Зачем смотреть на ножку — «Анора» Шона Бейкера
Постепенно завершается российский прокат победившей в Каннах «Аноры» Шона Бейкера о приключениях типично бейкеровских, но теперь чуть что переходящих на русский героев в исполнении Майки Мэдисон, Марка Эйдельштейна, Карена Карагуляна, Юры Борисова и многих других. О том, как Золушка обживается в реальности, пишет Катя Трус.
Анора (Майки Мэдисон) живет в типичном одноэтажном доме типичной одноэтажной Америки. Распорядок ее дня продиктован особенностями выбранной профессии. Ночью она танцует в стрип-клубе, скрашивая досуг пузатых усталых мужчин средних лет и старше, а утром возвращается домой. Дом ей нужен для короткой передышки между работой и работой. Другой жизни, кроме бурной ночной, Анора не имеет, окружена только подружками по ремеслу и клиентами. Поменяв день на ночь, она и свое красивое, с еле заметными, бегущими вверх, до-ре-ми, таджикское имя на сменила обтекаемое Эни, ничего не говорящее о корнях, простое, короткое «эй». Анора существует согласно роли: вокруг ее нет ничего странного, незаурядного, выходящего за рамки привычной картины, только среднее, рядовое и невыразительное. Скелет из шкафа не выпадет, глазу зацепиться не за что. Анора, пока, существо совсем юное, не успевшее еще обзавестись красочными подробностями биографии. Живет как живется, по прямой, без ручейков и пригорков. На вопрос «какая она?» ответить сложно. Если только не посмотреть на ножку. Тут, как с Золушкой.
Начинается с совершенно русского разгуляя, а заканчивается русской «милостью к падшим»
На невидимых маленьких людях сродни Аноре, вокруг которых клубятся облака клише, предрассудков и стереотипов, режиссерский взгляд Шона Бейкера сосредоточен уже давно. Он бережно разбирается с ними, существуя на равных и буквально за руку за руку выводя это разношерстное подполье на свет божий. Но ничего особо нового о них не говорит. В «Аноре» про стриптизершу из Бруклина нам буквально известно лишь то, что она стриптизерша. Живет как положено стриптизерше и выглядит соответствующе. Что прячется за стразами, блестками и прочей мишурой и прячется ли? Есть ли у нее какая-то другая, внутренняя жизнь? О чем она думает? Все важное и интересное припрятано за картонным образом. Понять и посочувствовать можно только теоретически, выдумывая или заново сочиняя ему биографию. Как невозможно проникнуться или восхититься текстом, написанным на транспаранте.
С другой стороны есть Ваня (Марк Эйдельштейн). Сын русского нувориша (Алексей Серебряков). Про таких, как он, обычно говорят «оторви да брось». Ванин американский дом (точнее папин особняк) напоминает одновременно космический корабль, галерею современного искусства, дорогой мебельный магазин. Стеклянный кубик с интерьерами назвать домом сложно: Ваня просто весело проводит здесь время под бокальчик. Это дом великанов из Бробдингнега, который слишком велик для своего юного жильца, и тот скачет мартышкой меж трех локаций: бар с алкоголем, великанская кровать, диван с игровой приставкой. Остальное — территория для тусовки, личный ночной клуб, чего для настоящего дома недостаточно. Скорее всего, настоящего дома у Вани и не было никогда, поэтому он распоряжается родительской жилплощадью как умеет, а умеет он, в сущности, ничего: классический мальчик-мажор проматывает родительские деньги, согласно вмонтированной онтологии. Только это мы о нем и знаем. Никаких дополнительных характеристик, кроме небрежной кудрявой прически, у него нет. За социальным статусом и принадлежностью человека рассмотреть не получается, пустота.
Анора впервые появляется у Вани в качестве девушки на одну ночь. Чтобы ему понравиться, ей достаточно хлопнуть кокетливо шторками пластмассовых накладных ресниц и сверкнуть джинсовыми шортами. Этими навыками она владеет. Анора похожа на «барби», которая в очередной раз сменила владелицу. Каждая из них обращалась с ней бесцеремонно: макияж делала фломастером, волосы мыла хозяйственным мылом, одевала в крошечные обрезки. Пластмассовая Анора и Ваня от Ив Сен-Лорана — люди из параллельных вселенных. Однако, вопреки заявленной одной ночи — ситуация сродни популярному фильму «Красотка», — они проведут вместе десять дней, наполненных тяжелым люксом казино, ресторанов, отелей и общим щенячьим восторгом (как говорили у Шварца: «Очень вредно не ездить на бал, когда ты этого заслуживаешь»). Гормоны, алкоголь и природная легкомысленность заставляют Ваню сделать Эни предложение, и та триумфально, под шипение бывших подружек, захлопнет двери родного стрип-клуба, шагнув в роскошную жизнь, в которой ей, наконец-то, нашлось место. Казалось бы, никакого больше маникюра с аппликациями и оголенного пупка. Но не тут то было.
