Всякий, кто любит видеокассеты, мой друг — «Земляничный особняк»
В России идет AMFEST, и даже если вы не можете попасть в кинотеатр, несколько картин можно увидеть на платформе CoolConnections. Об одной из них, удивительной абсурдистской фантастике «Земляничный особняк» Кентакера Одли и Альберта Бирни, рассказывает Глеб Колондо.
Кажется, мы стали забывать, что кино — это не только пространство для социальных дискуссий. Не просто площадка для дорогостоящих приключений и смелых творческих экспериментов. Кино — это еще и место, где можно делать все, что захочется.
— Минуточку: в мультфильме все возможно! — сказал котик из какой-то старой анимации (кажется, Текса Эйвери) и, оставив тщетные попытки поймать птичку «нормальным» способом, побежал за ней по воздуху.
Одли и Бирни — это и есть такой котик, вернее, котики. Кино, которое они снимают, снимать «как бы» нельзя. Не потому, что это аморально или технически не осуществимо. А, просто, ну, разве можно сегодня делать фильмы для VHS, когда уже нет никаких VHS? Просто так кажется. На вопрос «что в черном ящике?» нельзя ответить «потому что гладиолус» — вот они и ответили.
В начале не было ничего — только ворчание видеомагнитофона и писк перематываемой пленки. Так громко, будто мы сидим внутри старого видика (и в некотором смысле так оно и есть). Случайные люди сразу отсеются: такое выдержат только настоящие ретрофилы и (видео)пленочные гики.
Весь их мир настаивает, что «неважное» на самом деле важно
Всё, начиная с аляповатого постера, заканчивая синим демоном в резиновой маске (справиться с которым можно на раз-два, без утомительного напряжения и лишнего драматизма – взял и справился) поет гимн аутсайдерству, сказочной необязательности и фильмам вроде «Andy Colby’s Incredible Adventure» (1988), которые родились для того, чтобы сразу осесть в видеопрокате. Но легенда гласит, что пройдет сотня лет и появится душа, которая отроет кассету или ссылку на торренты среди пыльных, наивно рассчитывавших на вечность блокбастеров и воскликнет: «Вот оно, затерянное сокровище!»
Разумеется, смотреть «Земляничный особняк» скучновато, но так и надо — фильмы для VHS должны производить убаюкивающий эффект, это канон. Хотя завязка интереснейшая. В 2035-м году государство вводит налоги на сновидения. Инспектор Пребл едет к уклоняющейся от платы пенсионерке, которая хранит сны по старинке, на кассетах. Его задача — пересмотреть все старушечьи грезы и выписать гражданке штраф.
А вдруг без «необязательного» кино категории «б» вселенная поломается?
Возникающее предвкушение веселой беготни по выдуманным мирам в духе «Музея восковых фигур 2» (1992) обманчиво — вместо этого под медитативную старомодную электронику герои будут лежать на траве и читать вслух многозначительную книжку о том, как они любили друг друга «во многих жизнях, во многих формах, во многих местах, во многих историях». Ни к чему не приведут попытки понять, что имеется в виду. Что имел в виду Дамблдор, хрипя в ответ на все вопросы Поттера одно и тоже «это любовь, Гарри»? Это коан, в который не врубишься, пока не просветлишься. А когда просветлишься, почувствуешь покой и устремишься первобытной пленочной аналоговости. Так здесь и происходит.
Фильм может показаться политической сатирой, но тоже зря. Да, тут есть сатирический механизм, но функционирует он примерно так же, как приключенческий или философский — тихонько гудит и потрескивает на фоне.
Аутсайдерство не только как образ жизни, но как позиция и самоценная красота
Отсылает «Земляничный особняк» и к «451 градусам по Фаренгейту». Перечитывая Брэдбери сегодня, задумываешься: ну а что, в общем, такого случится, если исчезнут бумажные книги? Ну, будут все читать с экранов — уже читают. И чего? Для Одли и Бирни это очень даже «чего». Весь их мир настаивает, что «неважное» на самом деле важно — сновидческая логика, но совсем не лишенная оснований. Почему подсказки герою исходят от мертвой мухи, худший грех глобальных корпораций — уничтожать пауков, а способ спасти себе жизнь — превратиться в гигантскую гусеницу? Да потому что большинство действительно привыкло относиться к насекомым и другим крошечным существам как к чему-то несущественному, но, если их всех извести, экология треснет, и мир поломается. А вдруг, если извести видеокассеты, пластинки и книги, мир тоже треснет? А вдруг без «необязательного» кино категории «б» вселенная поломается?
Можно только догадываться. Но два народа — люди из травы и люди из кассетной пленки, живущие в «Земляничном особняке», подсказывают: трава — это мы. И пленка — это мы.
Человек — это свекла, которая насвистывает человеку, когда человек хочет ее съесть (Вспоминается из Николая Олейникова: «Тебе селедку подали. Ты рад. Но не спеши ее отправить в рот — гляди, гляди! Она тебе сигналы подает»). Это и частичка мороженого, которая, сгорев в космосе, падает на рожок за секунду до того, как язык лизнет сам себя со вкусом земляники.
Ты — то, что ты ешь. Кстати, интересно, как в фильме работает пропаганда вегетарианства: нам не твердят, что есть животных плохо (и иногда герои их едят), но подчеркивают, что в блюдах из фруктов и овощей больше эстетики. Куриный фастфуд — всего два цвета, коричневый от гриля и желтый от картонного ведерка. А салат — настоящий фовизм, торжество цвета, формы и разнообразия.
Но не надо есть салат только потому, что «надо». Главное, чтобы самому нравилось. Это уже урок, скорее, из предыдущего фильма Одли и Бирни — «Сильвио», про антропоморфного самца гориллы (разумеется, его играет человек в рукотворном костюме, никаких визуальных эффектов), который случайно стал звездой шоу о разрушениях. Но Сильвио не хочет радовать зрителей дестроем, а хочет делать кукольный театр про мужчину средних лет, который заправляет кровать и поливает цветы, даже если эти спектакли никого не обрадуют. Аутсайдерство не только как образ жизни, но как позиция и самоценная красота — поза, в которой есть поэзия.
Одно из важных условий кинобытия «Земляничного особняка» и его правильного восприятия в том, что его почти никто и никогда не посмотрит.
Можно сказать, что в подобную позу по отношению к «правильному» кино встал и «Земляничный особняк». Сам факт его существования держится на подростковом желании не быть «как все». У вас есть выбор — будто говорит киноиндустрия, — или серьезное взрослое кино на общественно значимую тему, или масштабный кассовый аттракцион для самых больших экранов. Третьего якобы не дано.
Нет — будто возражает фильм, — пусть уж я буду лучше маленьким, пусть впаду в банальность и стану призывать видеть сны вместо того, чтобы жить в реальности. Мне так хочется. Зато во мне живет официант-лягушка, похожий на лягушонка Пепе, а крысы не убегают первыми с корабля, потому что они здесь — самые верные матросы. Да, и, пожалуйста, не сравнивайте меня с Уэсом Андерсоном. Хотя бы потому, что Уэс Андерсон популярен, а значит — он не наш.
Действительно, одно из важных условий кинобытия «Земляничного особняка» и его правильного восприятия в том, что его почти никто и никогда не посмотрит. Зато дружба тех, кто познакомится в комментах под раздачей этого фильма в плохом качестве на каком-нибудь пиратском сайте может оказаться крепче алмаза.
«Всякий, кто ездит на велосипеде, мой друг», — говорит американский велогонщик Гэри Фишер в эпиграфе к роману Эрленда Лу «Наивно. Супер». Ну вот и здесь примерно то же самое.
