«Земля — это история» — Карла Симон о «Земле Алькаррас»
В прокат выходит победитель прошлогоднего Берлинале — «Земля Алькаррас» Карлы Симон. Это драма о семье фермеров, персиковом саде и уходящей с молотка земле, снятая в каталонской деревне. О параллелях с Чеховым, работе с непрофессиональными актерами и проблемах сельского хозяйства режиссер рассказала Даше Черновой.
«Землю Алькаррас» часто сравнивают с «Вишневым садом». В сюжетах действительно есть сходства, но социальные классы героев отличаются. Можно ли сказать, что персиковая ферма в вашем фильме вбирает схожие образы ценности земли, семейной истории, благодарности? Какие значения несет образ фермы?
Да, несомненно, мы обращались к пьесе Чехова. Мы начали думать над сюжетом и решили перечитать произведение. Я бы сказала, что персиковая ферма гораздо больше, чем просто земля. Это также образ жизни, жизни в большой семье. Ферма также олицетворяет историю и дружбу. Нам нравилась идея, что герои не хозяева фермы, но могут возделывать на ней землю, потому что спасли семью настоящего владельца во время гражданской войны много лет назад.
История про гражданскую войну играет большую роль, потому что деревня Алькаррас расположена на границе Каталонии и Арагона, двух регионов Испании. В ландшафте до сих пор чувствуется война, потому что можно найти бункеры и места, где были битвы. Это продолжает жить в памяти людей, хотя мне кажется, в Испании все еще недостаточно глубоко проработали память о гражданской войне.
Проблема владения землей в Испании стоит остро, сложно найти адекватный способ решить ее. Когда мы готовили фильм, то пересказывали сюжет разным людям и они говорили, что у них есть знакомые с похожими сложностями, ведь раньше не было закона, который бы это регулировал. В общем, земля — это история.
Фильм показывает антикапиталистический подход к труду и критикует систему, которая размывает традиции и прочные отношения внутри семьи. Корпорации разрушают связь людей с землей, которая так важна для ваших персонажей. Почему эта тема так волнует вас? Связана ли она с личным опытом?
Думаю, с помощью фильма «Земля Алькаррас» я защищаю маленькие способы делать вещи, незначительное в жизни. Естественно, это не соотносится с капитализмом. Разрыв между семьями фермеров и их землей происходит не только в Алькаррасе, а везде, по крайней мере в Европе. В Штатах это случилось много лет назад. Кажется, семейный сельскохозяйственный бизнес там уже не существует.
Мне жаль, что мы утрачиваем это. Владельцы семейных ферм с уважением относятся к земле, потому что понимают, что передадут ее детям и внукам. Компаниям же наплевать, если через несколько лет земля перестанет быть плодородной, ведь они могут купить новую. Если честно, у меня нет надежды на изменения. И эта безнадежность в регионе ощущается. Моя семья выращивает персики в Алькарассе, как и главные герои. Идея фильма появилась, когда умер мой дедушка, который передал землю дядям. Их дети захотели продолжать семейное дело. Я знаю, как они постоянно противостоят системе, хоть это и сложно, поэтому хотела сделать счастливый конец в фильме. Но когда я работала над сценарием, то много разговаривала с фермерами и поняла, что у них нет надежды.
Думаю, пейзаж всегда формирует нас каким-то образом
Своим фильмом я хотела сказать, что конец этой эры связан с исчезновением не только такого вида труда, но и определенного образа жизни. Хозяйство этих людей формирует их быт. Они всегда вместе. Скорее всего, в будущем члены этой семьи будут встречаться гораздо реже. У них не будет того, что они смогут разделить друг с другом. Все меняется очень быстро, в фильме была эта идея.
Одна сцена особенно тронула меня — охота на кроликов в самом начале фильма. Эта второстепенная линия с кроликами, уничтожающими урожай, делает основной сюжет более ясным для меня. Фермеры убивают кроликов, бизнесмены уничтожают фермеров — это естественный порядок вещей, это произойдет с каждым. Природа уже никогда не будет принадлежать животным, так же и сельское хозяйство теперь принадлежит корпорациям, а не семьям.
Да, кролики — это метафора разрушения, которое происходит в этом регионе, но это также реальность. Я хотела сохранить их в фильме, потому что нашествие кроликов — настоящая проблема для фермеров. Но это неестественно. Кролики не должны были жить там, их привезли люди, и ситуация вышла из под контроля. Так что идея не в том, что фермеры не дают животным жить на их земле. Для них это не убийство животных, а решение проблемы.
Даже по работе с пространством в фильме заметна разница между героями из города и сельской местности. Первые воспринимают пространство фрагментарно: они живут, работают, делают покупки и проводят свободное время в разных местах, у каждого места — своя функция. Для вторых один и тот же кусочек земли одновременно выступает домом, детской площадкой, кладбищем, местом для работы и даже подобием музея. Что для вас значит такое смешанное пространство? Как оно формирует героев?
В месте, которое показано в фильме, живет родня моей мамы. Я выросла в другой деревне, но приезжала туда на летние и рождественские каникулы. Алькарасс казался интересным, потому что отличался от деревни, где я росла. Когда я почувствовала, что хочу снимать кино, то поняла, что там можно сделать фильм. Пейзаж в этом месте западный, потому что очень плоский, напоминает вестерны. Еще тут особенная природа, не дикая, а созданная и организованная человеком. Из-за плоской местности свет тут особенно красивый и всегда видно много неба.
Это кинематографичное место, но фильмы тут не снимают, туристы сюда тоже не приезжают. Людям не очень интересно, что происходит в этом регионе. Я очень нервничала, когда мы впервые показывали фильм местным жителям. Для этого в деревне снова открыли маленький кинотеатр, который был закрыт во время пандемии.
В семьях люди не умеют говорить друг с другом в критические моменты. Отсутствие общения осложняет жизнь
Думаю, что пейзаж всегда формирует нас каким-то образом. Но в этом пейзаже есть нечто особенное, потому что люди выращивают именно персики. Их нужно собирать в определенное время, иначе они испортятся. Поэтому фермеры, которые выращивают этот фрукт, обладают особым характером, как один из героев, Кимет. Он очень нервный, беспокойный и злой, пока идет сбор урожая, потому что его тяжело спланировать. Герои фильма узнали, что должны покинуть землю в начале лета до сбора урожая, поэтому они должны думать о будущем и об урожае одновременно.
Персонажи не очень разговорчивы, но при этом очень эмоциональны. Они общаются языком тела, взглядами, действием и бездействием. Например, дарят овощи и мертвых кроликов или решают не танцевать на городском празднике. Почему вы решили выбрать такой вид коммуникации для героев? Вы думаете, что это в целом естественнее для людей или так лучше для фильма?
Конечно, мне интереснее снимать визуальное, а не вербальное. Мне нравится, что мои герои в основном не говорят о важном, а ведут легкие беседы. Я предпочитаю, чтобы зрители соотносили увиденное с их пониманием ситуации. Но есть еще один момент… В каталонских семьях не принято говорить напрямую. Если бы герои в начале фильма сказали друг другу, как они чувствуют себя и как можно пережить ситуацию, то фильма бы не было. «Земля Алькаррас» также о том, что в семьях люди не умеют говорить друг с другом в критические моменты. Отсутствие общения осложняет жизнь.
Во время просмотра я чувствовала телесную связь между героями. Меня поразила сцена, где вся семья одновременно пользуется ванной комнатой: трое детей разных возрастов и мама с папой. Обычно люди не позволяют другим, даже близким, вмешиваться в такое интимное пространство. Вы видите особую роль отношений, в которых все делят все друг с другом? Вам важная такая связь между людьми?
Для меня такая физическая близость естественна. Так было и в моей семье. В спальнях и на кухнях происходит много важных вещей. Это два наиболее интересных пространства для меня. Возможно, такая близость свойственна людям в Испании.
Перед съемками нам нужно было много работать с актерами, ведь они ненастоящая семья. Ты собираешь людей вместе, но между ними нет интимной связи. Ты не можешь увидеть их близость. Чтобы зрители почувствовали, что герои действительно делят пространство друг с другом, мы около четырех месяцев репетировали. Не только по сценарию, мы придумывали предысторию, импровизировали. Для меня было важно не пространство, в котором они находятся, но их отношения и прикосновения. И прикасаются они так именно благодаря предварительной работе. Иначе они бы не смогли трогать друг друга, смотреть друг на друга и по-настоящему заботиться. Тем более что они непрофессиональные актеры.
Ты не всегда должен быть участником драмы, можешь просто смотреть на нее
Зрителю дают большую свободу в симпатиях и вовлеченности, потому что вы соединяете личные истории персонажей, которые относятся к разным поколениям, гендерам, руководствуются разными принципами. Мы видим не только их общее горе из-за потери земли, но также и личные трагедии. Кажется, сложно балансировать между множеством персонажей и давать всем достаточно времени и пространства в фильме.
Идея фильма с множественными точками зрения (ensemble film) — испытание, но я хотела этого, потому что выросла в большой семье. Я могу сказать, как выглядит кризис в семье с разных точек зрения. Эта задача была сложной и многого требовала от меня. Мы писали сценарий так, чтобы можно было вовлечься в историю каждого персонажа. Очевидно, мы много сил потратили на кастинг. Нужно было найти людей с харизмой и магнетизмом: ты видишь их и не можешь оторваться, потому что хочешь смотреть на них еще.
Множественный взгляд освобождает: ты не привязан к одному персонажу, есть возможность подумать, у кого в этой сцене самая значительная эмоция, чтобы показать именно его взгляд. В фильме много тех, кто наблюдает за происходящим. Ты не всегда должен быть участником драмы, можешь просто смотреть на нее. Недавно я стала мамой, так что, скорее всего, скоро поменяют свою точку зрения на семью. Но до сих пор я была из младшего поколения, и в фильме дети и тинейджеры играют важную роль, потому что они смотрят за тем, что происходит вокруг.
В одном интервью вы сказали, что женщины-режиссеры задают больше вопросов, чем мужчины, и что важно не знать всего. Кажется, кинематограф это скорее поиск вопросов, чем ответов. Какие вопросы направляли вас во время съемок фильма «Земля Алькаррас», а какие возникали на площадке?
Я верю, что снимать фильмы — значит исследовать. Режиссер не должен знать всё перед съемками. Можно знать, что ты хочешь сказать и какие чувства передать, но на площадке важно сохранять дух исследователя и продолжать искать. Реализовывать только то, что уже было в голове, слишком скучно. Я постоянно что-то планирую, но вещи всегда происходят не так, как этого хочется, потому что реальность больше, чем можно представить.
Когда я делаю фильм, у меня в голове есть образы, но на площадке возникают новые — и нужно быть открытой, чтобы ухватить их. Иногда они даже лучше, чем я себе представляла. В этом важна честность и требовательность к себе. Если что-то не работает, найди способ получше. Я сомневаюсь в людях, у которых нет сомнений.
Читайте также
-
Самурай в Петербурге — Роза Орынбасарова о «Жертве для императора»
-
«Если подумаешь об увиденном, то тут же забудешь» — Разговор с Геннадием Карюком
-
Денис Прытков: «Однажды рамок станет меньше»
-
Передать безвременье — Николай Ларионов о «Вечной зиме»
-
«Травма руководит, пока она невидима» — Александра Крецан о «Привет, пап!»
-
Юрий Норштейн: «Чувства начинают метаться. И умирают»