Мы все тяжело больны — «Нулевой пациент»
На «Кинопоиске» завершился показ «Нулевого пациента». О сериале про начало эпидемии ВИЧ в СССР, но говорящем скорее о сегодняшнем дне, пишет Катя Трус. Это ее дебют на сайте.
Катится, катится по калмыцкой пыльной степи желтый автобус. Катится по живописной пустоте, по пейзажу без подробностей, да и откуда им взяться в степи? Потом мы узнаем, что у него все же есть название — это город Элиста, 1988 год. В автобусе едет доктор Кирсан Аюшев, молодой смуглый парень, с раскосыми птичьими глазами. Вчерашний студент, он поступает на работу в местную детскую больницу. Коллеги поначалу присматриваются, осторожничают, молодая медсестра кокетничает. Она сама как ребенок, с открытым лицом и короткой, пушистой, белой челкой. Дети доктора обожают. Он показывает им фокусы, придуривается, заигрывает, угощает гематогеном. И нам кажется, что теперь жизнь в больнице станет чуть-чуть веселее. Но нам, конечно, только кажется. Потому что совсем скоро доктор с птичьими глазами обнаружит у одного из маленьких пациентов симптомы СПИДа, и жизнь всех участников этой истории изменится трагически и навсегда.
Ведь нельзя умереть вот так, от чужой глупости
Диагноз СПИД звучит не громом среди ясного неба, но душным, липким предчувствием беды, словом «смерть» из уст ребенка. Детская больница, голая степь, крошечная Элиста — откуда? Доктор Кирсан не справится с этим уравнением. Да и как с ним справиться, когда там одни неизвестные? Он звонит в Москву, в НИИ эпидемиологии. Оттуда к нему приезжает заведующий лабораторией Дмитрий Гончаров с командой, чтобы изучить ситуацию. Дмитрий — ученый, трудится над темой СПИДа в СССР. Он — красавец, в свитере по горло, с пышноволосой спутницей рядом. В его биографии неожиданные, нетипичные для молодого ученого обстоятельства. Его отец — главный эпидемиолог СССР, большая шишка, чиновник. Но Дмитрий не хочет быть представителем золотой молодежи, он добровольно едет в Афганистан, получает там ранение, возвращается домой. Зачем он туда пошел? Почему не воспользовался положением и должностью отца — загадка. Красноречивый, уродливый шрам на теле Дмитрия будто доказывает нам подлинность этой истории, помогает крепче в нее поверить, но не понять. Да сейчас и не время анализировать его прошлое. Сейчас из комфортной, цветущей, арбузовской Москвы он уезжает в незнакомую, пугающую Элисту и выглядит там пришельцем. В городе, где бытует порядок и уклад, где все жители связаны друг с другом невидимыми ниточками, тонкостями взаимоотношений, общим прошлым и туманным будущим, Дмитрия и его команду называют — «московские». Его не будет возить по пыльной степи желтый автобус, его поселят в гостиницу.
Москва «Нулевого пациента» создана будто вопреки исторической правде. В воздухе висит предстоящий, уже наступающий на пятки развал Союза, 1988 год. Но столица все же уютная, цветущая, низкоэтажная, книжная. Минимальными средствами, легкими, воздушными мазками показана эпоха. Художественная правда в лицах героев, в интерьерах квартир, местах города. Все как будто настоящее, не дизайнерское, не пластмассовое. Что касается советской провинции, то она показана со всеми ее милыми достоинствами и плакатными недостатками.
В Элисте происходит страшное, но объяснимое. Местные быстро узнали про эпидемию ВИЧ в детской больнице, но больше они не узнали ничего. Как эта загадочная, неизвестная болезнь попала к их детям? Как ей можно заразиться? Как она лечится и лечится ли? Ведь нельзя умереть вот так, от чужой глупости, от плохо стерилизованного шприца, от заморской болезни, которой нет в СССР. И гомосексуалов нет в СССР, и наркоманов нет, и проституток…
Выученная беспомощность выросших в патерналистском государстве, оторванность и неизвестность заставляют подозревать буквально каждого
Кроме этого, местным жителям предстоит разобраться еще и с самими собой. Общая беда бросила их в омут, в котором кроме стандартных чертей, присутствуют жены, мужья, лучшие подруги и любовницы. ВИЧ стал непредсказуемым поводом для разоблачения очень личных историй, сложных клубков взаимоотношений. В маленьком, замкнутом пространстве люди встретились с бедой, масштабов которой они себе даже не представляют, а помощи ждать неоткуда. Выученная беспомощность выросших в патерналистском государстве, оторванность и неизвестность заставляют подозревать буквально каждого, рубить без разбору, превратиться в оголтелую, звериную, безумную толпу, но обязательно, обязательно найти виноватого!
Мутная жизнь, с невидимыми миру связями, депрессивная зона, лишенная всяческого колорита и приукрашивания, место, окруженное пустотой, земля, оторванная от мира.
