Сеанс-дайджест №117
Апичатпонг готовится разбогатеть. — Молодой Джим Джармуш просит пленку. — Маленькие братья Сафди смотрят «Сияние» с папой. — Жанна д’Арк Дрейера, которую «вышибли к ангелам». — Титры Сола Басса. — Ответственность Жака Риветта. — Андрей Хржановский о самоизоляции и прочих приключениях.
Лучшее чтение недели — письмо Апичатпонга Веерасетакуна о том, что будет, когда мы выйдем из дома.
«После того, как мы победим вирус, когда киноиндустрия выйдет из ступора, эта новая группа, уже в качестве зрителей, не захочет отправляться в прежние кинематографические путешествия. Ведь они уже овладели искусством глядения: на соседей, на крыши, на экраны компьютеров. Они выучились за время бесчисленных видеозвонков друзьям, групповых обедов, снятых с одного ракурса непрерывным кадром. Им потребуется найти кино ближе к жизни, кино реального времени. Они захотят кино Сегодняшнего дня, в котором нет ни филлеров, ни пункта назначения.
Затем они познакомятся с фильмами Белы Тарра, Цая Миньляна, Лукреции Мартель, может Апичатпонга и Педру Кошты, среди прочих. На какое-то время эти незаметные режиссеры станут миллионерами из-за скачка в продажах билетов. Они купят новые солнцезащитные очки и наймут отряды охраны. Купят себе особняки, машины и сигаретные фабрики, а снимать перестанут. Но скоро публика обвинит их медленное кино в том, что оно слишком быстрое. Появятся пикеты с плакатами: „Мы требуем, чтобы не было ни сюжетов, ни движения камеры, ни склеек, ни музыки — ничего“».
● ● ●
Вот из самоизоляции пишет Андрей Юрьевич Хржановский. Читайте на сайте «Искусства кино» его рассказ о том, как в феврале в Амстердаме он заработал перелом плеча — но ведь могло быть и хуже.
Андрей Хржановский: «Сделать этот фильм было нереально во всех отношениях»
«Эту историю я задним числом назвал подготовительным периодом ко всему, что мы переживаем сейчас. Ибо невозможно передать все мои ощущения в первый момент после падения (признаюсь, что, утратив первоначальную остроту, они все равно никогда не сотрутся из моей памяти). И тут мне на помощь пришли все, кто любит меня, они наперебой стали поздравлять с благополучным исходом:
„А представляешь, если бы ты сломал шейку бедра? А ключицу? А ребра? Да ты мог сломать и голову! Ты мог остаться вообще без руки! И без ноги тоже!“
— утешали меня родные так, как заядлые преферансисты кричат о количестве объявленных, но не состоявшихся взяток. „Без одной! Без двух!“ — и так далее. В результате этих утешений я стал испытывать чувство, похожее на просветление, которое не успело покинуть меня к моменту перехода на самоизоляцию».
● ● ●
На минувшей неделе немало спорили вокруг «Голливуда» — сериала, в котором историческую правду бьет моральная правота. Инна Кушнарева рассуждает об издержках борьбы хорошего с лучшим.
«Сбыча мечт настолько тотальна, что закрадывается подозрение: здесь что-то нечисто. Слишком легко все происходит, примерно как перемена названия фильма, который снимает вся эта компания, с „Пег“ на „Мег“: одна буква — и история о несчастной белой актрисе Пег Энтуисл, бросившейся вниз головой с буквы H в гигантской надписи Hollywood, легко переписывается для черной дебютантки с Миссисипи. Энтуисл на самом деле была не дебютантка, уже имела некоторый успех на Бродвее, ее боготворила Бетт Дэвис — видела ее на сцене в „Дикой утке“ Ибсена.
Ни один конфликт в сериале не длится, все чудесным образом разрешаются. Глава студии очнулся от комы и увидел скандальную картину, которую наснимали в его отсутствие? Ужо он ее уничтожит! Как бы не так — он растроган и искренне плачет. А для верности еще и умирает».
● ● ●
В журнале Film Comment (вышел свежий номер!) публикуют рассказ о текстах поэтессы Хильды Дулитл, посвященных кино. В 1920-е она писала в журнал Close Up — о «Безрадостном переулке», «Ящике Пандоры», о советском кино и своем противоречивом отношении к Дрейеру.
«Жанна д’Арк говорила с ангелами напрямую, но в этих тесных квадратах датского протестантского интерьера, в этом зале суда, в пыточной камере, в клетке, не было и намека на ангелов. Кажется, Жанну д’Арк несравненного Дрейера вышибли к ангелам». «Я свидетельствую свое искреннее почтение [Дрейеру]. Среди всех прочих его фильм, требует судить о нем иначе, подходить к нему иначе, рассматривать как шедевр, один из абсолютных примеров экранного мастерства. Технически, художественно, драматически — это шедевр. Но, но, но, но, но…».
● ● ●
Еще одно хорошее письмо: 1982 год, Джим Джармуш пишет Харуну Фароки о том, что хочет превратить «Более странно, чем в раю» в полнометражный фильм, сообщает о планах приехать в Берлин — и невзначай просит дать ему пленку.
● ● ●
Гордей Петрик рассматривает мифологизацию Великой отечественной войны в фильмах 2010-х.
«Шахназаров прочитывает войну как сакральный процесс, когда вершится история, и поэтому снимает о ней на языке громогласных метафор, устами героев рассказывая о Боге и Дьяволе, в которых верят даже закоренелые коммунисты. Он хочет показать противостояние добра и зла и ради этого придает Красной армии несказанного благородства. Юродивому с наклонностями провидца доверяют руководить битвой, а в Берлине, уже победив, красные накрывают поверженным генералам СС стол яств, потому что уважают их как врагов. В финале же Карен Георгиевич выдает монолог раскаявшегося фюрера, который с горьким пафосом проигравшего объясняет суть национал-социализма и что значит победа Красной армии для истории».
● ● ●
Сто лет назад родился Сол Басс. В гриме есть Рик Бейкер, в костюмерном цеху Эдит Хэд, за титры «Оскаров» не дают, иначе Басс тоже оказался бы в числе рекордсменов. Современные художники, делавшие титры к фильмам братьев Сафди и Джордана Пила, Ари Астера и к эпизодам «Южного парка» вспоминают любимые работы Басса.
«Из всех титров, в которых можно почувствовать прикосновение его руки, „Исчезнувшая Банни Лейк“ — единственный, где вы буквально можете увидеть его руку. Во всяком случае, чью-то руку. Я люблю думать, что она принадлежит ему. В любом случае, эта рука тянется через темноту экрана, хватает его, рвет и показывает, что это был не просто черный экран, а черный лист бумаги, под которым на белом фоне мы видим имена артистов и членов съемочной группы».
● ● ●
На Vulture рассказывают, как люди готовы ехать 50 километров ради того, чтобы попасть в драйв-ин, единственный доступный в США вид кинотеатров. (Ранее администрация фестиваля Локарно рассматривали возможность показывать программу подобным образом.)
«„Ничего не слышал про „Достать ножи““, добавила еще одна зрительница, Эбони Толивер из Лос-Анджелеса, которая впервые посещает драйв-ин. „Пусть показывают что угодно. Мы здесь чтобы побыть вместе. Хоть „Смурфов“ показывайте, или „Троллей“, все равно. Я здесь. Я здесь ради самого опыта. Сейчас, когда кинотеатры закрыты, это то, что нужно“».
А в газете «Гардиан» — фотоподборка драйв-инов.
● ● ●
На сайте журнала Cineticle не пропустите (как будто вы бы смогли) беседу Алексея Тютькина с Татьяной Кононенко о киноэссе.
«Жак Риветт в одном из интервью сказал, что режиссёр — это человек, который ответственен за всё: за людей, которых снимает, а после — за общение посредством фильма с аудиторией. Подчеркну вашу фразу „Режиссёр или режиссёрка делает выбор всегда“. Но нет ли в выборе некоего момента насилия? Ведь режиссёр или режиссёрка стоят перед выбором постоянно, пока создают фильм: сценарий или его отсутствие? документальный или художественный? актёры или неактёры? здесь поставить камеру или там? сейчас скомандовать „мотор“ (или „стоп“; Жан-Мари Штрауб никогда не говорит „стоп“, а только „спасибо“) или минутой позже? здесь резать эпизод или двадцатью метрами позже? И так далее. Когда есть сториборд, прописанный сценарий, локация с намеченными точками, сыгранные актёры, прошедшие ряд репетиций — выбора меньше, но он всё же есть. В случае киноэссе, которое иногда само тащит тебя сквозь реальность, выбор нужно делать постоянно. И можно сделать неверный выбор. „Неверный“ в том смысле, что авторская воля в ходе этого выбора насильно изменит реальность».
