Памяти Анны Политковской
Правозащитник скорее, чем журналист. Сейчас все говорят, что Политковская была совершенно бесстрашная. А друзья вспоминают, что боялась темноты и собак. И еще вспоминают, как она стояла пред строем ментов на Дубровке с мешками с водой для заложников. И была мужчиной в тысячу раз больше чем все окружающие.
Еще говорят, что она была красива той красотой, что становится все чище с годами, — потому что лицо как лакмус, который никак не обманешь.
В черном платке она прошла половину Чечни, — когда другие путешествовали лишь в пределах поисковой системы Google. И она вправду была будто совсем не из этого времени.
А теперь ее нет. И про убийство, в общем, и сказать нечего. Здесь неважна фамилия — Политковская, Старовойтова или Сидорова. Четыре выстрела в сорокалетнюю интеллигентную даму в очках, возвращающуюся домой с покупками из «Рамстора». Здесь одних этих деталей достаточно, чтобы стало стыдно, безнадежно и гадко.
И неважна никакая политика.
Читайте также
-
Музыка, рождающая кино — Рюсукэ Хамагути и Эико Исибаси о фильме «Зло не существует»
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Будто в будущее — «Мейерхольд. Чужой театр» Валерия Фокина
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
Близкие контакты — Итоги XXII «Духа огня»
-
Наур Гармелия: «Мы не могли жечь дома, как Тарковский»