Школа
Слава Карнаев
Слава Карнаев

Расколотая реальность

Пополняем раздел «Школа» новым текстом. Слава Карнаев погрузился в «Реальность» Александра Расторгуева и увидел там важные, почти спасительные маяки, которые могут помочь нам сегодня вернуть дар речи, настроить зрение и слух, обратить внимание на «маленькие истории», которые, как правило, намного важнее больших, из учебников.

Документальная сеть «Реальность» состоит из более чем 600 home-video, снятых на историческом переломе 2014—2015 годов. Погружение в неё не даст ответов, но может вернуть к жизни до травмы и помочь вновь обрести утраченное время.

В 2024 году в реальности нет недостатка. Она торчит из многочисленных Telegram-каналов и новостных заголовков, ее слышно из бомбоубежищ и видно из-за тюремной решетки. Но и эта реальность когда-то кончится, а полученный опыт окажется ненужным. Опыт тюрем и окопов не поможет в мирной жизни, а многие родители окажутся для своих детей иностранцами. Мы обнаружим, что наша речь, как и вся реальность, раскололась и превратилась в посттравматическое заикание. Когда и эта реальность кончится, нам понадобится собирать осколки нашей речи, чтобы хоть как-то говорить о той реальности, которая наступит. Но некоторые из них уже собраны.

«„Зомби ждут тебя“ — Реальность. Москва». 2016

Один из главных создателей проекта «Реальность» — Александр Расторгуев. Он был готов жить месяцами в палатке на черноморском пляже со включенной камерой, чтобы добыть ту самую реальность. Он в нее вгрызался. Еще Расторгуев обладал талантом формулировать — коротко и ёмко. В нулевых он гремел манифестами, старался растормошить реальность, пока она молчала. Расторгуев искал новый концептуальный подход к съемке фильмов. Для него «смерть автора — единственная форма зрячести». Движение режиссера к истине приводит к движению от себя. Эти установки привели Расторгуева к смелому для любого режиссера решению — отдать камеру в руки героя.

Необработанное видео — лишь иллюзия

В 2009 году вместе с документалистом и другом Павлом Костомаровым Расторгуев отобрал на кастингах молодых людей из Ростова, раздал им камеры и дал задание снимать самих себя. Так родилась пара фильмов «Я тебя люблю» и «Я тебя не люблю». Успешно опробовав метод, Расторгуев с Костомаровым решили расширить «Я тебя люблю» на все постсоветское пространство. На помощь пришел журналист Алексей Пивоваров [признан Минюстом РФ иноагентом], вместе они создали целый цех: кастинги проходили тысячи людей, герои «Реальности» снимали терабайты материала, который монтировался в короткие видео учениками-подмастерьями.

Нельзя сказать, что авторы лишили себя зрения. Они сделали его фасеточным: тщательно отобрали участников проекта и расщепили один взгляд на сотни. Необработанное видео — лишь иллюзия. При внимательном изучении проекта можно разгадать принцип, по которому тот или иной кусок реальности входил в монтаж. Поэтому авторов нельзя назвать бесстрастными хронистами. Скорее, они художники-инженеры, которые превратили hosting в художественный метод. «Реальность» равна по духу модернистcким проектам, которые были рождены за 100 лет до нее. «Каждый человек — это великая история, как правило, она не рассказана. Помочь рассказать шесть миллиардов историй, вот что мы хотим», — такую задачу ставили перед собой создатели. Шесть миллиардов историй — у Расторгуева был именно такой масштаб.