● ● ●
Оператор Фредерик Элмс (читайте у нас его рассказ о свете в «Крестном отце») дал интервью журналу Filmmaker по поводу сериала «Охотники». Впрочем, самое интересное место в разговоре связано с картиной Элейн Мэй «Майки и Ники» (Питер Фальк пытается уберечь от гангстеров своего друга Джона Кассаветиса).
Кассаветис купить
«На самом деле, я там даже поработал недолго в качестве ассистента оператора, потому что съемки шли очень-очень медленно. Все сроки производства были сорваны. На студии расстраивались, что Элейн Мэй снимает целую вечность, и она отдала некоторые сцены Джону Кассаветису — получилось что-то вроде второй съемочной группы. На некоторых из этих сцен поработал и я, поскольку мы были знакомы и он позвал меня в команду. Я был на площадке и наблюдал, как всё происходило, как Элейн Мэй говорила „Окей, пусть камера продолжает снимать“, а потом оператор говорил: „Ну, актер вышел из кадра, так что мы остановили съемку“. Она отвечала: „Нет-нет, он же мог и вернуться“. (Смеется.) Я виделся с Элейн Мэй пару месяцев назад, на премьере „Охотников“. Она пришла, потому что ее дочь сыграла в пилотной серии. Я напомнил ей, что был на съемках „Майки и Ники“».
● ● ●
На сайте Criterion своей десяткой любимых фильмов делится Клебер Мендонса Фильо, режиссер «Бакурау», в том году получившего приз жюри Каннского кинофестиваля. Вот его отзыв о «Вратах рая» (читайте о нем колоссальный, под стать картине, текст Станислава Зельвенского):
«Может, 1979-й был годом излишеств? Если взглянуть на «1941» Спилберга, „Братья Блюз“ Лэндиса и „Врата рая“ Чимино, мы увидим: вот четыре совсем разных фильма молодых американских режиссеров, получивших карт-бланш за прошлые удачи. С „Вратами рая“ крайне грубо обошлись, когда он только вышел, но сегодня его оценивают весьма положительно. Мне кажется, время к нему отнеслось благосклонно; это американский эпик, больше похожий на советский эксперимент, нежели на прямолинейный Голливуд».
● ● ●
Как говорится, просто оставляем это здесь: серия коротких фильмов Изабеллы Росселлини о материнском инстинкте Mammas.
● ● ●
«Мы отправились кататься на лыжах в Вермонт. Мы приезжаем в мотель, грядет большая снежная буря, папа говорит: „Ладно, пойдем в видеомагазин“ — и выбирает „Сияние“ и „Мизери“. И вот эти фильмы мы собираемся смотреть, пока за окном растут сугробы снега».
Братья Сафди вспоминают, как смотрели кино в детстве.
● ● ●
Канны-2019: Олеся Яковлева и «Сложноподчиненное»
Стоит заглянуть на сайт «Пилигрим» и поинтересоваться, что там выложили в последние дни. Например, «Мамину радость» Олеси Яковлевой, чей короткий метр «Сложноподчиненное» в том году был в Каннах.
● ● ●
«Джокер» встречает оппонента опаснее Бэтмена. За фильм Тодда Филипса взялся Алексей Гусев.
Читайте также
-
Между блогингом и буллингом — Саша Кармаева о фильме «Хуже всех»
-
Голос Ирины Рубановой
-
Киномеханик — К 80-летию Анатолия Загулина
-
Уроки радости и боли Динары Асановой — О выставке в Доме культуры «ГЭС-2»
-
Как сберечь — нет ли средства, нет ли, нет ли, есть ли...
-
Синефильская Россия — Десятка лучших в моменте