Горная школа
Александр Сокуров
Общение со студентами и преподавателями школы Сокурова на Кавказе было для меня радостью. Открытость, отзывчивость, неподдельный интерес к занятиям характеризуют моих учеников — будущих актеров и режиссеров кино. От петербургских студентов они отличались всем: воспитанностью и несколько церемонной манерой поведения, национальным колоритом, трогательной провинциальностью, которую так интересно преодолевать и культивировать, облагораживать как местное своеобразие. Прежде всего они не были избалованы, не рвались угнаться за модой, у них отсутствовал столичный снобизм. История искусства была для них введением в искусство как таковое, в его большую историю, связанную со сменой и развитием культур, религий, политических систем, представлений о ценностях.
О школе Сокурова как педагогическом методе у меня смутное представление. То, что я наблюдал, было попыткой создать высококачественную театральную, актерско-режиссерскую школу традиционного образца. Педагоги работали не покладая рук. Студенты занимались с утра до ночи. Сам мастер отдавал всего себя работе с отдельными студентами и с группой в целом, не обращая внимания на время. Требования, которые предъявлялись к студентам, были высокими, строгими. О внутренних, тонких индивидуальных моментах преподавания Александра Николаевича я, к сожалению, судить не могу. У меня закрадывалось лишь одно сомнение: у студентов было слишком мало времени для себя, весь процесс отчасти напоминал дрессировку, они шли от задания к заданию без передышки. Слава богу, если кто-то из них нашел в себе внутреннюю свободу, простор для фантазии. Несомненно, что то образование, которое они получили в Нальчике, сильно изменило их и сделало из них людей, понимающих, что искусство — трудная вещь и требует полной самоотдачи.
Появление «кабардино-балкарской школы нового кино», скорее всего, останется только мечтой. Дело здесь не в недостатке усилий университета в Нальчике, не в недоработках педагогического коллектива и не в том, что таланты недостаточно ярки. Причины лежат глубже: в сфере социальной, политической, коммерческой — в общем характере культурных процессов в современной России. Изобразить, что родилась кабардино-балкарская школы нового кино, легко, поверить в это было бы вредной для творчества молодых людей иллюзией. Школы, направления, достойные этого имени, не рождаются в учебных классах. Будет хорошо, если из той группы, с которой я работал, выйдет один или два художника, и если они будут непохожи друг на друга, будет еще лучше.
Национальность — вовсе не помеха для становления искусства. Так было почти всегда и сегодня, уже в так называемом глобализированном мире, национальность является той краской, которая востребована. Хитрые европейско-американские кураторы, уставшие от всего европейского, давно охотятся за представителями далеких, странных, «неправильных» стран, собирают их на фестивали в старых культурных метрополиях. Сама по себе кавказскость может быть востребованной, особенно постольку, поскольку Кавказ — это регион противоречий и проблем. Но не хотелось бы, чтобы из нальчикских ребят слепили показательную кавказскую группу, заманили бы их обслуживать доктрину мультикультурализма, эксплуатируя кавказские тематику и колорит.
Кавказ шире и глубже. Он может стать колыбелью для большого, интересного и нового искусства как такового. Его грандиозная природа и во многом трагическая история — это кулисы, на фоне которых талантливый современный художник призван к масштабному, серьезному творчеству.
Записала Аглая Чечот
Читайте также:
Студенты Александра Сокурова о работе с режиссером
