Роберт Паттинсон уже забыл сюжет «Довода». — История создания «Безумного Макса». — Роджер Дикинс дистанционно учит операторскому мастерству. — Альберт Серра, Ильдико Эньеди и другие снимают карантин. — Спайк Ли о Нью-Йорке. — Алексей Гусев о разнице между объективностью и универсальностью.
«Гардиан»спрашивает у кинематографистов о памятном киносеансе. Отвечают Фрэнсис Форд Коппола (старик ушел от ответа), Уит Стиллман (детские утренники и Багз Банни), Ласло Немеш (пленочная проекция умирает, кинозал теперь как большой телевизор), Сара Полли («Тонкая красная линия» как религиозный опыт) и другие. Вот Стив Маккуин о «На север через северо-запад»:
«Альфред Хичкок создал этот фильм для зрителей. Он дирижировал их охами и ахами: когда им склониться вперед, а когда отпрянуть от экрана. Это не про человека, который лежит дома на диване, отвлекается на телефон, звонок в дверь, или готовит себе выпивку. Зал был полон энергии и в конце все вскочили и принялись аплодировать; то же самое было, когда я увидел «Миллионера из трущоб» в Лос-Анджелесе».
Ну а в «Таймс»показывают козырьки кинотеатров в период карантина: «Социально-дистанцированная сеть», ««Портрет девушки в огне» был и правда хорош» и просто — «Идите домой».
А по соседству в газете — устная история создания последнего «Безумного Макса», которому уже, как ни крути, пять лет. Как Джордж Миллер предложил роль агенту Шарлиз Терон, а агент ей не сообщил об этом; как 11 сентября поставило крест на производстве: никто не готов был страховать подобные съемки; как Миллер нанял автора «Монологов вагины» Ив Энслер, чтобы консультировать актрис, игравших «жен» Несмертного Джо.
Алексей Гусевнаписал колонку по поводу объективности кинокритики.
«Объективность, во имя которой критик отказывается от ангажированности, — не претензия на универсальность и дефолтность. Наоборот. Такой претензией обладает лозунг, идея, концепция, — то есть нечто антропогенное и умышленное. Когда та же Мария Кувшинова несколько месяцев назад рассказала о своей беседе с некоей европейской коллегой, которая удивилась тому, что российская кинокритика не затрагивает проблематику феминизма («а о чем же тогда они пишут?»), — в этом удивлении, смею заметить, как раз и была претензия на дефолтность: одного конкретного «изма», одной конкретной оптики. Силящийся остаться «объективным» критик претендует на нечто противоположное и куда более скромное — на правомерность. Он описывает фильм (роман, спектакль, полотно) как таковой. Как объект. Сообразно его внутреннему устройству. И не более».
Мы уже писали о Камило Рестрепо, его «Протоки» назвали лучшим дебютом на последнем крупном фестивале года — в Берлине. Теперь с режиссером поговорили люди из Film Comment. Можно побольше узнать о Мизинце, герое фильма.
«Тогда, в 2015-м, я вернулся в Колумбию снимать следующий фильм, а Мизинец в тот момент остался без работы. Я спросил, не хочет ли он стать моим ассистентом, обучил его техническим моментам. Он сказал, что прежде состоял в религиозной секте, где заправлял некий «Отец». Во имя господа бога Мизинца заставляли проявлять жестокость. Он запутался в том, что есть хорошо, а что плохо. Но однажды с ним [произошел момент] просветления, и он понял, что всё это время им помыкали, заставляя действовать против собственной веры. Тогда он сбежал.
Он сказал, что в жизни у него была одна цель: убить Отца, потому что это было бы доброе деяние, способное защитить прочих молодых людей в секте. Я понял, что так он вернется к тем вещам, которыми занимался в секте. Так что я сказал ему: «Без проблем, давай убьем Отца. Я тебе помогу. Но мы сделаем это в фильме. Отправной точкой будет момент, когда ты его застрелил, и тебе надо разобраться, что еще делать в этом фильме. Убийство уже произошло. Как ты собираешься снова влиться в общество?» Так что идеей было не просто отразить эти события из жизни Мизинца, но и создать портрет его сознания — сознания молодого человека, живущего на задворках общества».
Все обсуждают сериал «Великая». Татьяна Алешичеваобъясняет, с чего вдруг.
«Это настоящая «клюква в законе» — историческая игра без правил с сюжетом, какой бог послал: на титрах красуется гордая надпись, что шоу «основано на реальных событиях местами». Это зрелище, близкое по жанру даже не к недавней «Екатерине Великой» с Хелен Миррен, где фаворит императрицы задушевно рассказывал ей, как потерял девственность в амбаре под Смоленском, а к британскому ситкому «Черная гадюка».
Замысел «Великой» возник у австралийского сценариста Тони МакНамары раньше прославленной «Фаворитки». Режиссер Йоргос Лантимос пригласил его работать над фильмом, после того как прочитал сценарную заявку «Великой». Как следует из интервью самого МакНамары, его непочтительность к исторической точности кроется в отсутствии традиции костюмного кино у него на родине: «Мне нравились фильмы вроде «Барри Линдона» или «Опасных связей», но сам я не собирался делать костюмные фильмы. Я австралиец, а в нашей культуре этого нет, мы же молодая страна». А вот чувство юмора у этого австралийца похоже на британское — тяготеющее к абсурдизму и макабру».
И еще немного об исторической достоверности: Никита Солдатов приводит семь мифов, родившихся благодаря кино.
«Миф о Ледовом побоище как о главной битве своего времени оформился в фильме «Александр Невский» Эйзенштейна, откуда перекочевал в советские учебники по истории. До выхода картины битва между новгородским войском под предводительством 20-летнего князя Александра Невского и крестоносцами Ливонского ордена в 1242 году не рассматривалась как самый значительный эпизод русской истории первой половины XIII века и даже не входила в университетские лекционные курсы. Коллеги Эйзенштейна утверждали, что из двух предложенных ему сюжетов — о Минине и Пожарском и об Александре Невском — он выбрал второй именно потому, что о Невском «есть лишь одна страничка летописи, а больше вообще никто ничего не знает». Хотя ни в русских летописях, ни в орденских хрониках не упоминалось о том, что во время битвы кто-то провалился под лед, в фильме Эйзенштейна Невский специально заманивает рыцарей на Чудское озеро, произнося ставшую афоризмом фразу: «Немец тяжелее нас, под ним и проломится»».
Сайт Британского киноинститута опубликовал своеобразный топ японского кинематографа — каждому году назначен главный фильм. Есть симпатичный трейлер:
Гигантский материал о Роберте Паттинсоне: он застрял в съемной квартире, его «Бэтмен» заморожен, сюжетные повороты нолановского «Довода» уже забыты, через дверь передали костюмы на примерку.
«Жюльет Бинош прислала мне имейл, в котором пробует описать Паттинсона. Кое-что из ее слов я прекрасно понимаю («Всякий раз, когда я вижу Роба, чувствую свою близость. Дело не во времени. Я вижу его одиночество, его нужду в разговоре, его потребность делиться пережитым»), а кое-что вынуждает меня поразмыслить. «Он не знает покоя в поиске правды», пишет она, и «этим объясняется его потребность окунаться в разные миры: movies and films». Думаю, под первыми она понимает голливудские вещи, за которые он опять взялся, а под вторыми независимое кино, в котором они вместе играли в последние годы, начиная с «Космополиса» 2012 года».
На сайте Criterionлюбопытный рассказ о том, как компания столкнулась с непростой задачей реставрации фильма Спайка Ли «Замороченные». Заморочкой было сопоставить два исходных формата съемки — пленку и ранний цифровой формат MiniDV. Оператор Эллен Курас использовала их для создания контраста между двумя «мирами» фильма, и настояла на том, что реставрацию нужно проводить с исходников, потому что при печати кинокопий этот контраст уже был нарушен, а шероховатости цифровой съемки сглажены.
Тем временем, сам Ли выложил в Инстаграме короткий фильм о Нью-Йорке.
Вика Смирнова о «мнемоническом жанре»: фильмах, где герои не памятуют и припоминают.
«Разговор о кризисе памяти столь же тривиален, как разговор о погоде. И тем не менее он не устаревает. Более того, становится предметом моды, шагнув с философских подмостков в поле кинематографа, из области теории в область общественных вкусов.
