Инна Ткаченко
Инна Ткаченко

Дело Николая Макарова


При всем разнообразии историй, повествующих о том, как поссорились режиссер X и продюсер Y, нет ни одной схожей со знаменитым «Делом Николая Макарова». С делом беспрецедентным уже потому, что с момента ареста незаконченной картины «Фрагменты жизни Сергия (Серафима)» и начала судебного разбирательства прошло около двух лет, а конца этой истории по сей день не видно. Более того, и доброжелательно настроенные сторонники режиссера Макарова склонны считать его дело тупиковым и заведомо проигрышным. А случилось с картиной вот что.

Написав четыре года назад литературный сценарий под названием «Фрагменты жизни Сергия (Серафима)», Николай Макаров очень радовался тому, что добился запуска на «Ленфильме». Однако вскоре выяснилось, что подготовительный период затягивается, смета, само собой, стремительно растет, и прошлогодних государственных денег уже не хватает. «Ленфильм» проект законсервировал, а режиссер бросился на поиски продюсера. И нашел. В лице госпожи Ольги Вагиной, главы индивидуального частного предприятия «Фалет», дочерней фирмы московской компании «Блик Коммьюникейшнз». 1 марта 1992 года «Фалет» заключил с Николаем Макаровым типовой «Договор N 2» на производство полнометражного художественного фильма «Фрагменты жизни Серафима». 20 апреля 1992 года Ольга Вагина и Андрей Зерцалов (от имени Александра Голутвы) подписали «Договор N 43» о совместном производстве фильма «Фрагменты жизни Серафима», по которому «Ленфильм» обязался обеспечить картину съемочной техникой и прочими услугами производственно-технической базы, а «Фалет» брался за финансирование фильма в полном объеме.

Энтузиастом своего дела и человеком поразительной энергии называл Ольгу Вагину режиссер Николай Макаров в пресс-релизе, составленном для предварительной рекламной кампании «Фрагментов жизни Серафима». По всему выходило, что картина станет уникальной в своем роде, то есть первой, снятой в основном на частные деньги. Особого внимания в этой истории заслуживало и то обстоятельство, что «Фалет» оплачивал заведомо некоммерческое кино, религиозное, — снимавшееся с благословения и под наблюдением православной церкви. Сейчас, когда гром грянул, а претензии Николая Макарова к Ольге Вагиной неустанно рассматривает Петроградский районный суд, режиссер вспоминает о том, что «энтузиазизм» и «энергия» продюсера нередко становились поперек съемочного процесса. Чувствуя свою ответственность за исход дела, Ольга Вагина часто появлялась на съемочной площадке, не стеснялась давать различные советы режиссеру и очень волновалась оттого, что, по ее мнению, Николай Пастухов (Старец) «плохо учит текст».

Но между тем съемки шли, главной задачей Макарова было во что бы то ни стало не останавливаться, несмотря на постоянные перебои в финансировании и пролонгации. К концу декабря 92-го — в строгом соответствии с установленными в договоре сроками режиссер успел сделать черновой монтаж. Именно с этого момента и начались неприятности, о которых сегодня не знает только ленивый.

Ольге Вагиной не понравилась режиссерская сборка. Незадолго до Нового года она впервые, не ставя в известность режиссера, вывезла материал в Москву для показа коллегам и критикам. Коллеги и критики неожиданно для Ольги Вагиной одобрили увиденное. Материал вернулся на «Ленфильм». В начале февраля фильм был представлен худсовету. Аранович, Голутва, Ковалов, Аркус, Коновальчук, Долинин, высказались в пользу Макарова и потребовали от продюсера не мешать режиссеру. Не присутствовавший на худсовете Сокуров написал письмо в защиту Макарова. Но уже тогда любые усилия по спасению режиссерской версии «Фрагментов жизни Серафима» были, по большому счету, тщетными. Пытаясь найти хоть какой-то компромисс с продюсером, Николай Макаров в спешке, как чистую формальность, подписал документ под названием «Дополнение к Договору N 2». Вот фрагмент этого документа:

в/ Окончательный вариант кинокартины принимается худсоветом к/с «Ленфильм» и компании «Блик».

г/ В случае неудовлетворительной оценки смонтированной кинокартины Макаров Н. В. от дальнейшей работы по монтажу кинокартины до начала ее озвучания отстраняется, а пункт 6 Договора N 2 от 1.03.92 г. излагается в следующей редакции:

«Внесение каких-либо изменений в картину возможно без согласия „КИНОРЕЖИССЕРА“. „КИНОРЕЖИССЕР„ обладает правом соучастной интеллектуальной собственности на художественную сторону производимой продукции на всех этапах ее создания, а также на конкретную продукцию — кинофильм в целом. Если производство на каком-либо этапе остановлено, то использование созданной за это время интеллектуальной собственности допускается без участия „КИНОРЕЖИССЕРА“».

Ранее, в основном договоре, «пункт 6» выглядел прямо противоположным образом:

Решение творческих вопросов на всех этапах создания фильма является обязанностью «КИНОРЕЖИССЕРА». Внесение каких-либо изменений в картину возможно только с согласия «КИНОРЕЖИССЕРА». «КИНОРЕЖИССЕР» обладает правом соучастной интеллектуальной собственности на художественную сторону производимой продукции на всех этапах ее создания, а также на конечную продукцию — кинофильм в целом. Если производство на каком-либо этапе остановлено, то использование созданной за это время интеллектуальной собственности допускается только с участием «КИНОРЕЖИССЕРА».

Дальнейшие события развивались со стремительной быстротой. Придя на утро после худсовета в монтажную, режиссер не обнаружил там своего фильма. Выяснилось, что картина была спешно вывезена в Москву на студию Горького, где подверглась перемонтажу. Таким образом была полностью разрушена авторская сборка. В марте по настоятельной рекомендации секретариата Петербургского СК, собиравшегося для помощи режиссеру, Макаров (будучи также автором сценария фильма) обратился в Петроградский районный суд с иском о защите авторских прав. Решением суда любые работы по картине «Фрагменты жизни Серафима» были остановлены.

Повторный расширенный худсовет, собранный Голутвой и Арановичем в мае и прошедший при активном участии едва ли не всех ленфильмовских режиссеров и петербургских критиков, вынужден был отсматривать видеокопию авторского монтажа. Несмотря на абсолютное несходство оценок сторон, представители «Блика» и «Ленфильма» вроде бы договорились в мае о том, что «Фалет» профинансирует окончание авторского варианта. В том случае, если картина фирму «Фалет» не устроит, автор предоставит продюсерской фирме возможность сделать ее коммерческий прокатный вариант. При этом «Ленфильм» брал на себя ответственность по дистрибуции авторской версии в отечественном некоммерческом прокате. На том дело и закончилось. Макаров не смог приступить к монтажу, потому что размонтированный позитив по-прежнему находился под присмотром спрятавшего его в Москве «Фалета». Продюсер отказывался от каких бы то ни было деловых переговоров с режиссером, требуя забрать иск из суда с дальнейшим снятием запрета на производство. Не желая быть еще раз обманутым, Макаров не стал этого делать.

Затем наступила пора выяснения отношений в суде, хождения Николая Макарова за моральной и юридической поддержкой по всем имеющимся в наличии инстанциям. «Блик» и «Фалет» бомбардировались протестами Союза кинематографистов и Роскомкино, Итальянского Общества авторов кино и Объединенной гильдии кинорежиссеров России. До этого свое положительное заключение по качеству авторского монтажа представили Духовные Академия и Семинария Петербурга, патронировавшие производство «Фрагментов жизни Серафима». Но абсолютно все оказалось бесполезным. Сейчас расчлененный материал мертвым грузом лежит в Москве под присмотром продюсера, группа распущена, негатив строго охраняется «Ленфильмом», Макаров раз в два месяца является в Петроградский районный суд.

Сегодня «Дело Макарова» представляет собой пухлый увесистый фолиант. Чтение его трудно назвать увлекательным занятием. Что-то во всей этой истории, изначально абсурдной, неимоверно раздражает и мешает сосредоточиться на юридической стороне конфликта. И не просто потому, что пострадавшей стороной оказался наивный зазевавшийся художник, которому коварные прагматики цинично «испортили песню». Не потому даже, что в этой ситуации наш ущербный Закон об авторском праве выглядит особо нелепым. Одним из печальных следствий этой истории является то обстоятельство, что даже самые достойные люди, движимые самыми благородными намерениями и отдающие себе отчет в необходимости действенного вмешательства — испытывают инстинктивное желание брезгливо отстраниться, отодвинуться. Скандал антиэстетичен, подозрителен и по определению двусмыслен. Несостоятельность Закона позволяет скандалу диктовать правила игры, которые, как известно, состоят в принципиальном отсутствии правил. При таком положении вещей мы можем сколько угодно сокрушаться по поводу виктимности Макарова, не приличествующей его профессии, сколько угодно объяснять Вагиной, что сквернословие и оскорбления не входят в круг профессиональных обязанностей продюсера. Однако любые морально-этические соображения не решают ситуации и не отменяют ее. Теперь, когда правовой прецедент создан, на роковых ошибках Николая Макарова можно начинать учиться.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить