Сергей Синяков
Сергей Синяков

Революционируй это


Много веков назад наложенное на Равенну матерью-ведьмой приятное заклятие, сулящее вечную красоту, истерлось и заветрилось, и теперь продлить ему гарантию можно, убив падчерицу.
Белоснежка и охотник. Реж. Руперт Сандерс, 2012

У королевы Равенны (Шарлиз Терон), женщины сколь красивой, столь и мудрой, есть ответ на все, в том числе и на известный педагогический парадокс, выведенный Хармсом: «Убивать детей, конечно, жестоко, но что-то ведь надо с ними делать». Детей разумно держать в тюрьме, покуда они не подрастут, а убивать, как нагулявшего бока порося, уже в зрелом возрасте — все как-то меньше моральных вопросов будет в дальнейшем к собственной совести. На крайнюю меру Равенна решается, когда идея вырвать сердце у ее падчерицы Белоснежки-Кристен Стюарт (для таких дел у героини на руке имеется изящная девчоночья версия стальной лапки-царапки комдива Котова) из каприза превращается в необходимость.

Много веков назад наложенное на Равенну матерью-ведьмой приятное заклятие, сулящее вечную красоту, истерлось и заветрилось, и теперь продлить ему гарантию можно, убив падчерицу. Увы, в тот день, когда королева узнает об этом перспективном варианте, Белоснежка, успевшая расцвести на скудной тюремной баланде, пока мачеха хирела, высасывая нажористую юность из девственниц, сбегает из дворца. На поиски беглянки в окрестный Черный Лес будет отправлен профессиональный охотник за головами (Крис Хемсворт), но это окажется плохой идеей — доверять мужчинам нельзя ничего, никогда и ни в чем.

Белоснежка и охотник дебютанта Руперта Сандерса — категоричная боевая листовка, выполненная в виде траурно-красивой, черной с золотом мемориальной доски, которую хоть на стенку, хоть на могилу.
Белоснежка и охотник. Реж. Руперт Сандерс, 2012

В этом сезоне на сказку братьев Гримм наблюдается повышенный кинематографический спрос, но общего между мартовской «Местью гномов» и нынешней лентой в целом немного. Помимо, понятно, первоисточника, от канонов которого авторы не столько даже разбредаются по сказочному лесу, сколько шарахаются в разные стороны, ломая вековые сучья сюжета. В обоих случаях зеркала (дело которых, в сущности-то, не говорить, а показывать) безбожно врут героиням царственных Джулии Робертс и Шарлиз Терон, беся обеих женщин заверениями, что румяная Лили Коллинз и бледная Кристен Стюарт много их краше. Нет, вовсе нет, скорее напротив, обаяние юности в обеих картинах оказывается сильно переоценено.

Плюс и там, и здесь присутствует внятный революционный посыл, в котором легко можно опознать отсылки, скажем, на российские реалии. А обладая повышенной склонностью к толкованию символов и умением мгновенно идентифицировать масонскую пиктограмму в трещинках штукатурки, в секрете моложавости диктаторши в «Белоснежке и охотнике» можно разглядеть крупнокалиберную метафору. Просто королева, как делается ясно в финале, на 90 процентов состоит из нефти, как нормальные люди из воды. «Месть гномов» — это светская Болотная образца 10 декабря прошлого года. «Охотник» — Болотная, присыпанная дробленым асфальтом и упакованная в автозак, от 6 мая 2012. Белоснежка № 1 — Божена Рынска в дизайнерской шубке. Героиня Кристен Стюарт — это уже пламенная Коллонтай. У Тарсема Синха призыв к бунту завернут в перевязанную ленточками надушенную упаковку салонной комедии. Тогда как «Белоснежка и охотник» дебютанта Руперта Сандерса — категоричная боевая листовка, правда, выполненная в виде не блеклой ксерокопии, но траурно-красивой, черной с золотом мемориальной доски, которую хоть на стенку, хоть на могилу.

Зеркало безбожно врет героине царственной Шарлиз Терон, беся женщину заверениями, что бледная Кристен Стюарт много ее краше.
Белоснежка и охотник. Реж. Руперт Сандерс, 2012

К сожалению, гражданский пафос «Белоснежки и охотника» не делает ее художественно сильным произведением (как и «Алису в стране чудес» Бертона, у которой с фильмом Сандерса общий продюсер Джо Рот, что многое объясняет). Нагнетаемая всеми возможными сюжетными и визуальными средствами мрачность рулит практически от первого кадра до последнего. Чумазая и помятая Белоснежка томится не в уютной, пусть и запертой снаружи, светелке, как обычно, а в натуральном каземате с крысами — соблазнительно думать, что при работе над фильмом Сандерс вдохновлялся не только картинами старых немецких мастеров, но и замечательной «Княжной Таракановой» Флавицкого. Королева-мачеха (в отличие от своей сластолюбивой товарки из «Мести гномов») жизни вообще и мужчинам в частности нисколько не радуется и в единственной постельной сцене демонстрирует воспроизведенную ранее в «Основном инстинкте» тактику самки богомола — с тем принципиальным для партнера отличием, что убивает самца не после соития, а вместо.

Правда, незадолго до финала зрителя, как Штирлица в прологе «17 мгновений», на 10 минут выпускают подышать в светлый лесок, населенный оцифрованными диснеевскими феечками, зайцами, енотами-полоскунами и грибами с по-рязански ясными глазами. Плюс белым оленем, чья не имеющая аналогов в мире животных морда и туманный мистический бэкграунд позволяет предположить в нем единорога-мутанта, отпустившего себе второй ветвистый нарост, чтобы избежать лишних вопросов.

Как будто мало им одной мрачности, авторы фильма находят для себя необходимым оставаться еще и непроходимо серьезными. Даже гномы (лесных братьев играют подпиленные компьютерным методом Иен МакШейн, Ник Фрост и Боб Хоскинс — голливудские артисты-лилипуты уже подали жалобу, что у них отбирают хлеб), вопреки обыкновению не балагурят, а в определенных ситуациях из последних сил отмалчиваются, как гусары. На юмористическом фронте за них (как и в «Сумерках», вопреки собственной актерской задаче и намерениям авторов) периодически вынуждена отдуваться Кристин Стюарт. Две трети фильма актриса проводит в естественной для себя сюжетной среде обитания, дозированно строя романтические куры то вдовцу-охотнику, то другу детства (Сэм Клаффлин), в которого была влюблена девочкой. Она недурно смотрится покойницей (яблоко в картине доходит до адресата) и в паре батальных эпизодов, которые могли бы и оставить, а могли бы без ущерба вырезать из своих фильмов условные Ридли Скотт и Питер Джексон. То есть там, где от исполнителя не требуется какая-то чрезмерная мхатовская выучка. Однако безнадежно проваливает ключевую сцену, в которой героиня, разбуженная от мертвого сна егерским поцелуем, ощущает в себе новое чувство — но не пошлое лирическое, а революционное (с таким, думается, может очнуться Ленин). Живой труп набрасывается на толпу с речью: «Угли разжигают пламя! Я буду огнем, пылающим в ваших сердцах! Железо плавится, но внутри оно бурлит!». Стюарт не знает, как это играть, а артистка дубляжа — как дублировать (обеих можно понять), но ветераны Болотной, к примеру, первым делом вычислили бы в кликуше засланного провокатора, которого от греха надо б немедленно выдать космонавтам.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить