Дмитрий Светозаров
Монография об этом режиссере могла бы называться «Светозаров, или Парадокс советского кино». В его картинах соцреализм встречается с классическими киномифами, а авторский стиль — с канонами массовой продукции. Его фильмография привлекает энергией и лаконизмом: «Скорость», «Прорыв», «Без мундира», «Псы». Вместе с тем в этих фильмах рассуждают куда больше, чем действуют. Среди его героев почти нет женщин, а экологический триллер «Псы»пользуется репутацией самого кровожадного советского боевика.
Дмитрий Светозаров — преемник известной кинематографической фамилии. Отец режиссера, патриарх советского кино Иосиф Хейфиц, снимает уже более шестидесяти лет с несуетным постоянством профессионала. Среди его признанных шедевров экранизации Чехова, Тургенева, Куприна. Сын отдал предпочтение триллеру и катастрофе. Хейфиц прославился «Дамой с собачкой», Светозаров — «Псами». Старший измеряет художественную дистанцию гуманистическим наследием русской классики, младший прививает к стволу отечественной культуры ростки западного жанра.
Кто же в таком случае сам режиссер? Советский Брайен Де Пальма или объевшийся кинопросмотрами эклектик?
Своеобразие преемственности обнаружилось уже в дебютном фильме «Скорость». Типовая история воспитания чувств обрела внешность автомобильного кино. Главные роли сыграли Алексей Баталов и Дмитрий Харатьян. Звезда оттепельного экрана 50-х и будущий лидер актерских рейтингов 90-х, Гуров из «Дамы с собачкой» и кумир поколения, выбравшего пепси. Три года спустя появился «Прорыв» — «катастрофическая» разновидность производственного фильма, потом «Без мундира» — предперестроечная притча, решенная средствами сюрреалистического «роуд муви».
Последняя работа Светозарова «Псы» отмечена отчетливой апокалиптической интонацией. Почти все, писавшие о картине, обратили внимание на одну сцену. «Закройте лицо», — говорит герой, склонившись над растерзанным трупом. После чего камера, как будто назло, показывает вытекшие глаза и клочья кровавого мяса.
«Закройте лицо» — от жанровой условности. Все дальнейшее — от авторских намерений, вместивших и безусловность советской кинотрадиции, и ее принципиально антиигровую природу. И повышенную разговорчивость тоже. Хотя в фильмах Светозарова партийные функционеры больше похожи на шерифов с Дикого Запада, а руководители производства — на одиноких гангстеров, их индивидуализм все равно коллективного происхождения. Где бы ни проявляли себя эти сильные мужчины — в залитых подземными водами туннелях ленинградского метро или в загримированной под пески Невады среднеазиатской пустыне, — они философствуют, когда нужно драться, и цитируют Достоевского, когда по законам жанра требуется всего лишь один патрон и умение выстрелить первым.
Кто же в таком случае сам режиссер? Советский Брайен Де Пальма или объевшийся кинопросмотрами эклектик? Вероятно, и то и другое. В той степени, в какой советский Де Пальма обречен на эклектику. И в той мере, в какой постепенно осуществляется мутация, именуемая нашим жанровым кино.
Дмитрию Светозарову — 40 лет. Он учился литературному переводу и теории информации, снял четыре картины и работает над пятой. Одним из первых ленфильмовских режиссеров он ушел к независимому продюсеру. Он любит Мадди Уотерса и «Rolling Stones» и самым удачным названием за всю историю кино считает «Атаку легкой бригады» Майкла Кертица. Музыку ко всем его фильмам пишет легендарная рок-группа «Машина времени». Та самая, что некогда спела: «Новый поворот — что он нам несет…». У Светозарова за новым поворотом — сценарий, озаглавленный «Арифметика убийства». Готов спорить — в прокат фильм выйдет под более коротким названием.
