Паша Васильев, фотограф “Ленфильма”
Клошар-мим, Пушкинская, 10. 1991 г.
Писать о фотографии трудно. Светопись сложна в переложении на рукопись. Еще не придуманы имена фотографическим стилям даже на уровне романтических оценок, не говоря уже о терминах, вроде «меццо-тинто» и «мягкий лак». Необузданная всеядность и могучая архаическая энергия явно помогают этому странному искусству выжить и существовать в нынешнем шумном «безмодье». И продолжаются излияния, щедрые, как языческие жертвоприношения. Под рубрику »фотография« идет все: от портрета бактерии до официальной хроники и милых пейзажей.
Апраксин двор. 1987 г
Паша Васильев отказался от этого пиршества жизни. Он научился смотреть и вычитать из бесчисленных деталей и смыслов, научился вычитывать фотографический текст до пункта (термин лингвистический, типографский, музыкальный). Паша научился быть ортодоксом, терпеливо прививая аскетическим петербуржским фактурам глубокий (любимый) бархат старых даггеротипов. Получился стиль.
Николай. Батуми. 1987 г
Паша — художник. У графиков есть высшая оценка — «цветно». Пашины работы «цветны». Графический цвет дышит. Плотное серое зерно моделирует любые формы и фактуры, не используя черное и белое. И тогда.
Читайте также
-
Трип Брежнева — Александр Марков о «Красной Африке»
-
Случайный гость на вечеринке — К юбилею Сэма Фуллера
-
Образно говоря — Новая «История кино» Марка Казинса
-
Костя Митенев — От некрореализма к метасимволизму
-
«Ника», «Казнь» и «На тебе сошелся клином белый свет» — Страна призраков
-
Михаил Брашинский: «Волны бьются»