Казалось бы, все должно быть наоборот. «Катастрофическое сознание» и «клиповая реальность» как будто бы готовят нам нескончаемое забвение. И — благостное существование в бесконечном сегодня, без ощущения неполноты и виновности, даруемой историческим прошлым. Однако новая катастрофическая реальность все настоятельнее вписывает человека в историю, еще теснее связывая с прошлым. Перефразируя Диди-Юбермана, можно сказать, что человек есть то, в чем он больше всего нуждается. А значит, не по причине одной лишь моды и глобалистского стереотипа появляются фильмы об амнезии. У этой «утраты памяти» есть своя предыстория, свой анамнез недугов вроде «компьютерных революций», «фрагментации зрения» и «эстетики клипа»».
Скончалась Линн Шелтон, независимый американский режиссер, снимавшая смешные драмы о человеческой близости, и также работавшая на ТВ. В этом году вы могли видеть ее мини-сериал «И повсюду тлеют пожары» с Риз Уизерспун. Шелтон было 54 года. Журнал Filmmakerвспоминает ее фильмы и переход от безбюджетных самодельных картин к работе на крупных телепроектах.
«Когда я начала работать на «Безумцах», было очень страшно. Однако я обнаружила, что мой инструментарий независимого режиссера был не только достаточным, но вообще-то прекрасно подходил к темпам телевидения. Ведь они там крайне амбициозны. Работают очень усердно и очень быстро. И для такой работы я отлично подошла. Было здорово это про себя понять — сразу чувствуешь себя увереннее. Как и осуществлять чей-то замысел, которым ты восторгаешься».
На сайте «Кино ТВ» читайте рекомендательное письмо об иранском кино. Можно было бы предположить, что речь привычно пойдет о кинематографистах под домашним арестом, но не тут-то было — автор Тимур Алиев вгрызается глубже. Встречаются сюжеты пострашнее то, что было с Панахи.
«Лента снималась в Иране тайно на средства австралийской кинокомпании, и изначально не планировалось демонстрировать её внутри страны. Однако, как это часто происходит с подобными проектами, фильм «ушёл в народ», а поплатилась за это актриса, исполнившая главную роль: Марзиа Вафамехр была приговорена к трём годам тюрьмы, 90 ударам плетью, запрету покидать Иран и сниматься в кино несколько лет. Обвиняли Вафамехр в том, что в кадре она появляется без хиджаба, а также оголяет другие части тела, что является нарушением иранских законов».
Здесь можно бесплатно посмотреть короткий метрSapphire CrystalВиржиля Вернье, в прошлом году взявшего главную награду «Духа огня» за фильм «София-Антиполис». Это история о женевской «золотой молодежи», снятая на айфон.
«Я подбирал актеров по фотографиям вечеринок в самом модном ночном клубе Женевы. Я хотел повстречаться с обеспеченной молодежью, интегрировавшейся в либеральную систему, которая с гордостью принимает свои привилегии. Фильм открывается спором о «хрустальном душе», таком обычае заказать много-много бутылок шампанского, а затем окунаться в него. Я хотел, чтобы этот странный ритуал был отправной точкой, где их мнения разделяются. Меня поразил контраст внутри этого привилегированного сообщества между классической швейцарской тенденцией, протестантской и умеренной, и более современной манерой шиковать, выставляя свое богатство напоказ».
Фестиваль в Салониках продолжает привлекать кинематографистов к осмыслению ситуации. Альберт Серра и цвет из иных миров:
Ильдико Эньеди и домашняя фауна:
Роджер Дикинс и его жена Джеймсзавели подкаст об операторском мастерстве.
Еще одно хорошее начинание — подкаст «Порядок снов», который ведут автор «Сеанса»Ирина Марголина и Денис Васильковский. Первый выпуск посвящен «Паразитам».
«Искусство кино» провел онлайн-премьеру фильма «Резкий и мягкий» Насти Коркии.
Для функционирования сайта мы используем файлы cookie и данные о вашем IP-адресе. Если вы не хотите, чтобы эти данные обрабатывались, вам придется покинуть сайт. Если вы не против, нажмите «Хорошо».
«Безумный Макс»: Эх, прокачу!
