Присутствие отсутствия — О фильме Миши Сафронова
Какое время можно узнать в этом анимационном фильме Миши Сафронова? И куда оно ушло? О «Надувном матрасе и деревянном мече» пишет Михаил Щукин.
Мое детство пришлось на середину 1980-х. Режиссер фильма «Надувной матрас и деревянный меч» немного старше меня. Каким было это время? Время крушений и время перемен… Как, наверное, и любое время, за редким исключением. Я люблю это роковое, своевольное, холодное время. Люблю потому, что это мое детство.
Так где же мы заблудились и что потеряли?
И вот Миша Сафронов, который тоже принадлежит к этому поколению — рожденных в СССР и воспитанных в «новой» России, и команда студии «ДА» сделали новый мультипликационный фильм об этом времени — «Надувной матрас и деревянный меч». Конечно, об этом времени снято много; в картинах «Маленькая Вера», «Асса», «Астенический синдром» тот «первобытный русский мир» конца ХХ столетия запечатлен во всех подробностях и деталях. Казалось бы, тема исчерпана. Но Миша Сафронов взглянул на это время глазами ребенка; так же, как Тарковский в «Зеркале» смотрит на послевоенные 1940-50-е.
Несмотря на то, что режиссер рассказывает очень личную, автобиографическую историю, «Надувной матрас и деревянный меч» — это еще и фильм про страну, про город, про время, про поколение — потерянное, как и всякое, но как-то по-своему. Так где же мы заблудились и что потеряли?
Еще в конце 1960-х (поколение Мишиного отца?) Юрий Любимов поставил в «Театре на Таганке» спектакль «Берегите ваши лица» — со стихами Андрея Вознесенского и Владимира Высоцкого. Человек без лица — зрелище жуткое. Но вот такой человек без лица приходит к маленькому герою фильма. Приходит впервые за долгие годы: это его отец, возвратившийся неведома откуда. Отбывал ли он срок в местах не столь отдаленных, мотался ли по геологическим экспедициям и молодежным стройкам? Попросту оставил жену с ребенком… Так или иначе, но папа приходит к мальчику, чтобы провести с ним совсем недолгое время и вновь исчезнуть.
Коричневое, серое, изредка черно-белое нечто — цвета времени, изображенного в фильме. Я не помню конца восьмидесятых без этих цветов; тогда казалось эти оттенки единственно возможные, и нет, и не будет других. Деревянные постройки, вымокшие и рассохшиеся, металлические трубы, перила, лестницы, турники, охристый, мухортый кирпич.
Матрас — иллюзия, что ты все еще на плаву
Память об этом времени выплевывает такие странные, как будто детские, рисунки, где все примитивно, как будто бы в общих чертах. И не может быть иной картинки детства — здесь все основное и главное, без подробностей, точно расчерченные координаты мира и пустота.
Мише очень точное удается передать этот (такой? тот?) мир в фильме. Что могут дать нам наши отцы? Вечно отсутствующие, чтобы на халтурках заработать какие-то деньги, всегда присутствующие своим образом в мечтаниях и размышлениях. Какое наследство о себе еще живом оставляет папа?
Высшие формы — «Надувной матрас и деревянный меч» Миши Сафронова
Надувной матрас и деревянный меч — единственное, чего хочется мальчишке. Точные символы эпохи. Матрас — иллюзия, что ты все еще на плаву, барахтаешься — хоть в грязной луже, хоть в озере. Между тобой и пространством ненадежная резиновая подкладка, наполненная воздухом: вот-вот лопнет. Деревянный меч, нескладный, наспех выструганный, — единственное твое оружие среди «калашей» и «лимонок», которые тогда продавались на любом рынке. Да и не оружие, так — привет Дон Кихоту… Герой фильма подрастает и, случайно встретив своего отца-без-лица в метро, рисует ему выражение -— глаза, нос, полуулыбку. «Сын может быть не похож на отца ни в чем, кроме одной тайной черты; но она-то и делает похожими отца и сына», — писал Александр Блок. И вот уже отец также смешно шмыгает носом и утирается рукавом, как и сын. Откуда эта привычка? И кого появилась раньше — у отца или у сына? И почему так глядя в пустоту белого листа так хочется увидеть твое лицо, папа?
