Старик и детка
Ребенок как источник иррационального зла
«Три истории» («Девочка и смерть»), 1996, реж. Кира Муратова
Прикованный к инвалидному креслу пожилой интеллектуал присматривает за пятилетней дочерью соседки. Зовет ее не иначе как «Девочка!», вяло пытается научить играть в шахматы или хотя бы читать, писать и считать, между делом ворча под нос «Быдло… Хамки… Плебейки» и объясняя, почему мама ее, работница столовой, — воровка. Девочка картаво визжит мерзким голосом, покушается на ручную кофемолку, просится гулять и доверительно сообщает соседу: «Когда ты умлешь, мы твою квартиру заберем и
Три истории (Девочка и смерть), 1996, реж. Кира Муратова
Из всех трех муратовских историй только в этой даже самый отъявленный циник не сможет разглядеть черную комедию, за которую сошли бы и «Котельная No 6», и «Офелия». Когда смерть побеждает ребенка, ужас уступает место горечи и ощущению несомненного нарушения земной гармонии; когда эти двое вдруг оказываются союзниками, становится очевидным, что гармония отсутствует вовсе.
Пятилетняя Лиля (в финале новеллы зритель
