«Рабие Курназ против Джорджа Буша» Андреаса Дрезена — Приз за лучший сценарий
Была не была. Рабие Курназ едет в Вашингтон. О комедии, основанной исключительно на реальных событиях из жизни узников Гуантанамо, рассказывает Ирина Марголина. В активе ленты — две награды минувшего Берлинале.
Будет много текста, цифр, судов и пресс-конференций, но еще больше — главной героини Рабие Курназ в исполнении актрисы и стендап-комикессы Мельтем Каптан. Рабие живет в Бремене, обожает гонять на машине, ходит в спортзал, болтает без умолку, заботится о муже и детях, пытается однажды утром всех накормить и обнаруживает, что ее старшенький куда-то пропал. Телефон оставил дома и отправился изучать Коран, чтобы угодить своей жене, которая совсем скоро приедет к нему из Турции. Отправился неудачно, в Пакистан, где его быстро приняли за талиба, посчитали террористом и переправили в лагерь военнопленных в Гуантанамо. И что оставалось Рабие Курназ? Она продолжила заботиться о муже, двух других мальчиках и ходить в зал. А еще она начала хлопотать о возвращении старшенького, Мурата, домой. А режиссер со сценаристкой — Андреас Дрезен и Лайла Штилер — начали считать дни. Дни до возвращения Мурата. Никаких цифр изобретать не пришлось — сняли историю по реальным событиям. Мельтем Каптан провела несколько месяцев, общаясь с матерью паренька, а потом взяла и создала настоящую оду жизни.
Фильм этот не обладает выдающимися эстетическими качествами и киноискусство ни в коей мере не переосмысляет, но переосмысляет историю при помощи кино. Кино часто становится инструментом социальной критики, что документальное, что игровое. Тут и Лоуч, и Лозница, и Диас, что Франческо, что Джанфранко Рози. Всех не упомянешь. Но мало кто умеет рассказать с юмором о сложных, трагических даже событиях. Один режиссер уже отважился заговорить о геноциде в комедии. Это был Любич с его фильмом «Быть или не быть» (1942 года): взял и разыграл ситком на руинах польских кварталов оккупированной немцами страны. Рассказал о концлагерях и об одной актерской труппе, которая решила надурить фюрера. И, разумеется, огреб: да как можно говорить с юмором о таких вещах? Дрезен взялся говорить о сложном периоде — после событий 11 сентября в США.
Тут-то к неунывающему берлинскому еврею Любичу подключается сицилийский эмигрант Капра
Вообще, это как минимум второй фильм Берлинале, затрагивающий «турецкий вопрос» в Германии. Другой прошел менее замеченным («Любовь, смерть и немецкие марки» Джема Каи) — хотя взял приз зрительских симпатий — в документальной программе «Панорамы». Там с помощью огромного количества архивных материалов и интервью была рассказана история взаимоотношений турков с немцами примерно с середины 1950-х, когда Западная Германия начала активно привлекать рабочую силу из других стран. Прошло больше полувека, а Дрезен поднимает старый добрый вопрос самоидентификации. Мурат не только едет изучать Коран, проблема еще в том, что он и паспорт турецкий не хочет на немецкий менять. Это и усложняет дело. В американской тюрьме на Кубе он со своим паспортом не может получить помощь от Германии, а Турции до него, мальчика из Бремена, дела нет. Затем Германия отказывает парню во въезде — отсутствовал больше полугода, обнуляем вид на жительство. Больше бумаг, судов и дней впереди. Раз так, еще больше будет и Рабие Курназ.
Какая тут хрупкость? Сплошные бумаги, да гэги.
Она не разбирается в правовой номенклатуре и законах, она далека от политики. Она знает только, что ее мальчик невиновен, и что его наверняка плохо кормят. Тут-то к неунывающему берлинскому еврею Любичу подключается сицилийский эмигрант Капра — и фрау Курназ отправляется прямиком в Вашингтон, чтобы присутствовать на суде против Джорджа Буша. Но если Капра отправлял в Вашингтон своего мистера Смита («Мистер Смит едет в Вашингтон», 1939), чтобы тот, по словам Артура Фридмана, преодолел безудержную политическую коррупцию силами демократической системы, то Рабие Курназ не знает толком, что она в этом Вашингтоне будет делать. Без своего чудо-адвоката она бы так далеко ни за что не забралась, но и ему без нее — никуда. Ведь она позволила ему прожить годы в капровском мире, где вера в демократические ценности неопровержима.
Дрезен конструирует настоящую комедию о важности и хрупкости человеческой жизни, в обстоятельствах, где ее, жизнь эту, казалось бы, и не отыскать — среди бюрократических отчетов и жанровых приемов. Какая тут хрупкость? Сплошные бумаги, да гэги. Так поначалу и выходит. Большая часть сцен с Мельтем Каптан — харáктерные комические зарисовки: то она кормит адвоката турецкими блюдами прямо посреди рабочего дня, то в спортзале пытается обогнать на беговой дорожке молодую и стройную фройляйн. Жизнерадостная пампушка, да она же просто не может страдать! — по жанру не положено. Но она может. Очень даже может. В паре сцен Рабие Курназ даже отчаивается. И тут оказывается, что никакая она не жанровая шестеренка. Хотя и шестеренка, конечно, тоже — ведь так смешно наблюдать за ее приключениями в мире неотвеченных писем, запланированных встреч и кофе без сахара. В конечном итоге, система ведь срабатывает, и жанровая, и правовая: Рабие Курназ встречает сына, и на том ее история заканчивается. А вот Мурата еще многое ждет впереди, и комедией там уже не отделаться.
