Страна.doc
…Последние три года каждый февраль, целую неделю напролет, я смотрю российские документальные фильмы. (Один за другим, подряд, часами, как фильмы дебютантов для конкурсной программы, так и шедевры знаменитых мастеров-документалистов. Это для фестиваля «Кинотеатр.doc», в организации которого я принимаю участие.)
Если во время «залпового просмотра» фильмов «видешник» случайно переключается на телевизор — ощущение удара по глазам. Потому что «страна» документального кино, вроде бы полная жизненных примет, но непохожая на жизнь, особенно непохожа на «страну» в телеэкране. Я вижу два разных государства, и странно, что там разговаривают на одном языке — на русском.
В стране наших документальных фильмов нет ни одного олигарха, ни одного «селебрити», ни одного медийного лица. В этой стране — свои звезды, и условие их «звездности» — уникальность и «незахватанность» их историй. Если бы меня спросили про секс-символ этой страны (потому как нынче каждой стране положен свой секс-символ), то я бы, конечно, назвала Валерку из уже прославленного «Трансформатора». Обаятельного человека без возраста, но с неотразимой улыбкой, со знаменитым уже рассказом (кто смотрел, тот знает, а кто не смотрел — не поймет) о падении с рельс трансформатора и о своей жизни, посвященной охране этого никому не нужного добра.
© Никита Павлов
В стране.doc нет культа красоты, молодости, сексуальности. Нет красивых интерьеров и модных одежд. Наоборот, если что-то подобное попадает в камеру, то именно для того, чтоб увидеть «другую» сторону модного стриптиза («Cool»), рекламного бизнеса («Место для рекламы»). Документалист, как героиня фильма «Если бы…», предпочитает зайти в модное кафе со стороны подсобки и снимать не знаменитостей за столиками, а как уборщица трет унитаз.
Политики здесь тоже нет в том виде, в какой мы к ней привыкли по ТВ и газетам. Скорее это «сеансы черной магии с ее разоблачением». Мы видим, как пытаются попасть во власть, выиграть выборы обычные люди: молодой музыкант («Внутренний джихад») и простой работяга («Валера — скальпель демократии»). Мы понимаем, почему эти попытки обречены. Зато в этой стране мы можем присутствовать на сходках запрещенной политической партии («Да, смерть!») или пройти обряд инициации вместе с Огнеяром и Твердиславом среди «новых язычников» («Гер»).
Молодежь этой страны, если не участвует в ролевых играх («Рыцарь») или не присутствует на садо-мазо-вечеринках («Триумф боли»), то самоотверженно пытается «выправить» пошатнувшееся семейное равновесие. Ухаживает за братьями и сестрами при пьющих родителях, за больными и слабыми, принося в жертву фамильным демонам свои молодые жизни — то есть живя ради прошлого, а не ради будущего («Леха онлайн», «Лиза», «А с детьми шестеро»).
Единственная любовная история, которую рассказали мне в этой стране, — это история новых Ромео и Джульетты («Мамочки»). Она — девчонка из барака, он — парень из пятиэтажки. То есть она ему не пара, между ними огромное социальное расстояние, и родители ожесточенно враждуют, не давая паре соединиться. Кончилось, впрочем, все хорошо, ребенок родился живым, умножив население барака, и всем побрили головы от вшей и помазали расчесы зеленкой. Эта любовная история заставила меня плакать.
Самые привлекательные и многочисленные жители в этой стране.doc — старики. Они — настоящие герои. Их много. Ими любуются, за ними наблюдают. Они всегда положительные герои. Их всегда жалко, что бы они ни делали. Слепой старик раздает собственноручно связанные авоськи («В темноте»), другой слепой старик ведет летопись Пермского края («Пермщик Роберт Белов»), пара девяностолетних вспоминает свою долгую жизнь («Жили-были»). Эмигрант Шмулик живет уже растительной жизнью под патронажем социального работника, который водит его в туалет, но, к нашему возмущению, отказывается с ним «поговорить, попиздеть» («Санитар»). Однако когда эти старики что-то делают — от яркости в глазах слепит! Неповторимый учитель врезается в память всем, кто только его увидит («Дорогой Маркович»). А старые красавицы из дома престарелых («Гербарий») проводят конкурс красоты и «зажигают» так, что молодежи и не снилось!
…Да, еще в этой стране много ругаются матом. И очень много пьют.
Пьют на встрече с друзьями, и так проходит и дружба, и жизнь («Встреча»), пьют в разборках дочери и матери («Жильцы»), пьют с горя, и горе от пьянства тоже получается («Седой», «Бес»). Из-за пьянства отдают детей чужим людям («Жди!»). Пьют, хотя у них еще в буквальном смысле слова молоко на губах не обсохло («Девочки», «Мальчики»). Пьют в бараках и колхозах. Пьянство — норма жизни в этой стране, ее фон. И непьющие, попадающие сюда, тоже скоро начинают пить и пытаются спьяну покончить с собой, как молодой чеченец из «Мирной жизни». Но пьянство — зачастую источник самых лучших и теплых эмоций, вдохновенного общения — как в той же «Встрече». И стрезва вряд ли бы бомжи Ваганьковского кладбища («Че было, то было») рассказали бы столько потрясающих историй о тех знаменитостях, которые там покоятся.
В этой стране мужчины относятся к войне «нормально»: когда война есть, это — будни, и неважно, ради чего идет эта война («Сука», «Чистый четверг»). А когда войны нет — мужчина рад пойти туда, где война есть всегда («Отпуск по ранению», «Виноградов»).
Но люди в этой стране много работают, и, как правило, на самых тяжелых физических работах. Работают, не задавая во-просов: чтобы выжить. И в монотонности и тяжести этого труда есть красота («Фабрика», «Хлебный день»). И, если надо, население страны готово и к тяжелой и кровавой работе — забивать животных, как шахтеры фильма «Отпуск в ноябре».
Ради своей семьи жители этой страны готовы на любые жертвы. Например, жить в пыльной подсобке приемки цветных металлов, рискуя стать жертвой нападения, но аккуратно посылая семье деньги («Ради любви»).
Бизнес в этой стране — вещь крайне редкая. Об удачливых бизнесменах фильмов практически нет. Зато, видимо, бизнес для молодого человека — штука опасная, от нее ума можно решиться (два хороших, интересных фильма практически с одинаковой историей — молодой человек не выдерживает «бизнес-гонки» и сходит с ума: «Березовский-trip» и «Ребристый дизайн жизни»).
Еще бизнесмены иногда появляются, чтоб не заплатить рабочим («Москва»).
Здоровье жителей этой страны плохое. Герои многих фильмов (которых даже и не перечислишь, так их много) — слепы, глухи, безумны, страдают нервными расстройствами, разбиты параличом, больны синдромом Дауна и т. д. При этом врачи только лечат гонорею в дальних поселках, куда надо ехать на дрезине («Станция Лямур»), или гнобят психбольных. Стоматологов и терапевтов в этой стране нет.
Никто в этой стране не играет на бирже. Ценных бумаг не существует. Ни у кого нет домработницы или гувернантки. Никто не ездит в СВ и не летает в бизнес-классе, не работает в глянцевых журналах. Не обедает в дорогих ресторанах, не покупает машин, домов, квартир, дорогих вещей.
Живет человек в этой стране бедно и убого, но тепло и уютно. «Картинка» страны российского документального фильма — это вовсе не «огни большого города», не стекло и бетон, не хайтек и компьютеры, не электричество эры высоких технологий. Да и пришла ли эта эра в страну.doc? Ситцевые халаты, покосившиеся заборы, облупившаяся краска, старенькие коврики, железные кровати. При всем том — это не «обличение». Все эти ржавые чайники и запущенные кухни — нам знакомы, они сняты с теплотой и увидены нами как привычные родинки на знакомых лицах.
У человека в этой стране есть свой семейный фотоальбом («Портрет»), где просто сменяются лица и фигуры… Но поскольку это НАШ семейный фотоальбом, нам глаз не отвести от этих лиц.
И есть свое home-video — «Мой дом». Кому-то, может, это и не интересно — смотреть полчаса на один и тот же закуток у подъезда… Но только не тем, кто в этом доме живет.
Знаменательные дни в этой стране, как и в других странах, тоже снимаются. Только фильм про первый день ребенка в детском садике («Глеб») превращается в настоящий социальный триллер… Уж такое home-video в стране.doc!
Красавицы, которых так много не только на телевизионных экранах, но и на обычных улицах, очень редки в этой стране. Женщина здесь не бывает счастлива — она всегда преодолевает огромные трудности. Ее никто не балует, не содержит, не дарит ей дорогих подарков. Не сходит ради нее с ума, не преследует ее своей любовью. Самая «женственная» женщина здесь — это бывший мужчина, сельский парень, решившийся на операцию и ставший красавицей («Я — женщина»).
С детьми у жителей этой страны всегда проблемы. Перефразируя классика, можно сказать, что все семьи в этой стране несчастны, но при этом все счастливы по-своему. И эта несчастная семья, эти трудные отношения — большая ценность для жителей страны.
Героиня фильма «Жди!» — рыжая девятилетняя девочка, само очарование. Она живет в прекрасном детском доме, среди хороших вещей и добрых воспитательниц. Но как магнитом ее тянет к пьяной, преступной матери, по закону лишенной родительских прав. Чуть не каждый год эта опустившаяся мать, опухшая, потерявшая привлекательность женщина от разных полууголовных сожителей рожает детей, будущих социальных сирот. Но отчего эти дети — вне всякой логики показанной реальности — так прекрасны, красивы, умны? Отчего наша рыжая девятилетка и ее младшая сестра так очаровательны и женственны? Отчего они так отчаянно и так незаслуженно любят эту свою лишенную по закону материнства мать? А вдруг эта «незаслуженная» любовь и указывает на нечто скрытое от наших глаз, но главное в этой женщине со дна жизни, что и позволяет ей производить на свет эти здоровые и прекрасные существа?
…За простой фабулой фильма «Жди!» возникает какая-то сокровенная загадка жизни, на которую, быть может, авторы, просто фиксируя реальность, и не рассчитывали.
И может быть, так же — пройдет время, чуть изменится расстояние, и загадка паззла Страны.doc тоже будет разгадана. И мы лучше поймем тайну того, что зафиксировали в своих фильмах наши документалисты.
