Казнить нельзя
В бездну: история смерти, история жизни, реж. Вернер Херцог, 2011
— Я люблю играть в гольф. Как-то я ехал на машине для гольфа и увидел на дороге двух белок.
— Расскажите, пожалуйста, о встрече с белкой.
Первая реплика принадлежит священнику, исповедующему приговоренных к смертной казни, вторая — режиссеру Вернеру Херцогу. На экране — пролог картины «В бездну», смонтированной из четырехсерийного документального телефильма On Death Row, снятого живущим уже несколько лет в Лос-Анджелесе Херцогом, чтобы объяснить, почему он считает, что смертная казнь — это плохо. Об этом он сообщает главному герою картины Майклу Перри перед тем, как взять у него интервью через стекло комнаты для свиданий, за восемь дней до того, как по его венам заструится яд. «Майкл Перри, я не могу сказать, что вы мне симпатичны, но я уважаю вас, как человека и считаю, что смертная казнь недопустима».
Техасец Перри и его земляк Джейсон Беркетт в октябре 2001 совершили тройное убийство: ради новых «камаро» и «исудзу родео» они застрелили Сандру Стотлер, ее сына Адама и его друга Джереми Ричардсона. Некоторое время они ошивались по Техасу, один раз их даже задержали — кажется, местные ДПС. Потом парней выследили и после довольно серьезной перестрелки заключили под стражу. Беркетту дали пожизненное после выступления на суде его отца, отбывающего сорокалетний срок, а Перри казнили 1 июля 2010 года.
В бездну: история смерти, история жизни, реж. Вернер Херцог, 2011
Идейно и стилистически «В бездну» пересекается с «Высшим судом», в своем фильме Герц Франк так же приходил в камеру осужденного и снимал его монологи, наблюдал за тем, как меняется его самоощущение, скрупулезно фиксируя, что узнает о себе человек, готовящийся предстать перед положенной по закону расстрельной командой. В случае с Херцогом эта аналогия удивительна: режиссер считается духовидцем, который даже полицейский боевик («Плохой лейтенант») умудрился снять немножко с точки зрения проползавшего мимо аллигатора. А показанный на ММКФ в рамках программы «Свободная мысль» «В бездну» оказался, возможно, самым доступным фильмом Херцога, опытом едва ли не в стиле телепередачи «Человек и закон». Если «человека» поменять на «бытие», а «закон» написать с большой буквы.
Франк руководствовался общепринятым гуманизмом, страшась самого института правосудия, способного поставить человека к стенке. Херцог же, как известно, не боится вообще ничего, включая белых аллигаторов, с которыми он поплавал в «Пещере забытых снов». Вместо того, чтобы поминать Достоевского или хотя бы Камю (с его «Размышлениями о смертной казни» фильм рифмуется даже точнее, чем с «Высшим судом»), он бодро отправляется в путешествие по Техасу, руководствуясь примерно теми же мотивами, что в юности привели его в Африку, где он чуть не погиб от лихорадки. Тогда его завораживала мысль, что «наша цивилизация — не более чем тонкая корочка льда на поверхности бездонного океана тьмы и хаоса». В эпилоге он говорит об «упорстве жизни».
В бездну: история смерти, история жизни, реж. Вернер Херцог, 2011
Структурно «В бездну» — серия интервью с преступниками и их знакомыми. Из каждой истории, рассказанной героями в объектив компактной камеры, иной кинематографист мог бы выдуть отдельную картину. Перри, едва смущаясь, делится со своим собеседником рассказом о том, как в детстве сплавлялся на каноэ по реке, кишащей аллигаторами, а потом на него напали обезьяны. Дочь убитой Сандры Стотлер, за год потерявшая всех родственников, признается, что испытала облегчение, увидев, как перестало биться сердце убийцы. Кроме того, мы узнаем о невероятной истории техасского реднека, получившего отверткой под мышку и научившегося за время четырехлетней отсидки читать, о том, как брата одного из убитых увезли в тюрьму прямо с похорон, а еще об удивительной судьбе невесты отбывающего пожизненное Беркетта, с которой тот познакомился в тюрьме по переписке. Этими интервью (плюс несколько неупомянутых) картина ограничивается. Если раньше Херцог обязательно впускал в кадр какую-нибудь дичь, вроде сумасшедшего пингвина, как во «Встречах на краю света», то здесь царит почти телевизионная строгость.
В бездну: история смерти, история жизни, реж. Вернер Херцог, 2011
Легендарная неистовость трансформировалась в нестандартный для социальной документалистики подход к проблеме. Херцога не интересует справедливость обвинений (осужденные валят друг на друга, у копов своя версия). Делу уже десять лет, на момент окончания съемок человека уже нет в живых, доказывать или опровергать его вину нет никакого смысла. Вместо этого, будто случайно скользнув объективом по обложке Библии, лежащей в предбаннике комнаты для исполнения наказаний, режиссер выявляет противоречие между людским и высшим законом (природы или Христа — не так важно). И плотно подогнанные друг к другу анекдотичные и страшные рассказы техасцев складываются в жутковатую, но величественную картину того самого «упорства жизни», которую человек считает возможным прерывать.
С точки зрения фанатов Херцога, естественная метафизика взгляда на банальную, не раз обсужденную проблему легко уравнивает героев «В бездну» с, например, Каспаром Хаузером («Каждый за себя, а Бог против всех»). А человеку не знакомому с обширной фильмографией режиссера, но интересующемуся социальными язвами, предлагается посмотреть на фильм с позиций того закона, правоту которого Херцог столь увлекательно доказывает всего за полтора с небольшим часа. Того закона, согласно которому вода должна течь, огонь должен жечь, ветер — дышать. А земля — рожать.
Материалы по теме:
Плохой хороший конец
Правильный жест
ММКФ-2012: Христос рулез
ММКФ-2012: Их в «Дверь», они в окно
Страна молчания и тьмы
Читайте также
-
Высшие формы — «Книга травы» Камилы Фасхутдиновой и Марии Морозовой
-
Школа: «Нос, или Заговор не таких» Андрея Хржановского — Раёк Райка в Райке, Райком — и о Райке
-
Амит Дутта в «Гараже» — «Послание к человеку» в Москве
-
Трепещущая пустота — Заметки о стробоскопическом кино
-
Между блогингом и буллингом — Саша Кармаева о фильме «Хуже всех»
-
Школа: «Теснота» Кантемира Балагова — Области тесноты