В отсутствие легенды
Сначала я услыхал о «Ноге» от кого-то из знакомых. Потом позвонил незнакомый режиссер Никита Тягунов и пригласил посмотреть его фильм. В назначенное время у проходной «Мосфильма» никого не было. Я уже собрался уходить, как появился человек вполне плейбоистого вида, если бы не замученный землистый цвет лица. «Простите ради бога за опоздание, — произнес он. — Этой ночью я жестоко траванулся». Мы пошли в зал.
СЕАНС — 7
Фильм об Афганистане мог быть чем угодно — батальным полотном, военно-полевым романом, психодрамой с изломом. Но все политические игры, социальные конфликты, психологические нюансы оказались потеснены, а то и вовсе сведены на нет мистической предопределенностью, разлитой в пространстве сюжета.
Если они и не участвовали в войне — война участвовала в них.
Обратившись к американской культуре, Тягунов прошел мимо Копполы, Оливера Стоуна или «Охотников на оленей» — то есть не воспользовался близлежащими образцами, приспособленными к более или менее легкой русификации. Он отдал предпочтение Фолкнеру — его маргинальному рассказу, здоровая эпическая мощь которого колеблема скрытыми потусторонними силами.
Афганская война — главное историческое событие в жизни поколения. Может быть, единственное событие. К ней причастны и те, кто спрятался, отстранился. Если они и не участвовали в войне — война участвовала в них, как отторгнутая, отрезанная нога вмешивается в жизнь героя этого фильма.
Речь не только о моральной травме — иначе и сумасшествие героя было бы лишь поучительной расплатой за грехи общества, отдавшего на заклание сыновей и братьев. В то время как герой «Ноги» сходит с ума, соприкоснувшись с инфернальным нездешним миром, а Афганистан — лишь земной отблеск его.
Но и в нем самом, и в его фильме, и в том, что он сделал этот фильм — был совершенно ясный божий промысел.
Сам Тягунов на угрюмого мистика вовсе не походил. Охотно делился безумными планами, прожектами и видами на будущую жизнь. Рассказывал, как поедет в Голландию, загонит дорогой обратный билет, купленный фестивалем, на вырученные деньги купит машину в Бельгии (там дешевле) и с понтом прикатит в Москву. Все это должно было стать лишь отправной точкой в цепи фантастических операций, которые он живописал с таким увлечением, что становилось ясно: его воображением движет не блеск золота, а драматургия авантюры. А чтобы слушатели поверили в его феноменальную деловую хватку, он доверительно сообщал, что всю жизнь занимался фарцовкой и вывез за бугор не одну сотню икон.
На самом деле каждый его фестивальный выезд сопровождался коллизиями совсем другого рода. Порой напивался уже в самолете по дороге туда, терялся где-нибудь в Мадриде и обнаруживался только под занавес фестиваля. Или сердобольный таксист среди ночи доставлял его к порогу гостиницы. А откуда-то бедного Никиту со свистом выслали за наркотики…
В Потсдаме «Нога» отхватила половину главного приза — 25 тысяч марок, столь необходимых для съемок «Вараввы» — заветного никитиного проекта. На него эта новость так подействовала, что он прекратил пить и на прощальной пароходной гулянке уединился на корме, уставясь в ночную воду.
В Карлсбаде я встретил его у старой колоннады. «Представляете, — сказал он, — я купил своей мачехе Диане хрустальное сердце. Только она сможет оцепить, какой это стеб».
Никита умер. Обойдемся без обобщений, не станем кощунствовать.
Когда на пресс-конференции Никита рассказывал про своего будущего «Варавву», то казалось, что его питает энергия совсем последних, запредельных сил. Однажды вдруг упал и отключился посреди бела дня. Потом встал и продолжал говорить. Связно, спокойно и трезво.
Никита скончался на другой день после возвращения в Москву.
Терпеть не могу, когда из смерти художника, сожженного алкоголем, начинают насильственно творить легенду. Никита умер. Обойдемся без обобщений, не станем кощунствовать.
Чапаев — Нога
Он всегда настаивал на том, что никакой он не режиссер. Что не принадлежал и не принадлежит к этой касте. И фильм свой снял непонятно каким образом — так случилось и все. Но и в нем самом, и в его фильме, и в том, что он сделал этот фильм — был совершенно ясный божий промысел. И другого такого фильма нет. Никакой настоящий режиссер такого задания свыше не сподобился.
Героя «Ноги», страдающего от раздвоения личности, играет режиссер Ваня Охлобыстин. Играет под актерским псевдонимом Иван Чужой. Псевдоним отчуждает — от профессии, от образа жизни, от себя самого.
Никите Тягунову псевдоним не понадобился.
Читайте также
-
Что-то не так с мамой — «Умри, моя любовь» Линн Рэмси
-
Сыграй еще раз, Вуди
-
Хроники русской неоднозначности — «Хроники русской революции» Андрея Кончаловского
-
Памяти лошади — «Константинополь» Сергея Чекалова
-
Предел нежности — «Сентиментальная ценность» Йоакима Триера
-
Это не кровь, просто красное — «Франкенштейн» Гильермо дель Торо