Человеческая ниточка, но зачем она ей нужна, когда ни вязать, ни вышивать она не умеет
Прознав про похождения сына, родители Вани (Дарья Екамасова, Алексей Серебряков), вылетают в Америку спасать ребенка и репутацию. Ваня натягивает штаны и растворяется в американском тумане, оставив Анору в руках армянских воспитателей (Карен Карагулян, Вяче Товмасян) и их русского подручного Игоря (Юра Борисов). Все дожидаются родительского возмездия, часики нервически тикают. Через истерики и рукоприкладство, общими усилиями найден выход: они будут вместе искать молодого мужа, чтобы вернуть все на круги своя.
Вынужденное совместное путешествие по ночным злачным заведениям ветреного Бруклина, пожалуй, единственное обстоятельство, сокращающее дистанцию между Анорой и таким желанным, но умозрительным миром. Она, конечно, надеется, что Ваня отстоит ее перед мамой и папой, но этого не случится. Бунт возможен пока родители существуют на фотографиях. Стоит им материализоваться, и Ваня нежно обнимает маму и плетется исполнять что велено. Предсказуемый, смешной и грустный исход.
Условно «Анору» можно разделить на три новеллы: о знакомстве молодых людей и их головокружительном приключении, о ночных поисках сбежавшего Вани и о несбывшихся мечтах, прощании и разочаровании. У каждой — разные темпоритмы и настроения. Первая — легкая и романтическая, вторая — напористая, третья — подробная и тягучая. Это сочетание лишает фильм предсказуемости и однородности. Одно появление Ваниных «нянек» Тороса, Гарника и Игоря чего стоит! Два армянина и один русский пытаются усмирить одну американку. Этническое разнообразие важная, если не главная, краска фильма. По-русски и армянски здесь говорят чуть ли не больше, чем по-английски. В американских декорациях и контексте эта многоголосица звучит колоритно. Изменилось бы что-либо в устройстве истории «Аноры», если вместо русских и армян были бы французы или арабы, или немцы? Кажется, что да. Фильм начинается с совершенно русского разгуляя, а заканчивается русской «милостью к падшим».
Это не сказка про Золушку, а социальная интерпретация этого сюжета
Трудно заглядывать за титры, но Анору там, впереди, скорее всего, ждет невеселая жизнь. Ничего хорошего не ждет и Ваню. Брошенные птенцы, которым никто не рассказал, как устроен мир, ничему не научил. Перед ними — рассыпанные ледяные буквы, но про слово «вечность» они ничего не слышали. Поэтому собрали наугад первое, что пришло в голову.
И Анору, и Ваню никто не любит, а когда никто не любит, все можно. К ним относятся исключительно потребительски, и они отвечают тем же. Единственный, кто пробует разорвать этот замкнутый круг — ясноглазый Игорь (Юра Борисов). Но он не волшебник, а только учится. От Игоря к Аноре медленно, но настойчиво, тянется тоненькая, живая, человеческая ниточка, но зачем она ей нужна, когда ни вязать, ни вышивать она не умеет.
На первый взгляд несоединимое — комедия и трагедия, русские и американцы, проститутка и сын олигарха — уживаются в пространстве одного фильма благодаря режиссерскому увлечению каждым своим героем, желанию расширить на первый взгляд банальную историю. В ней приключения русского оболтуса и американской проститутки — это не сказка про Золушку, а социальная интерпретация этого сюжета погони за мечтой и успехе во что бы то ни стало. Маленький человек, для которого нет социальных лестниц, но есть стремление вырваться из постылой жизни, готов если не на все, то на многое. Поэтому Анора с такой силой вцепляется в Ваню, про которого зрителю все понятно с первых кадров, поэтому держится за него до последнего. Мы ни на секунду не сомневаемся, что дело кончится плохо, сказочке не бывать, но Анора продолжает бороться, даже драться за свой лотерейный билет, за возможность прямо поверх джинсовых шорт надеть дорогущую шубу, ничуть не смущаясь нелепой обреченности этого зрелища. Она могла бы стать героиней какого-то небольшого сюжета эмигрантской прозы Лимонова про тернии и звезды, про американскую мечту. Но у реальности (а в случае Бейкера и у кино) на этот счет свои планы. Поэтому, когда бал отшумит, и камера оставит Анору с Игорем в бабушкиной машине посреди обычной одноэтажной жизни, ей останется только горько расплакаться.
Читайте также
-
Шепоты и всхлипы — «Мария» Пабло Ларраина
-
Дело было в Пенькове — «Эммануэль» Одри Диван
-
Отборные дети, усталые взрослые — «Каникулы» Анны Кузнецовой
-
Оберманекен будущего — «Господин оформитель» Олега Тепцова
-
Дом с нормальными явлениями — «Невидимый мой» Антона Бильжо
-
Отменяя смерть — «Король Лир» Сергея Потапова