«Тобол»: Тени исчезают в полдень в черном вигваме
Гвардейцу Ивану Демарину (Илья Маланин) по молодости лет хочется ратных подвигов и воинской движухи. Но вместо войны с какими-нибудь интересными басурманами типа шведов Петр Первый (Дмитрий Дюжев), экстатично припрыгав к юноше на балу, отправляет героя искать золото в Сибири. Ваня грустит, а зря. Большая страна традиционно богата не только ресурсами, но и внешними и внутренними врагами. Есть проблемы, да, но точно не с опцией, кому б вломить. Хочешь — степному волку кочевнику-джунгару Онхудаю (Еркебулан Даиров). Хочешь — вроде как родному и близкому, но значительно менее досягаемому коррупционеру-губернатору Гагарину (Евгений Дятлов). Во глубине руд сыщется даже импортный швед Йохан (Андрей Бурковский) и повод устроить с ним джентльменский поединок на пушках. Велика Россия, наступать есть куда, служивому человеку скучать не приходится.
Деликатно точечной, до сантиметра, артиллерийской дуэлью режиссер Игорь Зайцев сотоварищи, кстати, гордятся особо — на том основании, что подобного поединка в мировом кино не случалось (вполне возможно, из-за его чрезмерной по самым широким меркам баллистической завиральности). Батальные сцены вообще удались и иной раз искрят священным безумием; в другом эпизоде дерутся крупными рыбинами, и эта рукопашная гастрономия транслирует лютую сибирскую посконность выразительнее, чем очень красивые и очень ненатуральные декорации. Все остальное более традиционно для кинематографа, и в первую очередь отечественного: «Тобол» — неразборчивая, но жирная запись в истории его болезни, сравнительно новейшей, однако запущенной.
Схема известная и отработанная; тут я сильно отвлекусь и выступлю в формате Капитана Очевидность, отдавая себе отчет в расстрельном идеализме позиции.
Так уж повелось, что снятый российский сериал кромсают на кусочки, а те из них, что позабористее, худо-бедно монтируют в полуторачасовой клип. Получившийся голем, кося глазом из-под глиняного колена и сморкаясь ухом, отправляется в недлинный и не чересчур, как правило, коммерчески успешный поход по мультиплексам. Упреки критиков, что под видом наливного яблочка подается огрызок, создатели парируют в том духе, что делали кино не для эстетствующих выхухолей, которые алчут смысла и сюжета, а для народа (релизы, как правило, подшиваются к красным датам календаря). Забота об интересах малопочтенной в глазах продюсеров публики, которой сгодится и эрзац, в таких случаях — обыкновенное жульничество и то печальное зрелище, на которое, отвлекшись от хлебов, возможно, недурно бы обратить внимание Роспотребнадзору.
Резон понятен: кино не окупается, и заработать на нем нужно по максимуму. Выход закономерен: а, может быть, кино стоит делать подобротнее (вы ведь умеете) — оно и окупится, и воздастся. Пускай не с первого, не со второго и не с десятого раза. Видит бог, советский киноменеджмент не был совершенен — однако мысль выпустить в кинотеатрах перед телетрансляцией нарезку из «Семнадцати мгновений весны» или «Места встречи» не посещала и самые зверские умы.
Иному проекту удается выползти из яйцерезки в сравнительно приемлемом виде — как спорному и талантливому бусловскому «Высоцкому». В других случаях зрителю оказывается полезная, пускай и неоправданно платная услуга: глянул на большом экране «Адмирала» и «Утомленных солнцем 2», понял на будущее, что домашним вечерам можно будет найти применение потолковее. «Тобол» — особый случай, поскольку идти на него в кино имело смысл не только за патриотической добавкой сладкого к 23 февраля. В основе — историческая эпопея Алексея Иванова, сколь масштабная, столь и почти неразличимая в итоге на экране, как нитка золота в небогатой породе. Вероятно, лучший на сегодня массовый русский писатель, Иванов качественно развлекает и увлекает аудиторию, не играя на чрезмерное упрощение и не утверждая при этом в читателе дурака. Создание мейнстрима с неглупым человеческим лицом — то умение, которое не грех было бы позаимствовать авторам экранизации.
Но они берут другое. Восемь запланированных серий, судя по киноверсии, смотреть не надо.
В руках если не конгениальных автору текста, то в достаточно чутких и храбрых, из этого текста могла бы получиться картина мечты (заведомо, кстати, не пригодная для большого экрана, потому что все не впихнешь). Густое мистическое фэнтези «Тени исчезают в полдень в черном вигваме». Убедительное историческое полотно — идеальное пособие для ленивых школьников. Многофигурная семейная сага о бремени страстей человеческих.
Или, наконец, мощная социалка на тему дня, «Домашний арест» в костюмах, декорациях и с высокой нотой античного трагизма. Едва ли не главный герой книги — губернатор Гагарин, коррупционер-почвенник и прохвост-патриот, недурной человек в дурных обстоятельствах, своим извилистым жизненным путем на плаху доказывающий, что искренняя любовь к Родине и привычка несколько у нее подворовывать — явления не такие уж и полярные, а при известной сноровке чуть ли не сокорытные. Предстань он на экране во всей красе, и от подобного портрета холодок побежал бы за ворот у цвета российского чиновничества. А у нас ведь как будто сегодня в тренде показательные процессы и жирные намеки.
Но ничего этого в фильме-трейлере, который по отношению к книге — скомканный фантик, нету. Есть строго дозированные сиськи и хорошие бои рыбой. Есть яркие, но зыбкие и малоубедительные, как пульс в реанимации, любовные линии (для юных героев первым делом вовсе не самородки, а девушки, которые не желают оставаться на потом и прут кобылицами-тяжеловозами). Есть гавкающие в разлад с ивановской прозой тонкого шитья звонкие, но пустопорожние слоганы вроде «Военное дело — первое из мирских дел!», «Держава отречением наша сильна. Не за себя, а за отечество!». И, наконец, «Сейчас, как никогда, Китаю нужен союзник!». Есть детсадовская магия в виде ангела, который периодически генерируется из облаков — сперва в виде зыбких крылышек, а в финале — в образе понятного приятного мужчины типажа певца Игоря Талькова. Есть самый, наверное, карикатурный экранный Петр, жуткий гаер, рядом с которым вожди из заморской «Смерти Сталина» — парадные плакаты, с которыми хоть на демонстрацию.
При этом неплохой актер Дюжев явно старается (с целью вхождения в образ спал в пыточной петровской кровати и ходил в сапогах на несколько размеров меньше, чем надо бы; у царя были маленькие стопы), и очень жалко, что муки напрасны. Здесь вообще всех жалко — и зрителей, и кинематографистов, скованных жлобской схемой «сериал-фильм-сериал» не от хорошей жизни. Наименее жалко, кстати, Иванова, мужчину с уральским характером. Писатель поборолся было с системой за дитя, понял, что все зря, плюнул, убрал имя из титров и сочинил отличный вампирский роман «Пищеблок» — очень, кстати, легко представимый на экране и дожидающийся своего адекватного кино. Такое будет.
