«Возвращение в Простоквашино»: Никчемное возрождение
Первая серия побила все мыслимые рекорды — на данный момент 16,5 миллионов просмотров только на официальной странице Союзмультфильма во Вконтакте. Вторую пока посмотрело (там же) 4,5 миллиона человек. Что тоже, как подумаешь, немало. Эдуард Успенский подал на авторов в суд — и правильно, кстати, сделал.
Ну да, речь про «Возвращение в Простоквашино».
Это ведь для меня — сразу думаешь, вглядываясь в декорации, хоть и компьютерные, прилизанные, ненатуральные, что ли, но вполне узнаваемые. Только постаревший (изрядно постаревший) ребенок может взять и сразу включиться в игру. Выбросить из памяти целую жизнь — 34 года прошло с момента выхода предыдущей серии — и начать следить за новыми приключениями хозяйственного кота и бесхозяйственного пса. Пес, правда, говорит не своим голосом, зато кот — своим. Антон Табаков, Матроскин-fils, озвучил нарисованного Матроскина. Вышло похоже, не придерешься.
Жаль только, что игры никакой авторы продолжения не предлагают.
Печкин рычит, как самурай у Куросавы. Дядя Федор приоделся по моде — джинсы подвернуты как надо, на ногах — красные кеды, и прическа стала поаккуратнее. Родители его обзавелись дочкой, а корова Мурка мужем (это, впрочем, ремарка для внимательного зрителя, для настоящего пожирателя второстепенных деталей). Зато теленок Гаврюша не изменился. Ну, это не беда, — Симпсоны вон тоже никогда не стареют. Сестру дяди Федора, кстати, зовут Мэгги, зачеркнуто, Вера Павловна. Сценарист Максим Кучин, видимо, решил намекнуть брюзгливым интеллектуалам, что и он не лыком шит (это русское слово, в нем нет ничего обидного), и он чужие сны считать умеет. Вышла, правда, неловкость. В книге папу зовут Дмитрием, в связи с чем отчество дочки сразу же навело зрителей на печальные мысли. Сначала в Союзмультфильме на скабрезные вопросы отвечали просто — «ну, так вышло», потом решили уточнить: «Все дело в том, что мультсериал не является адаптацией книги Успенского, а имя Дима встречается только там». В общем, и это не беда, это, должно быть, невидимые миру отголоски юридических битв.
Беда в другом: это, может, и для меня, но это ни для чего. Истории нет, идеи нет. И большая неприятность для авторов в том, что есть старое «Простоквашино». Старое «Простоквашино» (здесь, кстати, мультфильм, пожалуй, в силу лаконичности переиграл книгу) — сложным образом организованная ретроутопия. Сын-бунтарь, воспитанный родителями-западниками (которые еще и похожи до степени неотличимости на родителей шведа Малыша из «Малыша и Карлсона», и это, конечно, не случайность, потому что если вещь хорошо сделана, случайности исключены), выступает в роли почвенника, рвется к корням, в деревню, в глушь, туда, где единственный человек — кстати, символ системы, представитель власти, почтальон, — станет если не врагом, то источником постоянных угроз, а друзьями зато окажутся животные. Отец сдается сразу, мать сопротивляется до последнего, но чарам кота-скопидома противостоять не может.
Я, кстати, мало встречал женщин, способных противостоять кошачьим чарам, а уж насколько точно поймали создатели старого «Простоквашина» характер кота — собственника, эгоиста, если понадобится, вруна, прагматика и циника, способного при этом на самую искреннюю любовь, вам любой кошатник подтвердит. За одно только это Матроскину можно поставить памятник. Ну и, кстати, поставили — почему-то в Хабаровске.
Новое «Простоквашино» — кино про пустоту, похожее не на мультфильм тридцатилетней давности, а на любой из сериалов с канала «Россия 1». Знаете, есть своеобразное ранжирование: на «НТВ», например, все сериалы называются наподобие «Ментовские войны 17: Урка против опущенных», и рассказывают о тяжелой жизни колымских лагерей. А на «России» все сериалы называются «Капитолина — березонька белая», и рассказывают о непростой судьбе простой русской бабы. Герои там живут себе и живут, неизвестно зачем воспроизводя жвачку монологов, отдающих мертвечиной: старушки, давно потерявшие пульт от телевизора, все равно сделают какой-нибудь рейтинг.
Герои «Возвращения в Простоквашино» — в той же зоне бессмысленности, и увидев, как они «теперь» выглядят, теряешь остатки любопытства. Не важно, что они сделают в следующее мгновение. Их жизнь не может заинтересовать. Серия длится шесть с половиной минут, но тянется, как какой-нибудь «Вечер с Владимиром Соловьевым» все на том же телеканале «Россия». Там ведущий не отпускает экспертов, заставляя их часами воспроизводить одни и те же заклинания про коварный Госдеп, а здесь съемочная группа не отпускает нарисованных героев, потому что надо ведь хоть какими-нибудь телодвижениями оправдывать затею. Хочется проскакать верхом на советском бренде, как дядя Федор во время оно на теленке Гаврюше.
Радость узнавания, впрочем, испытываешь не только при взгляде на декорации. Герои шутят, авторы стараются вписать героев в новые реалии. Шарик делает селфи с зайцами и ведет блог; Матроскин играет словами, путая блог и блох, а Шарика обзывает «амбарным хипстером». Это действительно знакомый язык — язык перестроечного «Ералаша». Так бывает, когда писателя, заработавшего почетную пенсию посредством сочинения книг о подвигах советских пионеров, жизнь заставляет переключиться на то, что ему вдруг показалось «молодежным сленгом». Успенский тоже, между прочим, похожими вещами в лихие девяностые грешил — был у него жуткий роман про бизнес крокодила Гены. А Евгений Петросян, кажется, до сих пор шутит про «шнурки в стакане». На канале «Россия», конечно же. Ничего не знаю про автора сценария «Возвращения», возможно, он юн и прекрасен, но мы ведь не про возраст, а про полное выпадение из времени.
Однако — случаются удивительные вещи — можно, оказывается, выпасть из времени и влиться в безвременье. Причем влиться вместе со всей страной. Поймать идею, очаровавшую власть и на ура воспринятую изрядной долей населения: а давайте возродим совок? Без КПСС и без пустых полок, зато с Юнармией, штурмом деревянного рейхстага, натужной патриотической казенщиной, речами про американскую военщину, и главное — с неизбывной застойной тоской? За речи и казенщину отвечают большие люди, а люди поменьше нужны, чтобы украсить это все изящными виньетками. «Та самая сгущенка» из пальмового масла, «тот самый чай», и лучше не гадать, из чего, зато со слоном, плюс теперь еще «то самое Простоквашино».
И если цель была такой, то все у авторов получилось. И, признаться надо, — музыка не подкачала. Федор Чистяков написал отличную музыку. Перематывайте сразу на титры, чтобы оценить.
Читайте также
-
Оберманекен будущего — «Господин оформитель» Олега Тепцова
-
Дом с нормальными явлениями — «Невидимый мой» Антона Бильжо
-
Отменяя смерть — «Король Лир» Сергея Потапова
-
В поисках утраченного — «Пепел и доломит» Томы Селивановой
-
Призрак в машинке — «Сидони в Японии»
-
Скажи мне, кто твой брат — «Кончится лето» Мункуева и Арбугаева