Берлин-2018: Что это было?
Решения жюри приняло своеобразные, впрочем, это, конечно, как всегда. Критики воют: кто — от злости, а кто — от восторга. Но у критиков такая работа, шаманская — заклинать, проклинать, петь осанны и рассылать энциклики, смотреть по шесть фильмов в день, чтобы к финалу уже совершенно потерять человеческий вид. Если по-настоящему, то ничего сверхдраматичного не произошло: кто из читателей с ходу назовет победителя Берлина хотя бы пятилетней давности? Получилось? Нет?
Так что в таком случае значат эти призы?
Фильм Адины Пинтилие Touch Me Not (как говорится, от автора Don’t Get Me Wrong) — это и не фильм даже, а, скорее, объект совриска. Документально-игровое высказывание, которое хорошо смотрелось бы в галерее. Белесые помещения, залитые ярким светом, человеческие тела, сбрасывающие одежду. Неожиданно стерильные для румынского кино декорации делают фильм похожим на технологичное современное порно. Но он, конечно, ни разу не соответствует сути этого функционального жанра, хотя телесность и сексуальность — главная тема Touch Me Not. А также невозможность прорваться к этой сексуальности… И преодоление границ, которые человечество придумало для своего тела… И так далее. Благонамеренная бодипозитив-филантропия: хватит держать тело в заложниках и беженцах. Ну, слава богу, наконец-то. Зато теперь можно спорить: приспособлен ли человеческий лобок для крупных планов на экране, размер которого в три раза превышает площадь твоей квартиры.
Touch Me Not. Реж. Адина Пинтилие. 2018
Показали фильм под занавес. Большинство изданий не успели о нем написать, некоторые критики посмотреть. Решение жюри Тома Тыквера — жест. Во-первых, он демонстративно расширяет тело кинематографа, трогает то, что не разрешали трогать. Во-вторых, при большом скоплении камер ставит в угол свое родное немецкое кино. Не знаю, уж какая родовая травма у него с ним приключилась, но несколько месяцев назад подписи Тыквера не нашли под письмом, призывающим к изменениям на Берлинале и смене курса Дитера Косслика (список претензий обычный: меньше конъюнктуры и американцев, больше искусства). Теперь — жюри Тыквера ингнорирует все фильмы, которые можно называть немецкими. А немцы при этом выступали очень неплохо. Помимо комфортной, ни на что не претендующей мелодрамы про нежных работников супермаркета «В проходе» и сентиментальных «Трех дней в Киброне» (исполнившей роль Роми Шнайдер Марии Боймер могли бы, впрочем, и дать), проигнорировали и Кристиана Петцольда, и невыносимого Филипа Грёнинга, чей фильм «Моего брата зовут Роберт и он идиот» так травмировал многих своей чисто германской многозначительной живописностью. Но послушайте, Гренинг, как и Пинтилие, тоже хочет вас потрогать. Другое дело, что не так буквально. Да, и Хайдеггер как прелюдия не для всех работает.
«Моего брата зовут Роберт и он идиот». Реж. Филип Грёнинг. 2018
Что касается призов помельче, то претензий особых нет. Да, Уэсу Андерсону давно нужно было дать приз за режиссуру. В прошлый раз за «Отель „Гранд Будапешт“» ему досталось гран-при жюри. Да, работа художником-постановщиком в «Довлатове» проделана огромная. Да, Антони Бажон в «Молитве» (во всем остальном ничем особо не примечательной, но чистенькой) очень даже хорош. И Малгожата Шумовска, действительно, сняла отличный фильм.
Ее «Лицо» (или лучше перевести Twarz как «Морда»?) отлично сконструировано и как критическое социальное высказывание, и как очень личное, страшное кино о том, что действительно формирует человека. О том, от чего нужно избавиться, чтобы узнать, кто тебя любит и принимает по-настоящему, а кто просто желает тебе добра. Главный герой Яцек — веселый рабочий-строитель — после несчастного случая получает новое лицо. Операция проходит успешно, но пока врачи боятся отторжения тканей, от пациента стремительно отторгается вся старая жизнь. Уходит невеста, родственники боятся, мама считает, что в сына вселился бес (есть и отличная сцена экзорцизма). Яцек стремительно превращается в парию. И тут впору задать вопрос, который задает героиня в фильме Грёнинга: «А что делает тебя тобой? И что можно отнять не переставая оставаться собой? Ты без ноги — это все еще ты? А без двух ног? А без головы?»
«Лицо». Реж. Малгожата Шумовска. 2018
Социальная механика очень сложна. И иногда лишаясь одних социальных конечностей, мы прирастаем другими. Кажется, об этом уругвайско-парагвайский фильм Марсело Мартинесси «Наследницы». Там главная героиня, наследница из хорошей семьи Чела, после посадки своей подруги Чикиты в долговую тюрьму, остается как без рук (или без ног). В их семье пассионарная, говорливая Чикита отвечала за социальное, пока Чела лежала на кровати в депрессии. Оставшись в одиночестве, Чела просто вынуждена отрастить себе новые социальные ноги и даже крылья вместо тех, что она когда-то по своей собственной воле утратила. Слава богу, конечно, что тихие, но точные, не страдающие от авторского высокомерия «Наследницы» смогли получить свои награды. Статуэку «за лучшую женскую роль» и приз Альфреда Бауэра.
Но он же вручается картинам, «открывающим новые пути в киноискусстве». Уважаемое жюри, вы, правда, уверены, что всё новое — это хорошо забытое старое? И что, победив в борьбе за собственное тело, мы вернемся к другим, куда более трудным вопросам?
Если, да, то я, конечно, с вами.
Читайте также
-
Энергия несогласия — «Евгений Телегин» Виктора Тихомирова
-
«Адрес — время, а не место» — Новая жизнь Канского видеофестиваля
-
Близкие контакты — Итоги XXII «Духа огня»
-
Айаал Адамов: «Наш мир — это вихри ветра или треск костра»
-
«Идите в задницу» — Кураторы и режиссеры о петербургском независимом кино
-
«Сначала неудачник, потом куратор» — О фестивале невидимого кино