Александр Родионов
Александр Родионов

Слово


По улице шли Вастуз, какой-то парень и какая-то красавица.
Ночь, так тихо, что мурлычут фонари.
Вастуз смотрел на красавицу и шел с ней в но- гу, но на двадцать шагов за ее спиной. Когда он взволновался и шагнул не в свой шаг — она обернулась, увидела Вастуза и убежала. По улице теперь шли только Вастуз и какой-то парень.

Вастуз посмотрел на парня и вздохнул. Парень улыбнулся.

— Брат, спичка есть? — спросил Вастуз. Парень пожал плечами. Они шли дальше, Вастуз жевал зубами сигарету.
Девушка шла навстречу, под фонарем стало видно, какая она — бледные пернатые волосы, потерявшиеся без бровок глазки, страх в глазках. Красавица! Вастуз улыбнулся и сказал:
— Красавица, спичка есть, э?
Красавица закричала «на помощь», и Вастуз убежал. Он бежал один, парень шел за ним своим шагом, Вастуз зашагал, они снова шли одни.

Повернули мимо городского леса. Злая золотая луна холодила лед.
— Зима, блян, — сказал Вастуз. — А любви хотца.
— А-а, — удивился парень.

Рисунок Нади Васильевой

На автобусной остановке стояла девушка, одна. Вастуз постоял и посмотрел на нее. Волосы были черные, глаза узкие, куртка дубленая. Вастуз пошел к девушке.
— Салам, сестра! Спичка дай, холод такой.
Сестра сунула зажигалку и отвернулась. Вастуз курил и молчал. Парень стоял тут же. Парень сказал:
— Красавица, слушай, а!
— Я щас закричу.
За далекими башнями засерел свет, и тихий моторчик подкатывал ближе, когда он где-то замолчал, а потом покатил опять, стало ясно, что это где-то идет автобус. Пока он молчал и ехал, парень сказал красавице:
— Красавица, э, смотри, снег, да?
Она пробурчала.
— Красавица, снег. Значит. Этот снег, слушаешь? — как годы жизни моей. В ней, в жизни моей, большинство холодных мертвых дней. Да. Но при встрече с лучом одинокой звезды…
Вастуз заржал, потому что знал рифму к «звезды».
— …один маленький день засияет. И растает снежинка крошкой воды. И с нею, красавица, твое сердце оттает.
Она молчала. Автобус подходил.
Парень сказал:
— Это, твои глаза, как черные орлы в далеких
взгорьях родной эээ… пустини. И этой звезды… этой звезды…
Вастуз больше не смеялся, потому что думал, что рифма будет еще какая-то.
— Я — типа путешественник. Вокруг которого льды. Пусти меня к себе, в свой…
Автобус подошел, открыл двери, красавица стояла на остановке, Вастуз стоял, парень стоял и продолжал:
— …дворец, в свои золотые сады…
Парень говорил с выражением, что в садах — не поняли, потому что автобус зашумел, когда уехал.
— …и в этой плами моей любви ответа нету. Ответ — это ты. Ответь — где ты?
— Да-а, — сказала девушка, хлюпая от холода носом и вытираясь красивой ручкой, — ага.

Вастуз стоял рядом и смотрел, как девушка смотрит на парня. Совсем низкий, совсем желтый, совсем дикий, совсем не крутой, маленькая голова с пластырем да зрачки разного размера. Наверное, ей такие нравятся. Вастуз плюнул, бросил и раздавил свою сигарету.
Парень посмотрел вокруг, удивился и потер голову.
— Вот так, — и ушел, осторожно ступая по льду.
Приехал автобус, постоял и ушел туда же, куда
шел парень, но своей дорогой.

Девушка осталась и улыбалась теперь Вастузу. Вастуз подумал, подсел к ней и обнял ее за талию. Она положила ему на щеку сияющее лицо.
— Сестра, это, на твой хата пошли или отсос, да? — сказал Вастуз и стал ей мять дойки, сильно, потому что ему мешала дубленка.
Она выворачивалась и кричала «на помощь». Вастуз уже знал, что помощь не придет, только дубленка по-прежнему мешала. Только далеко подъезжал последний автобус, подъезжал к остановке, где они боролись, и в ясных окнах подвозил к остановке набыченных, даже разъяренных, злых местных мудаков.

Он проснулся на кровяном льду, он не помнил, как сюда попал, но подумал: крови следы как… ээ… чего. Отломил голову, кровяные сосульки таяли с бровей понемножку. Ряды? Какие-то ряды? Этот лед жжет, как зажигалка, зажигалка — жалко, думал Вастуз, этот лед жжет, как зажигалка и как дым, распускается лед. Из моей башки кровь течет. И вмерзает, думал и удивлялся Вастуз, он уже встал и смотрел на незнакомые места вокруг, — и вмерзает… Жизнь вмерзает, как дым, и как дым — эту жизнь мне не жалко. Только б поднять до звезды. До твоей… Лишь однажды — надежда — отважно коснуться между — твоей — твоей… пи… п… только одно слово из всех он забыл, но вместо него зато теперь знал сразу много.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить