Поддержать «Сеанс»
Репортаж
Алексей Артамонов
Алексей Артамонов

Русский космос. На съемках фильма «Салют-7. История одного подвига»


Фото: Арина Журавлева

С захватывающей историей спасения орбитальной станции «Салют-7» я познакомился лишь по пути на съемочную площадку — в гигантский павильон в городе Всеволожске. Удивительно даже, что эта напряженная космическая операция, беспрецедентная по своей сложности, не стала столь же общеизвестной, как история «Аполлона-13». Хотя, пожалуй, первостепенную роль в мифологизации подобных свершений играет именно кино, а полноценных космических драм в нашем кинематографе пока еще не было.?

«Салют-7» был «долговременной орбитальной станцией», прогрессивной для своего времени моделью, на которой проводились научные и медицинские исследования, ставились рекорды по длительности полетов и выходам в открытый космос. В 1985 году во время очередного межэкспедиционного дрейфа без космонавтов на борту связь с ней прервалась. «Мир» еще не запустили, на станции оставались ценные материалы исследований, под угрозой находился имидж страны и человеческие жизни в случае ее падения. Оценить состояние станции с Земли было невозможно: на ней мог произойти пожар, разгерметизация, что угодно — но было принято рискованное решение попробовать пристыковаться к ней вручную и «оживить» станцию, проведя возможные ремонтные работы. Двое опытных космонавтов — Виктор Савиных и Владимир Джанибеков — с 10-дневным запасом воды отправились навстречу «Салюту». Им нужно было разработать серию совершенно новых стыковочных техник, что и было сделано в рамках проекта, который получил название «Стыковка с некооперируемым объектом». Ни до, ни после этого случая подобное больше не практиковалось.

??Как обычно это бывает, подлинная история подверглась трансформациям, но создатели фильма все же выбрали благодатный материал, который позволил сохранять верность фактам: даже сухое описание этой операции полно мощного саспенса. На «мертвой», похожей, по словам Виктора Савиных, на заброшенный дом станции, в темноте и холоде (из-за отключения бортовых систем температура на станции упала ниже нуля) работа шла наперегонки с иссякающими запасами воды. Даже чтение стенограмм переговоров с Центром Управления Полетами создает впечатление полноценного космического триллера — с пустотой и неизвестностью с одной стороны, и миллионами взоров, направленных на тебя, – с другой. Съемочная группа встречалась с прототипами главных действующих лиц, чтобы те поведали собственные воспоминания о деталях полета, а консультантами картины стали специалисты Ракетно-космической корпорации им. Королева и «Роскосмос». Сценарий писали авторы «Интимных мест» Алексей Чупов и Наталья Меркулова, так что, можно думать, и психологическая сторона дела не будет принесена в жертву героическому эпосу.

??«До того, как мне прислали сценарий, об истории «Салюта» я ничего не знал. Мои родители еще помнят фамилии Джанибекова и Савиных, а вот моему поколению эти факты открыть только предстоит, — говорит режиссер картины Клим Шипенко. — Сценарий мне сразу приглянулся, в том числе своей доступностью — я подумал, что из этого может получиться хороший зрительский фильм. Мне нравятся истории о преодолении себя: когда то, что сначала кажется невозможным, становится реальностью«.

То, что съемочный павильон находится в пригороде Петербурга, определено масштабом проекта: помещения «Ленфильма» не способны были вместить все необходимое. Мы приехали на площадку во время съемок земных сцен, но и для них потребовалось выстроить копию ЦУПа и Центра подготовки космонавтов — естественно, с макетами «Салюта-7» и «Союза Т-13» в натуральную величину. После того, как перестаешь завороженно наблюдать за гипнотизирующим подмигиванием лампочек, мерцанием экранов и измерительных приборов загадочного предназначения — весь этот ретро-футуризм, как из научно-фантастических фильмов восьмидесятых, не теряет своего магического очарования, — обращаешь внимание на то, как тщательна и кропотлива работа художника-постановщика. Все, от пепельниц и вентиляторов до исписанных на каждой странице тетрадей с записями, подобрано с любовью и величайшим тщанием, благодаря чему создается ощущение уютного, в чем-то простецкого, ностальгически знакомого и по-творчески немного растрепанного пространства — идеального места действия для напряженного производственного конфликта с десятками нервно выкуренных сигарет, литрами выпитого кофе и реками пота, пролитого на эти аккуратным почерком сделанные записи. Весь блеск и нищета советского проекта разом.

Однако самое интересное здесь происходит во время съемок космических сцен. «Это очень сложное с инженерной точки зрения предприятие, — рассказывает Клим. — Актеры у нас летают, под потолком движутся лебедки, камеры. Под каждый кадр разрабатывается собственная система съемок: приходится использовать разные подвесы, способы крепления и так далее».

Для проектирования и контроля всей этой сложнейшей машинерии был приглашен Сергей Валентинович Астахов — не только оператор Балабанова, но и известный мастер по части непростых съемочных техник. Здесь он оператор-постановщик космических сцен и инженер всей технологической части съемок. В Петербурге у него техническая база, и именно поэтому съемки проходят здесь.

«Это эксперимент, и он новый, мне кажется, не только для российского кино. Мало фильмов снимается про космос именно из-за того, что сложно работать с эффектом невесомости. Если у тебя нет денег все это нарисовать, как это сделали, например, в „Гравитации“, приходится придумывать. К тому же у них действие происходит в основном в открытом космосе, а у нас — внутри станции. Как реалистично показать взаимодействие с объектами в невесомости? Как они должны себя вести? Как сделать так, чтобы объект при движении гладко перешел в компьютерную анимацию? Все это нужно изобретать. В „Аполлоне-13“, например, всю невесомость снимали в самолете, который делает параболу, и пока ты падаешь — 26 секунд находишься в невесомости. Что-то снять в таких условиях очень сложно, поверьте мне, нас так катали. Но они пошли на это, потому что тогда не было других технических возможностей. Сейчас они у нас более-менее есть, и с этим связано то, что подобные фильмы начинают снимать и в России», — говорит Клим Шипенко.

??Естественно, создатели «Салюта» оглядываются на существующие образцы. Клим Шипенко говорит и о уже упомянутых «Гравитации» с «Аполлоном-13», и об «Интерстелларе», и даже о «Космической одиссее» (не вспомнил, правда, «Марсианина», который кажется ближайшим братом нашего «Салюта»), но ни на что из этого невозможно ориентироваться полностью — ни в техническом плане, ни в художественном. С каждым фильмом есть сходства и различия, но группе «Салюта» с неизбежностью предстоит прокладывать собственный космический маршрут. Как же определить специфику российского проекта? Одна из его важных амбиций — гибрид авторского и зрительского кино. Не случайно один из продюсеров фильма — Бакур Бакурадзе, постоянно присутствующий на площадке в тесном контакте с режиссером: ??«Мы пытаемся опереться на тот профессиональный пласт, которым обладает каждый из нас. При этом никто из нас не работал над таким большим зрительским проектом — ни я, ни Клим, ни даже Сельянов. Мы находимся в поиске и сами не знаем, что из этого получится».

Бакур уверяет, что их отношения с Климом Шипенко можно описать словосочетанием «продуктивный конфликт». Пока мы ждали возможности поговорить с создателями «Салюта» и сидели у плейбека, перед нами развернулась интересная картина. Во время съемок одного из эпизодов Клим и Бакур негромко спорили, спокойно аргументируя свои позиции. Речь шла об эпизоде в Центре Управления Полетами, где герой Павла Деревянко, прототипом которого является Савиных, приходит в кабинет к начальству. На вопрос, с кем бы в команде он хотел полететь к «Салюту», тот уверенно отвечает: «С Федоровым» (герой Владимира Вдовиченкова, прототип — Джанибеков). И тут же в следующем дубле звучит вариант прямо противоположный — «С кем угодно, кроме Федорова!»

«Бакур и Клим — очень разные люди, у них разное видение, они делают разное кино, — говорит Павел Деревянко. — Но мне кажется, от этого даже лучше. Мы снимаем различные варианты, и историю потом на монтаже можно будет повернуть в разные стороны. Увидим, как они в итоге решат это сделать, но возможность есть развернуться куда угодно — мы снимали и 25 дублей, и больше. Посмотрим».

«Что такое гибрид авторского и зрительского, на самом деле, не понимает никто. Мы интуитивно предполагаем, что, возможно, это будет нечто отличное от обычного зрительского контента — какой-то определенный почерк по картинке, по стилю, по ритму. Высчитать это рационально невозможно. Акцент мы делаем не на авторском кино, а на зрительском, но во время работы отказываемся от чего-то, если это слишком банально или слишком грубо», — говорит Бакур Бакурадзе.

Все мы, на самом деле, знаем: каждый хитовый зрительский фильм становился таковым не только благодаря объему бюджета и звездному актерскому составу: в любой по-настоящему успешной картине найден свой подход, своя интонация, свой ракурс. И именно порочное желание соответствовать неким иллюзорным шаблонам Голливуда — первородный грех всех (или почти всех) русских блокбастеров. Каким в итоге выйдет «Салют-7» и как его примут зрители, мы сможем узнать примерно через год, к следующему Дню космонавтики. А заодно сравнить его с другим опытом выхода российского кино в открытый космос — картиной «Время первых» продюсерства Тимура Бекмамбетова.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить