Пока без названия
Фрагмент сценария
Эскизы к фильму и фотографии автора
Фотографические портреты людей, документальные и постановочные.
Начинаются голоса.
Фразы, которые преследуют всю жизнь, накапливаясь и забываясь:
1. — Хо-о-о-лодно…
2. — Любовь — ну, это не мясо, но
3. — Даже дети в меня плюют из трубочек на улицах.
4. — Не смотри на меня так. Я просто не могу забыть тебя.
— Забудь. Забудь. Забудь.
5. Я люблю их вначале, а они меня — в конце.
А они со мной всегда только пьяные.
6. У меня много желаний — и самое главное — они не исполняются.
7. Мне хочется сказать «Я люблю тебя», но мне некому это сказать.
8. Смерть в исполнении всех условий красоты.
9. — Он не поймал пулю телом!
— Пуля такая маленькая, мир огромен, ее, наверное, отнесло
10. Он бьет ее, догоняет, опять бьет, она кричит, а потом они целуются… В общем, они делают все то, что я так ненавижу.
11. Жизнь, я недостаточно физически активна в тебе, я тренирую волю, экспериментирую
с людьми, но болезни и холода душат меня.
12. Все достижимо, но не теперь, может, завтра?
13. Мне кажется, за мной следят, уважаемый.
14. Вам непременно нужно дожить до следующего заседания.
15. Родина превыше всего.
16. Черные люди.
17. Я бы хотела дарить свои фотографии с разными надписями и пожеланиями всяким едва
знакомым людям.
18. Я была несчастна тогда, но сейчас из моего теперешнего несчастья мне кажется — я была очень счастливой.
19. В моей голове поселилась добрая, но тупая вата, я осталась без крайностей.
20. Мой стиль — все непоследовательно и вздохами.
21. Как я счастлива, как я счастлива, как я счастлива.
22. И никто тогда не подал мне руки, и не пожалел, и не улыбнулся, хоть я так старался!
Множество
Голос: От этих людей уже не избавиться никогда, когда закрываешь глаза.
Сон
Посередине комнаты стоит женщина в белом. Она вытягивает руки ладонями вперед и вдруг взлетает метра на полтора от пола, зависает, из рук ее исходят лучи. На ресницах, под глазами
у нее — иней, окна и стены в комнате тоже зарастают инеем.
Конец сна.
Зима в Москве. Бой курантов на Кремлевской площади. Ночь. Вьюга. (Несколько планов переулков.)
В переулках, недалеко от Красной площади — ресторан. Ветер рвет афишу, на которой изображена блондинка в сверкающем платье с микрофоном.
Вот она, Маргарита, после песни спускается со сцены неверными шагами. На секунду заходит
в гримерную, забирает пальто. Идет по узкому коридору. Ее заносит, плечом протирает стену. Проходит мимо кабинета директора, на табличке с его фамилией с отвалившейся последней буквой «с»: «Директор М. А. Богу…»
— Что же ты гаснешь и гаснешь, дорогая? — обращается к сигарете. Сигарета начинает гореть опять.
Телефонный звонок. Рита в своей квартире, проснулась на кровати между шкафом и стеной.
Нашарила телефон. Кровать узкая, как монашеская. Пол под ней усыпан множеством газет,
там же стоят несколько пустых чашек и стаканов.
Рита (в трубку): Алле…
Женский голос: Рива?!! Рива, это ты?
Рита: Нет, это не Рива…
Женский голос: Рива, скажи, что это ты!
Рита: А кто вы?
Женский голос: Это я, твоя мама!
Рита (пауза, потом говорит вежливо-уважительно): А… Здравствуйте. Это я, Рита, вашей Ривы подруга, но ее тут нет, а что случилось?
Молчание.
Рита: Алле…
Женский голос: Как у вас похожи голоса, даже обманулось материнское сердце!…
Рита: Что вы… Спасибо.
Женский голос: Это правда не ты, Ривочка?
Рита: Это правда. Я не Рива. Правда.
Женский молящий голос: Рита, девочка моя Рива ушла три дня назад в булочную и не вернулась, может, она звонила вам?
Рита: Я не видела ее два месяца с тех пор, как она уехала на родину… К вам.
Голос заплакал: Убили мою девочку, уже прошло три дня… — и связь прервалась.
Рита спустила ноги на зашуршавшие газеты, покатилась пустая бутылка.
Рита и Рива
Железнодорожный вокзал этой же ночью. Рита стояла у головного вагона, когда грязный поезд причалил к платформе. Рива, девушка лет двадцати пяти, появилась среди последних пассажиров. Подпрыгивающей походкой,
— Рива! — Рита радостно позвала. Та вздрогнула, медленно разворачиваясь к ней: —
— Я вычислила тебя!
— Как ты узнала… я никого не предупреждала. Тут вообще такая история… — (возвращается
потерянное выражение лица).
— Твоя мама позвонила и сказала, что ты пропала три дня назад.
— Да?!! (пронзительный голос и пронзительный взгляд).
— Я сразу подумала, что поезд от твоего города как раз идет три дня, и вычислила тебя! А твоя мама думает, что тебя убили.
— О, не напоминай мне, а то я сейчас умру.
Рита дает подруге сигарету, огонь. Та жадно затягивается.
Идут. Их разговор:
Рива: У меня с собой только паспорт и деньги. Я всем сказала дома, что пошла за хлебом, а сама взяла все деньги из шкатулки… Вот, вышла в тапках, еще сама точно не зная, что со мной будет. Ах!.. А сама я пошла на вокзал. Это было как наваждение. И как раз в те полчаса, что я там
оказалась, отходил поезд на Москву. Я купила билет, причем я купила всё купе, чтобы меня никто не спрашивал… чтобы быть совсем одной! Мне стало ужасно уже часа через три, когда поезд
разогнался и не было никакой возможности ни сойти с него, ни позвонить… Он не делал ни одной остановки более пяти минут!!! На одной станции я только успела бросить телефонистке в окошечко номер мамы и деньги, чтобы она позвонила… Что ей стоило позвонить!..
Рита: Она не позвонила.
Рива (словно оправдываясь): … А поезд имел такие короткие остановки, и я никак не успевала позвонить ни на одной станции. Я сидела одна в этом купе и
Рита: Ты уже пропадала два раза, может, мама привыкла… (пытаясь утешить) — Наверное, ты знала, что поедешь, потому и одела эту шубу.
Рива: Это мамина… Она ее только один раз одела, чтобы не завидовали. Видно, что старый фасон?
Рита: Ты решила вернуться к нему?
Та молчит.
Рита: Он уже один раз погубил тебя!
Рива: Я сама от него ушла.
Рита (показывая на колбасу): А это что, все ему? Он же и так стал толстый! Я его тут недавно видела — он даже не поздоровался. А до этого я его видела, он так насмешливо разговаривал со мной, «не понимаю, — все время говорил мне, — не понимаю твою жизнь…» А сам рассказывал, как его нанимают воры стоять под домом, как водителя, пока они выносят вещи, а он делает вид, что не понимает.
Рива: Да?.. (пауза) В поезде не знала, какие подарки купить… пополам разделю, половину — тебе, половину… его маме, она хорошая и живет в бедности, гордая… Хочешь, возьми всю колбасу?
Неожиданно чужая женщина подошла к ним сбоку, как
и стала предлагать пирожки.
— С мясом, — сказала она. — Покупайте пирожки с мясом!
— А у вас нет с яблоками? — спросила Рита.
— Вот с мясом хорошие же!
— Да я не хочу с мясом, у меня и так все горит внутри.
Они хотели пройти мимо.
— А вы не сдаете квартиру? — проницательно и целеустремленно спросила продавщица.
— Нет, не сдаю. А что, похоже, что я сдаю квартиру? — спросила Рита.
Продавщица: А
Рита: Нет, не сдаю. И никогда не сдавала.
Продавщица: Вы же здесь
Рита: Да. Вон мои окна можно увидеть в том доме. Но я не сдаю квартиру. Почему
вы решили, что я сдаю?
Продавщица: Моей дочери с мужем так нужна комната, чтобы недорого!
Рита: Нет, я не сдаю.
Продавщица: Может, сдадите? (заканючила).
— Не нойте, женщина, не нойте!.. — приструнила ее Рива.
Продавщица помолчала, опять начала: «У меня есть шторы, вам не нужны шторы дешевые?»
Рита: А стаканы, высокие, из белого хрусталя, на свадьбу у вас есть?
Рива: На какую свадьбу? Ты женишься?
Рита: Да. Я тебе сейчас все расскажу.
Продавщица: Есть. Завтра могу принести. В это же время. Я на этом месте каждую ночь.
Рива: А какого цвета шторы, не
теплого цвета?
Продавщица: Я своей родной сестре купила — ее город как раз пасмурный, всегда дожди, и я купила ей «согревающие».
Рива: Какой цвет?
Рита (осуждающе): Это ты ему хочешь? Я так против!
Продавщица: Такой… желтый, как будто в комнату вошло солнышко!
Рита: Нет, наоборот, хочется, чтобы они отгораживали от солнца!
Продавщица: Дайте мне свой телефон. Мне не разрешают давать свой. Дайте вы свой. И я вам позвоню!
Рита: А кто вам не разрешает?
Продавщица: Мои хозяева мне не разрешают. Не мой телефон, не могу дать.
Рита написала ей свой номер телефона. Та, тяжело вздыхая, отошла.
Рита (неуспокоенно): Неужели у меня такой образ, будто я сдаю комнаты? — и откусила пирожок. — Эй, смотри, у меня внутри пирожка стекло, а у тебя?
Рива: Плюнь-плюнь!
Рита послушно плюнула на платформу осколок зеленого бутылочного стекла — разбившись, зазвенел. Продавщица пропала.
Рива (выплевывая свой чебурек): Они все набиты стеклом!
Рита: Не надо было ей давать телефон!
Девушки обошли вокзал и завернули за угол, где двое мужчин, один в засаленном белом халате и другой — просто в гражданском пронесли мимо них носилки с телом, покрытым белой простыней. Видны были худые нестарые ноги.
— Какие бедные у него ботинки, — сказала Рива.
Ветер приподнял несвежую простыню, показав худой живот.
Рита: Худой — мало ел. И непожилой-немолодой и бедно одетый…
Рива: Нет, все-таки молодой!..
Ветер сильнее дернул, и они увидели, что у тела не было еще и головы.
Рита (сочувствуя, пронзительно): А где его голова?
Тот, что был в конце носилок, с пронзительным взглядом спросил ее:
— Тебе это надо?
Рита: Нет.
Подруги вышли на дорогу ловить такси. Издалека они увидели несущийся на огромной скорости грузовик. Не доезжая до них метра три, он резко вильнул, и поехал уже прямо на них. Они чудом отскочили, увидев за рулем улыбающегося узкоглазого водителя.
— Смотри, когда мы вместе, у нас всегда такое начинается, — сказала Рива. — В последнюю нашу встречу у меня украли паспорт. Помнишь?
— Это он у тебя его и украл, чтобы ты от него зависела. Еще помогал отрывать половицы, якобы искал, помнишь?.. А ты к нему еще возвращаешься через такие страдания мамы.
В квартире у Риты
Рива за столом опрокинула бокал с шампанским — она наклонилась под стол и стала салфеткой вытирать не само пятно, а рядом с пятном. Она тщательно потерла сухое место несколько раз и выпрямилась.
Рита: Сколько у тебя сейчас близорукость?
Рива: Сейчас минус пять.
Рита (через паузу): Та девушка, которую ты знала, та Рита — уже давно скончалась.
У меня уже поменялась кровь… У меня скоро будет тайная свадьба.
Рива: Почему тайная? Почему не явная?
Рита: Сейчас я тебе расскажу: Ночь. Все торжественно встают и выходят во двор
Она подошла к окну, отогнула тяжелый занавес от окна и стала смотреть — ровно когда стрелки на ее часах показали три часа ночи, в здании напротив
«огненные знаки» — из башенок чердака вспыхивал и потухал яркий фонарь. В ответ она коротко помигала зажигалкой в окне.
— Смотри! — позвала Рита, когда увидела, что подруга стоит за спиной, надев очки. — Всегда в одно и то же время!
Рива: Кому ты подаешь знаки?
Рита: Это мне подают знаки.
Рива: Лично тебе?
Рита: Мне.
Рива: Зачем?
Рита: Мне напоминают, меня не оставляют: что-то будет, помни о нас!
Рива: Откуда ты знаешь, что прямо такие фразы… тебе?
Рита: Есть приметы, я одна не сплю в это время, окно угловое, и мне ЭТО… очень близко!
Рива: А ты не хочешь сходить и поймать, кто это?
Рита: О! Не надо!..
Рива: Проверить. Познакомиться. Разглядеть лицо.
Рита: Это такая сила, что ее нельзя поймать, да и недостойно поступать с ней так.
Не-баго-родно!
Рива: Это пугает меня, Рита. Это не пугает тебя?
Рита: Меня никто не поддерживал в этой жизни, кроме этих огней. Нет такой силы
защитить меня, нет такой Богини…
Рива (вставила): У тебя заниженная самооценка.
Рита: Вот какое у меня теперь положение: я пела. Один Господин послал мне букет цветов и аккомпаниатору — хоть и мужчина, погнался за мной до туалета, я дала ему телефон. Мы выпили. Господин оказался старше на двадцать лет… За этот год, что я его знала,
он превратился из очень богатого человека в излишне
богатого — все, о чем он мечтал в своей бедной юности, он достиг, и стал колоться! И пять дней назад к нему приехал его сын Михаил!.. Если бы все можно было вспомнить… В тот день
я приехала к Господину в гостиницу. Номер был открыт…
1999 г.
Читайте также
-
Школа: «Нос, или Заговор не таких» Андрея Хржановского — Раёк Райка в Райке, Райком — и о Райке
-
Амит Дутта в «Гараже» — «Послание к человеку» в Москве
-
Трепещущая пустота — Заметки о стробоскопическом кино
-
Между блогингом и буллингом — Саша Кармаева о фильме «Хуже всех»
-
Школа: «Теснота» Кантемира Балагова — Области тесноты
-
Зачем смотреть на ножку — «Анора» Шона Бейкера