На Youtube-канале проекта «Реальность» лежит 648 видео. Большинство из них длятся от 1 до 6 минут и сняты на мобильный телефон или недорогой фотоаппарат. Сетка из видео — огромный коллаж случайных ситуаций и интимных сцен: семейные ссоры, одинокие мысли, беседы мигрантов, дебоши десантников, речи депутатов, крики активистов. В конце XX века кино покидает большие кинотеатры — эта тенденция стала главной в XXI веке. Cегодня мы смотрим кино на любом экране: от больших телевизоров до маленьких смартфонов. При перемещении оно неизбежно меняет свою форму. Использовав Youtube вместо зала кинотеатра, Расторгуев, Костомаров и Пивоваров [признан Минюстом РФ иноагентом] сумели создать фильм-сеть, у которого нет начала и конца. В финале каждого видео они именно так и называют «Реальность» — документальной сетью. Таким образом реализуя мечту Дзиги Вертова о создании фильма-шара, который можно смотреть с любого места. В сети нет иерархии, ты можешь нажать на первое попавшееся видео, а потом перескочить на любое следующее. Нет никакой цепочки повествования. В «Реальность» можно войти как угодно и перемещаться в ней так же свободно.

Авторов «Реальности» можно отнести к современным собирателям незамысловатых народных рассказов

В «Я тебя люблю» Костомаров и Расторгуев решились отдать свое зрение, но право монтажа, то есть право повествования, оставляли себе. Теперь же они лишили себя и права организации, упразднив любую иерархию, отказались от повествования. В «Реальности» при наличии профессионального монтажа на атомарном уровне, то есть в каждом отдельном видео, все эти микро-нарративы теряют силу, когда ты пытаешься объять весь проект целиком. Каждый осколок «Реальности» равен другому. Они не ведут героев по сюжетной линии и не диктуют зрителю, что смотреть. Вопрос нарратива — это всегда вопрос о власти, о владельце истории. Из равномерного сеточного устройства проекта «Реальность» распределение власти очевидно: лишив свой проект традиционного нарратива, его создатели отдают власть в руки своих героев.

«„Ночь строителя“ — Реальность. Казахстан». 2017

Если попытаться описать то, что заняло место традиционного повествования в документальной сети «Реальность», то лучше всего подойдет термин «рассказ» в том смысле, в котором понимал его Вальтер Беньямин, анализируя творчество Лескова. Лесков не был рассказчиком, но собирал чужие рассказы. Его интересовали интонации и житейский опыт. Вместо того, чтобы вырастить дерево большого романа, он обращался к его корням — народной речи. Беньямин нашел в творчестве Лескова спасительный источник живого голоса, пересохший во время Первой мировой. Авторов «Реальности» можно отнести к современным собирателям незамысловатых народных рассказов, которые могут оказаться нашим спасительным источником.

Школьник, уставший от бесконечной зимы, идет на учебу. Влюбленные кричат в зимнюю пустоту: «Долой привычный порядок вещей». Девушка кутит с итальянцами в Венеции. Так начиналась «Реальность»: с обыденных мелочей, мелких радостей, сплетен и кривляний детей. На первый взгляд, это может оказаться совершенно незначимым, особенно в сравнении с последующими видео с митингов, Майдана и АТО. Но кое-что мы можем оттуда взять — опыт простой жизни, то, чего сегодня лишились миллионы. Кризис жизненного опыта видел и Беньямин: «[Сегодня] опыт теряет ценность. <…> Этот процесс стал заметен во время войны и с тех пор не может остановиться. Разве мы не видели, что, когда окончилась война, люди возвращались с фронта онемевшими? Не с обогатившимся, а с оскудевшим опытом непосредственного общения. То, что обнаружилось позднее, десять лет спустя, что в потоке послевоенной литературы можно было видеть все, что угодно, только не опыт общения из уст в уста».

