«Вдовы»: Был бы милый гадом
«Женское счастье — был бы милый рядом», — формулировала из ларьков базовые гендерные потребности Татьяна Овсиенко, звезда эпохи непуганого сексизма. Героини «Вдов», пожалуй, подписались бы под бесхитростным запросом певицы. По крайней мере, на первых порах. Не, ну а что. Чисто технически их милые не всегда рядом — ну так бизнес же и всё такое. Про род занятий мужей (все трое работают вместе) женщины знают немногое, но основное. Принесенных в дом денег хватает и на жизнь в комфорте, и на побаловать себя приятными хобби, к которым располагает обыкновенно крепкий материальный тыл.
Вероника (Виола Дэвис) не из денег, а из удовольствия преподает в университете. Линда (Мишель Родригес) отводит душу за прилавком собственного магазина няшных девичьих шмоток. Элис (Элизабет Дебики) просто живет себе, шлифуя, будто ноготки, образ канонической блондинки, созданной для радости самца — не более и не менее.
Да, есть нюансы. Муж Элис регулярно ее колотит, поскольку так уж затейливо любит: сам врежет, но сам и приголубит: «Припудрись, на тебя смотреть больно». Муж Линды повадился опустошать кассу бутика. Но круче всех выступает муж Вероники Гарри (Лиам Нисон), зашухарив малину. Из-за его ошибки очередное ограбление (так вот откуда шли деньги-то) заканчивается провалом: Гарри и подельники гибнут. Мертвые супруги подкидывают проблем больше, чем живые: чтобы рассчитаться с их зверями-кредиторами, вдовам придется самим пойти на дело. Запылают избы, понесут кони.
Стив Маккуин — мастер кино разной степени социальной заточенности. Дебютный «Голод» заходит под ребра тюремным ножичком из зубной щетки. «Стыд» щекочет прохладно-стерильным скальпелем. «12 лет рабства» со всей дури рубят топором, причем скорее обухом, нежели лезвием. Подобный авторский подход заслуживает уважения (не в последнюю очередь измеряемого фестивальными призами). Гарантирует зрителю развернутый ассортимент болевых ощущений (тактильный порог мук зависит от таланта режиссера, а Маккуин безусловно талантлив). Но не обязательно сулит простое обывательское удовольствие, до которого все же падок, ибо слаб, человек. Ради чего, будем честны, не из профессиональных соображений и не в рабстве можно заново пережить «оскароносные» «12 лет рабства»? Ради разве только Фассбендера в душегубской версии гоголевского помещика. Только этого мало.
«Вдовы», закрывая тему колющих-режущих, это кухонный комбайн с изрядным функционалом. Фильм строгает в мясную пыль, режет шматами, мельчит прозрачными на просвет лепестками-ломтиками и как родной расписным челном вплывает в фарватер пост-вайнштейновского кинематографа. «Вдовы» не мнутся на пороге со стопкой феминистских брошюр, но вламываются в прихожую, вынося двери вместе с косяком и не отряхнув калош.
Месседж не баюкает полутонами. Среди мужских персонажей встречается ровно один порядочный, и про него сразу как-то понятно, что не жилец. В женском ряду морально невыгодно, но эффектно выделяется мамочка одной из героинь (Джеки Уивер). В системе ценностей пергидрольной стервы старой школы потеря зятя-кормильца — не повод для беспонтовой скорби, а трамплин для дочкиного стартапа в единственно возможной для девушки с внешностью области: податься в эскорт поприличнее. Но этот зеркальный обмен пленниками предрассудков — из тех исключений, которые призваны подтвердить правило. Мужчины, будь то гангстер-садист (Дэниел Калуя), холеный политикан (Колин Фаррелл) или почтенный старый джентльмен (выход ветерана Роберта Дювалла) жестоки, держат женщин за дур, врут по-крупному и даже с того света. Женщины, положим, тоже способны и на жестокость, и приврать. Но для них, в отличие от гендерных оппонентов, которые гадят как дышат, это не установка по умолчанию, а способ выжить в мужском мире, где место чистой беззаветной нежности — в трех секундах пролога.
Сюжет одноименного сериала 1960-х твердой рукой переформатировала Гиллиан Флинн, которая ранее продемонстрировала идеальный баланс назидательности и развлекательности в «Исчезнувшей» и «Острых предметах». Месседж достаточно мощен и заразителен, чтобы как минимум на два экранных часа без усилий над собой проникнуться идеей бремени тотального мачистского скотства, не вовсе притянутой авторами за уши, рога и копыта. Не худшая, между прочим, терапия.
«Вдовы» — агитка, но упакованная в формат добротного, со всеми положенными пируэтами, криминального триллера, красивого, нервного, предсказуемого и непредсказуемого ровно там, где нужно. Так и «Забытые Богом» Фрэнка/Содерберга — вполне себе вестерн, захватывающий не исключительно как острое высказывание по повестке дня. В компактной фильмографии Маккуина этот дебютный (и уверенный) заход в жанровое кино — в некотором роде игра на упрощение. Но, как мы знаем из «Место встречи изменить нельзя», иной раз «Мурка» срабатывает лучше этюда Шопена.
