Стоп-кадр: Виктор Зацепин, «Мистер Аркадин» Орсона Уэллса
Кто уронил Гитлера?
В открывающей сцене уэллсовского «Мистера Аркадина» журналист ван Страттен, нанятый миллиардером Аркадиным, встречается с последним выжившим сообщником Аркадина по старым делам, Джейкобом Зуком. Аркадин нанял ван Страттена будто бы для того, чтобы вспомнить прошлое — он говорит, что страдает амнезией — но на самом деле он заметает следы былых преступлений и тайну своего состояния. Ван Страттен шагает по улице, за кадром звучит его голос: «Мюнхен, Себастьянплац, 16. На чердаке дома живет Джейкоб Зук — мелкий вымогатель, рецидивист, единственный кроме меня, кто знает все о Григории Аркадине». Ван Страттен поднимается вверх по лестнице, открывает дверь и попадает в убогое жилище Зука — но первым его встречает не сам Зук, а перевернутый портрет Гитлера в полный рост.
Трудно разглагольствовать дальше на таком сверхубедительном фоне. Разумеется, можно сказать, что этот кадр предвосхищает финал — падение с небес самого Аркадина, образ которого, по собственному признанию, Уэллс произвел, сложив шекспировских злодеев с Гитлером и Сталиным. То, как висит портрет Гитлера, наводит на мысль о том, что он не опрокинут, а съехал на бок сам — по прошествии времени просто истлела державшая его веревка.
Можно вообразить себе, что неявный диалог Эйзенштейна и Уэллса происходит и дальше — Уэллс иронизировал над тем, что Эйзенштейн уж слишком увлекся заостренной бородой Ивана Грозного и тем, что с ней можно делать (будто бы в ущерб смыслу), но сам сделал своему Аркадину прямо противоположную бороду, расширяющую лицо книзу, как бы лопатой. В то время как в знаменитой сцене у Эйзенштейна Иван воображает, что народ — это продолжение его бороды,
Аркадин то и дело пытается поднять на свою бороду уже самого зрителя
Можно вспомнить и «Октябрь» Эйзенштейна, начинающийся с того, что статуя Александра III (такой же «парадный портрет») падает вниз головой в столь же грандиозной манере.
В фильме сам Аркадин говорит, что борода нужна ему, «чтобы пугать людей» и временами кажется то зловещим, то комичным — но в конце концов все-таки деструктивным клоуном. Этот клоун — везде, и убивает всех, кто был свидетелем его преступлений, однако в отличие от трагедийного эйзенштейновского Ивана, разрушающего себя и страну, злодейства Аркадина имеют оттенок водевиля. В знаменитых беседах с Богдановичем Уэллс объясняет, что Аркадин — «это сентиментальный русский гуляка, из тех, что, когда выпьет, может и прослезиться». Что же в конце концов губит Аркадина? По всей видимости, это его желание быть хорошим человеком в глазах своей дочери. Именно оно (а не желание замести следы и скрыть свои преступления от полиции) заставляет его отыскивать и убивать своих бывших сообщников, которые знают множество темных подробностей из его прошлого. И это желание — из разряда совершенно невыполнимых.