Провинция «Нулевого пациента» безнадежная, милая и несовременная
В стране, где информация есть преступление, где во избежание паники и переполоха, можно умышленно лишать себя цивилизованных, уже широко известных способов если не борьбы, то хоты бы мер предосторожности, которые уже известны во всем мире, остается только ткнуть пальцем в первого встречного, а второго встречного — посадить. Провинция «Нулевого пациента» безнадежная, милая и несовременная. Доктор Кирсан и Дмитрий Гончаров будут трудиться сутками: вот Кирсан сидит за столом в своей коммунальной комнате, читает и перечитывает истории болезней маленьких пациентов, уже почти утро, белокурая медсестра мирно спит напротив. Вот Дмитрий обклеивает стены казенного, гостиничного номера исписанными листами со схемами и стрелками, справками и выписками. Вот он лазает по околобольничной помойке в поисках неправильно утилизированных шприцов. Вот они почти находят нулевого пациента, почти расшифровывают все неизвестные иксы и игреки, почти решают уравнение. Если заветный ключ повернуть в правильную сторону, дверь откроется, выход найдется, друг-фотограф сделает общее фото на память, а сотрудник КГБ накормит пельменями. Но ключ не повернется, конечно. Хотя пельмени вышеупомянутый работник органов лепить умеет. Петр Шипов, которого играет Павел Майков, тоже прибыл в Элисту с командой Гончарова, но вопреки своей должности и статусу, выглядит человеком, человеком с человеческим лицом.
Фотографа и журналиста, прощелыгу и ищейку, играет Евгений Стычкин. Он выглядит как типичный столичный «журналюга», который, следуя заветам Владимира Гиляровского, приезжает на пожар раньше бригады пожарных. Кажется, ему не важно, что происходит, а важно везде быть первым, написать первым, первым засвидетельствовать. У него нездешняя фамилия Карахан, в компании Гончарова и Кирсана он тоже нездешний. Впрочем, как любой журналист, который всегда немножко со стороны, не сверху, но сбоку. Настоящим действующим лицом, а не сторонним наблюдателем, он станет единожды, сделает это традиционно не через парадный, но черный ход. Больницу будут штурмовать местные, и именно Карахан покажет заложникам пожарную лестницу, выведет всех на свободу, спасет.
Их обнаружил внимательный первооткрыватель, как обнаруживают новые материки, или острова
Дмитрия Гончарова играет Никита Ефремов. Чистый, прозрачный сосуд, в котором в равных пропорциях соединены большой талант драматического артиста, природная органика и невероятное обаяние, унаследованное от дедушки Олега Николаевича. Его персонажу приходится непросто, ведь его окружают выразительные, скульптурные, запоминающиеся, разнонациональные лица, которые стали настоящим, большим открытием «Нулевого пациента». Не главное, но важное их достоинство заключается в том, что они неизвестные, непопулярные. Их не вынул из замусоленной, много-много раз перетасованной колоды карт очередной кастинг-директор. Их обнаружил внимательный первооткрыватель, как обнаруживают новые материки, или острова. Прекрасная, но почти утраченная, погубленная традиция режиссеров ездить по крошечным, региональным театрикам и отыскивать там драгоценные камешки. Таким славился, например, Алексей Юрьевич Герман. В фильме «Мой друг Иван Лапшин» — россыпь выдающихся артистов, которых раньше никто не видел и не знал. Первым их нашел и разглядел именно Герман. Здесь калмыков, жителей Элисты, играет многонациональное содружество: казахи, узбеки. Делают они это виртуозно. Непостижимым уму, но понятным сердцу образом, в условиях большой трагедии они существуют естественно и органично, без нажатия на многочисленные кнопки своего актерского организма. В этом много обаяния и искренности.
Калмыцких актеров очень мало (Аскар Ильясов, сыгравший Кирсана — казах, звезда казахстанского кино, которому в кино российском доставались в лучшем случае роли второго плана). Тем временем, в Калмыкии сегодня есть несколько драматических театров, а в Санкт-Петербурге — выдающийся, один из лучших актеров города, если не страны, артист Большого театра кукол Михаил Ложкин, калмык, родившийся в той самой Элисте. Это маленькая подсказка для будущих первооткрывателей.
Пока рушится жизнь конкретной семьи, превращается в калмыцкую пыль, круглолицые представители власти желают стране добра
Если мы и знаем о мире что-то наверняка, так это то, что он устроен сложно. В нем нет простых решений, в нем дважды два — не всегда четыре. Можно бросать в окна детской больницы камни, можно обзывать их «спидозниками», можно оскотиниться, потерять человеческое лицо в смешной борьбе за призрачную правду, в попытках доказать и отомстить, в поисках виноватых. Только проблема не в человеке, бессмысленно подозрительно прищуриваться в лицо соседу или приятелю. Она — в системе.
Мир устроен именно так: жестоко, преступно и несправедливо
Президент Горбачев живет в информационном вакууме, в пузыре из россказней нелепых чиновников, он не понимает и не знает, что на самом деле происходит с его страной, которая оказалась совершенно оторванной от мира, как провинциальная Элиста в пустой степи.
Большая и неповоротливая, закрытая и изолированная.
Пока разъяренная толпа стреляет по автобусу с больными детьми, врачи сжигают коробки с иммуноглобулином на заднем дворе больницы. Пока школьную учительницу травят за ее диагноз, по телевизору рапортуют о халатности на местах. Пока рушится жизнь конкретной семьи, превращается в калмыцкую пыль, круглолицые представители власти желают стране добра.
Это похоже на бесконечный замкнутый круг, но мир устроен именно так: жестоко, преступно и несправедливо.
Ученый Дмитрий Гончаров не нашел нулевого пациента, но на самом деле он есть.
Нулевой пациент — это система.
Читайте также
-
Обладать и мимикрировать — «Рипли» Стивена Зеллиана
-
Альтернативная традиция — «Звуковой ландшафт»
-
«Когда возник Петербург, всё сложилось» — Дарья Грацевич и Карен Оганесян о «Черном облаке»
-
Страх съедает Сашу — Разговор с Александром Яценко
-
«Ковбой из Копенгагена» Николаса Виндинга Рефна — Wanna Fight?
-
Все (не) напрасно — «Королевство: Исход» Ларса фон Триера