Обсуждение новостей становится важнее обсуждения совместной жизни

То же самое мы можем видеть и сейчас, если посмотрим, куда обращен взгляд документалистов. Сегодня камера снимает смерть. Важность этого невозможно отрицать, но и про важность жизни забывать нельзя. В роликах «Реальности» сквозит жизнь, камеры снимают ее крупно и сверхкрупно. Герои открыли нам двери к своей частной истории, к мелким радостям и огорчениям. Именно по этому принципу монтировались видео, по этому принципу авторы проекта конструировали свою «Реальность». И именно это оказывается самым ценным для нас сегодня, когда нам нужно реконструировать нашу реальность. Открытость героев и акцент на интимности создает мощнейший эффект присутствия. Когда погружаешься в «Реальность», ты оказываешься в компании знакомых незнакомцев. Беньямин пишет: «Тот, кто слушает историю, пребывает в обществе рассказчика, даже тот, кто читает, тоже отчасти находится в обществе. Читатель романа совершенно один. Больше, чем любой другой читающий». В современной разбитой реальности мы все чаще сталкиваемся с одиночеством. Трещина идет даже по семьям. Обсуждение новостей становится важнее обсуждения совместной жизни. Речь заменяется лозунгами пропагандистов. В «Реальности» мы не одни: эти короткие видео возвращают нам опыт совместной, интимной жизни. Не будем забывать, что в названии формата home-video есть слово home.

В одном из сюжетов документалист Виталий Манский [признан Минюстом РФ иноагентом] проронил: «Скоро закончится ваша реальность». Так и случилось. После 2014 года проект во многом переключился именно на события, появился новостной формат. Герои теперь снимали не только свою жизнь, но и события вокруг них. Однако принцип устройства проекта не изменился. «Реальность» противопоставляет традиционному нарративу учебника истории — заметки на его полях. Из видео мы не понимаем политической подоплёки шествия, но узнаем про потерянный мобильный телефон, который непременно нужно вернуть владельцу. Вот что пишет Беньямин: «Если оскудевает искусство повествования, то решающая роль в этом принадлежит именно информации. Каждое утро нам сообщают о новостях во всем мире. Но странных историй нам все равно не хватает. <…> Информация представляет интерес тогда, пока она нова. Она живет только в этот момент, она должна исчерпать и объяснить себя, не теряя времени. Иное дело — рассказ. Он не растрачивает себя».

Авторитет предсмертного рассказа — это авторитет самой смерти

Рассказу важно, чтобы он был передан другому. Он переходит из уст в уста, создавая цепочку передачи опыта. Отсюда становится ясно истинное направление и мотивация любого рассказа. Он направлен в вечность, он хочет сохранить жизнь. Это делает и «Реальность».
Расторгуев с Костомаровым никогда не были журналистами и не делали журналистских проектов. После 2015 года становится все более заметным контраст дурацкого и странного содержания видео с историческим фоном, на котором они сняты. Возможно, лучшим эпиграфом к «Реальности» будут строчки Мандельштама: «Мы живем, под собою не чуя страны, наши речи за десять шагов не слышны…». Тогда проект «Реальность» окажется реваншем речи. Расторгуев хотел сделать простую речь слышимой, помочь рассказать 6 миллиардов историй, а не ту одну — из учебника.

«„Легальные елки“ — Реальность. Документ». 2016

При просмотре «Реальности» рано или поздно настигает странное, почти сакральное чувство. Проект закрыт. Помимо нескольких фильмов учеников проекта, на канале видео больше не публикуются. Многие из попавших в объективы мертвы: убиты мирные и немирные, убиты митинги, убита свобода, убит сам Александр Расторгуев, убита «Реальность». Беньямин подчеркивал сакральность предсмертного рассказа. Любой нищий, умирая, в наших глазах делается носителем ценного опыта — опыта прожитой жизни. Он прожил жизнь, сейчас он находится в ее последней точке, этот опыт бесценен для любого живущего. Авторитет предсмертного рассказа — это авторитет самой смерти. «Смерть — это разрешение рассказать обо всем». Проект «Реальность» оказывается одним большим предсмертным рассказом о той реальности, которой уже нет. В нем мы видим живую речь, ту речь, которую нам потребуется восстановить. В живой речи интонация часто важнее слов. Интонация и выражение лица, ведущего рассказ. В сюжетах «Реальности» важен момент, когда камера делает кульбит, и мы видим лица героев. Эти лица кривляются, молчат, плачут, смеются, иногда скорбят.

Эти лица могут помочь нам вернуть слезы, смех и время, которое мы потеряли.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить