«Номер 44»: Суслик здесь
Номер 44. Реж. Даниэль Эспиноса, 2015
Лейтенант советской госбезопасности Лев Демидов (Том Харди), совсем недавно чекист без страха и упрека, оступается, идет неверной дорогой. Сначала избивает коллегу Василия (Юэль Киннаман), не дав ему педантично дострелить семью врагов народа и позволив себе странную фразу: «Ну это же дети!». Потом отказывается, вопреки настоятельным рекомендациям, отречься от красавицы-жены (Нуми Рапас), обвиненной в шпионаже (Василий злопамятен). И, наконец, предполагает, что смерть подростка, найденного голым и изрезанным на железнодорожных путях — не несчастный случай (попал под поезд), а убийство. Последний проступок особенно вопиющ, поскольку «Сталин учит, что в СССР убийств нет»; убийства являются сомнительной прерогативой капиталистического общества.
Сталин про это ничего не писал, Сталина в «Номере 44» вообще как бы и нет. При том, что 1953-й год, время действия фильма, был в биографии тирана и страны немаловажным как минимум потому, что именно тогда он умер, о чем на экране ни сном, ни духом. В диалогах вождя поминают крайне редко, не всуе, зато при по-настоящему неординарных обстоятельствах: «Еще раз за Иосифа Сталина, за отца народов!» — хрипит серийный маньяк, после чего в рамках одинокого ролевого досуга натягивает на голову мешок, окатывается ведром воды и венчает и без того сложносочиненное акробатическое действо попыткой самоудушения. Энтузиасты, имеющие привычку воспроизводить полюбившиеся эпизоды из кинофильмов на дому, не пытайтесь повторить этот трюк — не только в силу очевидной извращенности мероприятия, но и потому, что это наверняка дико трудно чисто технически.
Номер 44. Реж. Даниэль Эспиноса, 2015
Артисту Пэдди Консидайну, однако, удается реализовать разгул фантазии авторов сценария в жизнь. К актерам в картине вообще минимум претензий. И мундиры на них сидят как влитые, и в лицах магическим образом проступает вполне посконная русопятость, причем не только у Венсана Касселя, играющего нашего соотечественника как минимум в третий раз (после «Именинницы» и «Порока на экспорт»), но и у Фареса Фареса, хотя ну казалось бы. Но аутентичнее и лучше всех, как обычно, Том Харди, которому особенно удается зыбкая эмоция перехода от удивления к мучительному непониманию происходящего. Его чувства во многом понятны.
Выхода «Номера 44», поставленного шведом Даниэлем Эспиносой по книжному бестселлеру Тома Роба Смита, имелись поводы ждать. Во-первых, сама художественная идея взять реальное дело людоеда Чикатило и перенести его из позднего сонного «совка» в сопоставимо людоедскую эпоху, представляется какой угодно, но не скучной. Тем более, что зрительская историческая память об этой эпохе (см. социальные опросы на предмет оправданности репрессий) сегодня норовит подернуться все более кисейно-ностальгической тюлью смертной тоски по мировому порядку. Во-вторых, всегда имеет смысл сверить самоощущения с тем, как мы выглядим со стороны; не все ж обходиться подтянутой и пригожей сэлфи-эстетикой патриотических блокбастеров и политической аналитики на госканалах.
Да, выглядим не безупречно: уже в самом начале фильма Льву, который собирается водрузить знамя над рейхстагом, напоминают: «Убери трофейные часы, чтобы в кадр не влезали». Можно бы охнуть и оскорбиться чувствами, но ведь и в самом деле на известной постановочной фотографии Евгения Халдея у бойца Абдулхакима Исмаилова в оригинале на каждом запястье по хронометру (лишний был впоследствии заретуширован, чтобы не давать повод для домыслов о мародерстве). Правда, у героя часов, как портсигаров в завиральных показаниях гайдаевского Антона Семеновича Шпака, с десяток, по локоть. В дальнейшем работающий на гротеск драматургический прием только ширится. В индустриальной российской глубинке обнаруживается, скажем, многолюдное гей-комьюнити, а в домашней библиотеке диссидента — запретный толстый том с названием «USA» на выразительно забрызганной кровью обложке. Сразу понятно, что книжка сомнительная, родом будто из пионерлагерных страшилок про красные шторы, но решительно невозможно предположить, что же за крамола таится внутри. Ясно только, что жуть.
По ходу просмотра к «Номеру 44» все сложнее относиться всерьез: «Бродский, на кого ты работаешь?» — «На Анну Ивановну Ахматову, у нее пес отказывается есть». Сотканный из логических нестыковок, фильм, как, впрочем, и книжка, совсем плох как детектив. Преследуемая МГБ супружеская пара романтически колесит по Союзу, более или менее случайно натыкаясь на кровавых мальчиков, а момент истины происходит в отделе кадров. Получи развитие мимоходом высказанная версия, что убийства — дело рук недобитых фашистских диверсантов, у которых наркотическая зависимость от детской крови, и тогда из фильма вышел бы недурной кинокомикс, погруженный в добротный готэмский мрак (недаром герой Гэри Олдмена здесь, как и в «Бэтмене», единственный среди оборотней в погонах честный коп). Картину соблазнительно упрекнуть в том, что атмосфера страха и всеобщего доносительства, беспредел силовиков, мода списывать все беды на происки внешних врагов и отрицание любой формы инакомыслия, присущие советской системе, доведены авторами до абсурда; да быть такого не может.
Но когда по ходу написания заметки выясняется, что за день до премьеры идеологически сомнительный «Номер 44» снят с проката (факт беспрецедентный), не грех лишний раз вспомнить, что история циклична, и бывает всякое. Сталина, как суслика в «ДМБ», не видно, но он определенно есть.
Читайте также
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
«Я — капитан» Маттео Гарроне — Песни радости и счастья
-
Кто есть Америка? — «Нежный восток» Шона Прайса Уильямса
-
Это норма — «Герой наших снов» Кристоффера Боргли
-
Анти-Франкенштейн, который смеется — «Бедные-несчастные» Йоргоса Лантимоса