Алексей Герман
Алексей Герман

1


Он очень близок мне по духу и рассудку. При всех ужасах послевоенного времени, в котором происходит действие, фильм Каневского полон нежности и прощения.

Ощущения от «Замри-умри-воскресни» у меня сходны с реакцией на строчки Геннадия Шпаликова:

«А не то рвану по снегу — кто меня вернет! —
И на валенках уеду в сорок пятый год.
В сорок пятом угадаю там, где, боже мой,
Будет мама молодая и отец живой».

Кроме того, само создание этого фильма — уникальный случай. Режиссер, которому за пятьдесят, снявший задолго до «Замри-умри-воскресни» первую и очень неудачную картину, вдруг оказывается мастером. Начинаешь задумываться: случай ли, уникальный ли? И, может быть, среди людей, сделавших по первому плохому фильму и не допущенных впоследствии к искусству, существуют такие Каневские. Жизненные обстоятельства, переломанная спина, неудачная подсказка — и творческая самореализация не состоялась.

А может быть, нужно «потрясти старые сапоги», чтобы в результате получить такие фильмы, из-за которых возникнет напряженность на кинорынке. Именно такую напряженность вокруг «Замри-умри-воскресни» я имел счастье наблюдать недавно во Франции…

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить