Мир смотрел на нас
Что теперь? Напомни мне. Реж. Жуаким Пинту, 2013
Печален тот, кто через жизнь идет,
словно возвращаясь,
и кто смиренно умирает ненароком.
Нет ничего печальнее того, кто
под Богом ходит, но незрим.
Эти строки из стихотворения католического поэта Руй Белу — лишь один из кирпичей в общей конструкции фильма «Что теперь? Напомни мне». Одна из многих цитат, которые произносит голос Жуакима Пинту за три без малого часа экранного времени. По фильмографии Пинту можно изучать историю кино: он звукорежиссер сотни картин, среди которых работы Мануэла ди Оливейры, Вернера Шрётера, Паулу Роши и Рауля Руиса, а также продюсер, стоявший за шедеврами Жуана Сезара Монтейру. В конце восьмидесятых — начале девяностых он сам снял три полнометражных игровых фильма, но их, к сожалению, пока невозможно увидеть за пределами Португалии.
В 1997 году состоялся прощальный ужин, на котором Пинту объявил о конце продюсерской карьеры. Больше не было сил: ему диагностировали ВИЧ и гепатит С, вызвавший цирроз. «Меня зовут Жуаким, и я хочу начать свой фильм с улыбки». На экране — снимок челюсти с выпавшими зубами. Так действуют на организм экспериментальные препараты высокой токсичности, на лечение которыми он согласился после провала предыдущих процедур. «Что теперь? Напомни мне» — личный дневник наблюдений за собой на протяжении мучительного года приема медикаментов. Один из побочных эффектов терапии — потеря концентрации, которая определяет кажущуюся на первый взгляд хаотичной структуру фильма.
Что теперь? Напомни мне. Реж. Жуаким Пинту, 2013
Это ложное впечатление: перед нами не эклектичный набор глав и сиюминутных впечатлений, архитектура здесь гораздо сложнее и по строгости приближается к венку сонетов. Лекарства рассеивают внимание, а Пинту — заложник привычки логически мыслить, коллекционировать факты, маниакально упорядочивать увиденное и пережитое. «Что теперь?» — система тщательной организации мыслей, образов и событий от человека, который боится утратить способность объяснять мир. Человек состоит из ДНК и воспоминаний, говорит он. И потому сразу же решительным прыжком в прошлое нарушает правило хронологической последовательности, свойственной дневнику.
В кратком историческом конспекте каждому значительному событию находится соответствие в чем-то маленьком, личном. Пинту раскладывает историю на ряды последовательностей. Первое воспоминание о Революции гвоздик — взволнованная соседка и журнал, который она читает. Переворот приносит обновленную программу кинотеатров: «Глубокая глотка» и Эйзенштейн, «Эмманюэль» и Годар. Американские ученые торжественно объявляют, что время эпидемий осталось в прошлом, Пинту заканчивает киношколу. США выбрали президентом актера, проходит слух, что в Нью-Йорке появилась болезнь, убивающая гомосексуалистов. Диагноз поставлен любимому актеру Дугласа Сирка — Року Хадсону, от СПИДа умер Мишель Фуко. Первая неудачная попытка вылечить гепатит, обретение настоящего члена семьи — пса Руфуша. Жестокая гонка: пополняется фильмография Пинту, идет отсчет ушедших близких друзей.
Что теперь? Напомни мне. Реж. Жуаким Пинту, 2013
Разбирая личные архивы, Жуаким Пинту извлекает из старых коробок воспоминания. Потертые восьмимиллиметровые пленки с пробами к дебютной картине. В этих кадрах — тайниках времени — хранится все: лица, жесты, запахи, даже звуки. Близкая подруга — режиссер Рита Азеведу Гомеш — монтирует трейлер к фильму «Месть женщины», работу над звукозаписью к которому Пинту не смог закончить из-за плохого самочувствия, но все равно он в нем «представлен». Студенческие фотографии из Германии, где ему однажды повстречалась молодой политический активист Ангела Меркель. Отцу исполняется девяносто лет, он предлагает Жуакиму отправиться на поиски дома, где он родился. Пленка, фотография, дом, тело — все физические носители нематериального — в первую очередь памяти — подвержены разрушению со временем. Значит, с ними истончается и память. Юношей Жуаким хотел изучать медицину, но его зачислили на факультет экономики. Такая ли большая между ними разница? «Что теперь?» — кино о деньгах и экономике, ведь экономический кризис — тоже болезнь. Кризис вносит свои коррективы: дорожает лечение, многие больные не способны лечиться от вирусов. Зато появляется спрос на новые — времен денежных потрясений — лекарства: антидепрессанты. Исторические изменения переопределяют устоявшиеся ассоциативные ряды: знаменитые мадридские башни, раньше однозначно напоминавшие о картине Альмодовара, теперь превратились в символ кризиса. Весь мир забывает: кто, например, вспомнит, что немецкое «экономическое чудо» — следствие прощения долговых обязательств в 1953 году? Пинту сражается с самим собой: он не может позволить себе забывать — так действуют лекарства — и пишет себе записки с напоминаниями («Напомни мне»).
Что теперь? Напомни мне. Реж. Жуаким Пинту, 2013
«А как можем мы измерять настоящее, когда оно не имеет длительности? Оно измеряется, следовательно, пока проходит; когда оно прошло, его не измерить: не будет того, что можно измерить. Но откуда, каким путем и куда идет время, пока мы его измеряем? Откуда, как не из будущего? Каким путем? Только через настоящее. Куда, как не в прошлое? Из того, следовательно, чего еще нет; через то, в чем нет длительности, к тому, чего уже нет». Эта цитата из «Исповеди» Блаженного Августина уже не строительный материал, а несущий элемент всей картины. «Что теперь?» — попытка помыслить время, вообразить его. Пинту знает, что человек — как и его болезнь — не появляется просто так и не исчезает в никуда. Потому ему необходимо вернуться в гораздо более ранний момент, нежели Революция гвоздик или даже дата его рождения; фильм берет свои истоки ещё раньше.
«Что теперь? Напомни мне» открывается изображениями из волшебной книги о времени и человеке — De Aetatibus Mundi Imagines. Иллюстрированная история мира, над которой на протяжении тридцати лет работал художник и мыслитель XVI века Франсишку ди Оланда. Небесной красоты иллюстрации к непознаваемому и непредставимому — библейскому сотворению мира. Мне не найти слов, чтобы описать эти рисунки — да они и не нужны, их можно рассмотреть по этой ссылке и на сайте Национальной библиотеки Испании, где теперь хранится книга. «Как представить себе древнего человека?», — рассуждает Пинту. Однажды он читал о найденном скелете ребенка, возраст которого исчисляется парой десятков тысяч лет. Как тут снова не вспомнить «Путешествие в Италию» Роберто Росселлини и кадр с супружеской парой, найденной много столетий спустя после извержения вулкана. Неподалеку от дома Пинту находится пещера с наскальной живописью — ему не хватает сил отправиться туда, но его супруг Нуно приносит оттуда фотографии.
Что теперь? Напомни мне. Реж. Жуаким Пинту, 2013
У Аполлинера есть цикл коротких стихов «Бестиарий, или кортеж Орфея» — так же называлась и одна из короткометражных картин Монтейру, которую продюсировал Пинту. Его собственный кортеж в «Что теперь?» производит впечатление: улитка, лягушка, стрекоза, шмель, гусеница, бабочка и паук — каждый здесь имеет сольный выход, а пчела — вымирающее, как известно, насекомое — вовсе выступает с танцем. Члены семьи Жуакима и Нуно — четыре собаки, назовем их по имени: Руфуш, Куки, Бэмби и Зорра. Это все образы живого — на первых минутах Пинту говорит, что Нуно не доверяет словам и не хочет появляться в кадре, он занят другим — сохранением жизни. Ухаживает за Жуакимом, разговаривает с животными, сажает деревья вокруг их дома. Один из первых кадров с ним — спящий Нуно обнимает подушку — сделан словно по-партизански, украдкой. Нам не часто доводится видеть в кино (как, впрочем, и в жизни), что такое настоящая любовь. Как снять любовь? Её не изобразить и не сыграть. В этом фильме сами изображения утверждают и доказывают её существование. Камеру не обмануть.
«Что теперь?» — хроника непрекращающейся схватки живого и мертвого. Нуно засаживает три гектара вокруг дома растениями и деревьями, за каждым их которых требуется отдельный уход. Выживут ли они? Любой режиссер запечатлевает на камеру течение времени, то есть угасание, в этом природа кино. Как звукорежиссер Пинту записал хрупкое биение сердца Магдалены Монтесумы в «Короле роз» Вернера Шретера — прощальном подарке немецкого автора смертельно больной актрисе, умершей сразу же по окончании съемок. Другие явления смерти — вдавленная в асфальт птица, от которой осталось только трепыхающееся крыло, кузнечик посреди золы на выжженной земле, останки живого существа — кажется, кролика. Газетная полоса с иллюстрацией к статистике эрозии почвы. Пожары, распространяющиеся по деревьям. Наконец, человек, уничтожающий планету. Последнее утверждение могло бы показаться расхожей эко-активистской риторикой, не существуй оно в полифоническом повествовании фильма, движимом идеей сосуществования. Не все вирусы смертельны или отражаются на здоровье человека, часто мы о них даже не подозреваем, а они безвредно передаются из поколения в поколение.
Что теперь? Напомни мне. Реж. Жуаким Пинту, 2013
Жуаким Пинту — режиссер, значит, его призвание — показывать. Он пытается запечатлеть вирус ВИЧ, но его невозможно разглядеть в микроскопе — он бесцветен. Спустя некоторое время начинается лесной пожар, посреди которого они оказываются вместе с Нуно. Это никакая не метафора, но рифма к тому неснятому — не поддающему запечатлению — образу. Смерть распространяется по живому лесному организму, пока Нуно пытается затушить пламя из огнетушителя. Уникальный эффект присутствия и внутренняя структурная рифма — мы словно оказываемся на пораженной территории, эпицентре болезни. Это лишь один пример того, как сложно и изобретательно Пинту работает именно с изображением, несмотря на минимальный бюджет.
Изображения наслаиваются друг на друга и иллюстрируют не только то, что режиссер видит, но и то, что он чувствует — или даже о чем мечтает. Когда становится очень больно, Жуаким представляет тело, в котором можно путешествовать со скоростью света, а раны моментально заживают сами по себе. Он прокручивает изображение на ускоренной перемотке: прием, который показался бы банальным в любом другом кино, впервые выглядит настолько уместно. Впрочем, переключение временных потоков — еще один мотив всего фильма, ведь объективным временем — теми двенадцатью месяцами от одного Рождества до другого — «Что теперь?» не ограничивается. Периодически Жуаким замедляет ритм, погружая нас в проживание повседневных моментов словно в реальном времени. Для него рутина и ежедневная повторяемость дней и действий — это и есть гармония. Ее красоту он подчеркивает тем, что на протяжении всего фильма повторяет одни и те же образы — например, лягушку в пруду — запечатленные в разные периоды времени и оттого, действительно, выглядящие каждый раз по-новому. Наконец, уже в финале он наводит камеру на полную луну, словно пытаясь воспроизвести в кадре линии и перспективу картин Франсишку де Оланда, после чего монтирует свои кадры с его изображениями, будто бы вступая с ним в диалог.
De Aetatibus Mundi Imagines. Francisco de Holanda
«Что теперь? Напомни мне» — 165-минутная мозаика без единого случайного кадра, который бы выбивался из общей картины или не был бы вовлечен в множественную паутину связей с каждым предшествующим ему и каждым следующим за ним изображением. Пинту за это время осуществляет такое глубокое погружение нас, зрителей, в пространство своих размышлений, что ему удается камерой передать, запечатлеть сам процесс произрастания мыслей и идей. Снова обращение в прошлое с таблицей соответствий: 1957 год, рождение Пинту, открытие интерферона — белка, выделяемого клетками организма в ответ на вторжение вируса, сильнейшая со времен «испанки» эпидемия гриппа, запуск «Спутника» в космос. Когда некоторое время спустя появляется кадр со звездным небом, то это уже не просто изображение, выступающее функциональной связкой между главами. Мы вглядываемся в это небо, которое становится хранилищем переплетающихся тем всего фильма: в этих звездах и собаки Жуакима, с которыми он живет (Лайка), и бабушка отца, которую когда-то унес испанский грипп, и любимая живопись. Другой пример попроще: в начале мы видим обыденный кадр — работающую стиральную машину, а два часа спустя Пинту вдруг произносит, что идеи в его мозгу вертятся, словно барабан стиральной машины. Ненароком мы становимся свидетелями, как даже фигуры речи рождаются из повседневности жизни, которую мы наблюдаем.
«Извиняюсь, если мой голос покажется вам странным, но я еще не до конца привык к зубным протезам». Слово — проводник — ведет нас через весь фильм так же, как Нуно управляет автомобилем с Жуакимом. Точнейшая формула «Что теперь? Напомни мне»: Блаженный Августин + Франсишку ди Оланда = слово + изображение. Каждый язык заключает в себе вселенную, произносит Пинту. Это подтверждает и название фильма, поскольку Lembra-me не переводится однозначно на русский язык — это и «напомни мне», и в то же время обращенное в будущее «запомни меня». У каждой болезни тоже есть свой язык: названия вирусов и тех лекарств, которые им противопоставлены, их словарь составляет режиссер. Пегинтерферон, телапревир, трамадол, босепревир, рибавирин — страшные слова, каждое из которых грозит своими побочными эффектами и болями. Идея наименования интересовала испанского поэта-мистика XVI века Луиса де Леона, который интерпретировал «молочные горы» из девятой книги «Признаний» Августина как сыр, из чего происходило парадоксальное утверждение, что Иисус — есть сыр (почитать дискуссию об этом можно здесь и здесь). Когда я думаю об этом, я думаю, прежде всего, о том, сколько человеку удалось создать видов сыров и дать каждому из них названий. Нет ли в этом филологическом поле соперничества — или диалога — между Богом и человеком, если один изобретает явления (молоко, вирусы), а другой их следствия (сыры, лекарства).
Что теперь? Напомни мне. Реж. Жуаким Пинту, 2013
Удивительное свойство этого фильма, целиком ведомого не просто словом, но голосом рассказчика заключается в том, что это совсем не монолог. Если быть точным, то жанр «Что теперь?» — диалог. Именно из этого следует и то, что это кино — живой организм, меняющий по мере развития установленные с самого начала правила в зависимости от реакции тех, кто окружает Пинту. Например, все сильнее и сильнее ощущается присутствие в кадре Нуно, не желавшего поначалу появляться в фильме. Неожиданный перелом происходит при передаче камеры от Жуакима к Нуно. Это обмен взглядами: мы больше не смотрим на мир глазами Жуакима, теперь мы видим его со стороны, что полностью меняет перспективу. Мы видим взгляд Нуно на Жуакима — любящий, — опять же, камера не врет. В книге американского антрополога Пинту вычитывает, что, судя по всему, материнский инстинкт не был врожденным. Выживание человека в процессе эволюции — следствие коллективной взаимопомощи. Выживание конкретного человека Жуакима — следствие заботы Нуно.
Самая известная книга Франсишку ди Оланда называется «Четыре диалога с Микеланджело». По мнению историков, эти беседы, скорее всего, являются вымышленными, но какое имеет это значение? Вся картина Пинту — подлинный, живой разговор с авторами тех книг и фильмов, которые он цитирует. Об этом тоже писал Августин: «То, что было произнесено, не исчезает; чтобы произнести все, не надо говорить одно вслед за другим: все извечно и одновременно». В закадровом музыкальном диалоге Бетховена, Дворжака и Шуберта, который, очевидно, образует свое отдельное повествование, неожиданно возникает голос Магдалены Монтесумы из «Короля роз»: «Для меня огонь исходит из-под земли, он пробирается тайными тропами и всегда готов освободиться. Я боюсь, что он меня схватит». Режиссеры, с которыми Пинту работал и дружил, — полнокровные герои его фильма.
Что теперь? Напомни мне. Реж. Жуаким Пинту, 2013
Он показывает нам пленки, снятые во время съемок сюрреалистического хоррора Рауля Руиса — их первого совместного проекта — «Территория». Серия анекдотов. Легендарный оператор Анри Алекан, который после «Красавицы и чудовища» Жана Кокто записывал в блокнот пройденные им на каждых съемках мили. Французский критик Серж Даней дурачится перед камерой и падает на землю. Рауль Руис, развеявший иллюзии Пинту о том, что в кино возможна демократия. Нет, режиссер командует, как генерал. Мне не удалось увидеть Рауля Руиса в жизни, но теперь я смотрю на его лукавую улыбку, сохранившуюся на этих старых пленках… Жуаким, спасибо за этот щедрый подарок.
Люди мелькают, как пленка в проекторе, покидая нас навсегда, но ни фильмы, ни люди по-настоящему никогда не заканчиваются. Теперь они всегда будут живы в этом фильме Жуакима Пинту («Запомни меня»). Главный спутник всего повествования — Жуан Сезар Монтейру, знаменитый португальский режиссер, благодаря дружбе с которым Пинту решил учиться кинематографу. Его присутствие постоянно — даже в словах и их игре, которую использует Пинту. Однажды он произносит «туда-сюда», т.е. vai~e~vem — название последней ленты Монтейру, которую он завершал на последней стадии рака и премьеру которой уже не успел застать. Такая же игра слов сопутствует воспоминаниям о коротких встречах с Сержем Данеем, которые Пинту называет моментами, «написанными на ветру» — как знаменитый фильм Дугласа Сирка, автобиографию актрисы которого — Ланы Тернер — о съемках «Имитации жизни» он читает. Конечно же, «Помни меня» — это полноценная история кино. А в этих словах и их игре отражается лишь то, как сумма прочитанного, увиденного, пережитого, отражается на нашей жизни и всегда остается с нами, возвращаясь даже в оговорках.
Что теперь? Напомни мне. Реж. Жуаким Пинту, 2013
У Жуакима Пинту — сердце искателя приключения. Загадочная карта Рауля Руиса, грезившего городом пиратов и экранизировавшего Стивенсона, возникнув в кадре, наталкивает на мысль, что «Что теперь?» — в первую очередь приключенческий фильм, не зря в нем столько передвижений и перемещений. Та самая волшебная иллюстрированная книга Франсишку де Оланда считалась утерянной и была обнаружена только в середине двадцатого века в Испании, выплыв из вечности. С первых минут фильма Пинту говорит о ней — и да, в финале его ждет обретение сокровища: он сможет наконец увидеть подлинник книги. Там в надписи на латыни он разглядит два слова — Нуно и любовь. Это изречение Вергилия — NUNC SCIO QUID SIT AMOR — теперь я знаю, что такое любовь.
Фраза — не просто еще одно совпадение, но последнее доказательство того, что соседство этих слов и этих людей в их любви неслучайно. Отец Жуакима рассказывал ему про своего деда, который научил его читать библию, но сам в церковь не ходил. Ровно к тому же неожиданно приходит посреди фильма Нуно, когда его — знающего библию наизусть — начинают раздражать ошибки священников. Прах Рока Хадсона — еще одного бестелесного призрака «Что теперь?» — был развеян над морем, а много лет спустя Пинту с ближайшими друзьями так же развеивал прах Роберта Крамера. После революции в старейшем кинотеатре Лиссабона показывали «Теорему» — визит самого Бога в место, где ранее нон-стопом крутили порно. Бог — имя самого знаменитого персонажа Жуана Сезара Монтейру, которого он сам играл в своей трилогии Жуана ди Деуша. Пинту умеет в хаосе повседневного разглядеть красоту и совершенство некоего высшего узора, соответствовать которому он пытается в собственном киноматериале: ведь даже кузнечик с титульной страницы De Aetatibus Mundi Imagines зарифмован у него с кадрами кузнечиков у дома. «Что теперь? Напомни мне» — трактат об отсутствии случайного и связности всех вещей — вирусов и человека, экономики и медицины, фильмов и жизни, экологии и техники, фактов и доказательств. Речь идет о том невероятном тексте, в который складывается человеческая жизнь во всей полноте опыта, впечатлений, любви, переживаний.
De Aetatibus Mundi Imagines. Francisco de Holanda
Как говорить о кино? Лиссабонская Синематека приглашает Пинту представить свой дебют. «Я не знаю, как рассказывать о фильмах, мы говорим о жизни, об опыте». Финальные титры «Что теперь? Напомни мне» подходят к концу, а кино продолжается — за ними еще следуют кадры. Так точно: этот фильм не завершается после окончания, но остается с нами в диалоге, втягивает в собственный текст, словно позволяя нам его продолжать. Я впервые оказался в Синематеке ровно через полгода после показа, о котором идет речь в фильме. Совпадение или нет, но мы смотрели там как раз «Короля роз» Вернера Шретера вместе с Ритой Азеведу Гомеш и Пьером Леоном, который для меня значит то же, что для Пинту — Монтейру. Еще некоторое время спустя мы втроем встретились уже в Москве, на этот раз на показе той самой «Мести женщины». Такое чувство, что в моей жизни не могло не случиться встречи с «Что теперь? Напомни мне». Что я вспомню много лет спустя про 2013-й год — год, который так мрачно начался со смерти Паулу Роши? Наверное, то, что мы впервые увидели друг друга с фильмом Жуакима Пинту.
Читайте также
-
Шепоты и всхлипы — «Мария» Пабло Ларраина
-
Дело было в Пенькове — «Эммануэль» Одри Диван
-
Зачем смотреть на ножку — «Анора» Шона Бейкера
-
Отборные дети, усталые взрослые — «Каникулы» Анны Кузнецовой
-
Оберманекен будущего — «Господин оформитель» Олега Тепцова
-
Дом с нормальными явлениями — «Невидимый мой» Антона Бильжо