Эссе

Сердца в Нью-Йорке. 9 фильмов о городе в 80-е


«Воины» — Кони-Айленд

В 1970-е в Нью-Йорке набирают силу уличные банды, как правило имеющие этническую основу. В 1980-е город начнут делить латиноамериканцы и прибывшие из Лос-Анджелеса отряды черных банд Bloods и Crips. В эти же годы мировые рекорды преступности на транспорте бьёт подземка Нью-Йорка — широкую дискуссию вызывает случай Бернарда Гетца, сына немецких иммигрантов, который в 1984-м расстрелял нескольких черных обидчиков в вагоне метро. В подземке происходит ряд важных сцен культовых «Воинов» Уолтера Хилла (1979) об уличных группировках. В 2015 году артисты из банды Кони-Айленда собрались вместе и воссоздали поездку на подземке из фильма.

 

 

«Побег из Нью-Йорка» — Манхэттен

В 1981 году Джон Карпентер решил, что с преступностью в Нью-Йорке уже ничего не поделаешь — и превратил Манхэттен недалекого будущего в одну большую тюрьму в фильме «Побег из Нью-Йорка». Бандиты, будто зомби, лезут из окон, дверей и канализационных люков, а популярную нью-йоркскую кофейню Chock full o’Nuts (которая годится «Старбаксу» в отцы) посещают лишь крысы.

Большую часть сцен при этом снимали в Сент-Луисе, а общие планы Нью-Йорка — как в сцене ниже — рисовали от руки в технике matte painting.

 

 

«Жажда смерти 3» — Бруклин

В полемику с Карпентером вступает третий фильм угарной серии с Чарльзом Бронсоном в роли народного мстителя Пола Керси. Уличные банды, рост преступности? Всё поправимо, если подобрать достаточно крупный калибр. «Жажда смерти 3» подавалась под слоганом «он вернулся в Нью-Йорк, чтобы вершить правосудие на улицах», и бруклинское правосудие Бронсон вершил с пулеметом и гранатометом в руках. К финалу фильма улицы Нью-Йорка становились на 80 бандитов свободнее.

В начале 1990-х преступность в Нью-Йорке начинает идти на спад — и последний, пятый фильм серии, вышедший в 1994 году, выглядит трэшем уже совершенно неуместным. Керси победил, и дело его жить больше не может.

 

 

«После работы» — Сохо

Богемный район с фабричным прошлым, Сохо в нерабочие часы становится местом изощренных опасностей, на которые прямолинейный Пол Керси не нашел бы управы. В окно такси под натиском ветра вылетает единственная двадцатка (ураганная поездка отсылает к «Волшебнику страны Оз»), к полуночи подскакивают цены на метро — офисный клерк Пол Хэкетт обречен провести здесь ночь, среди художниц и натурщиков, похитителей картин и панков. В фильме фигурируют ставшие впоследствии локальными достопримечательностями забегаловка Moondance (позднее она появится в сериалах «Друзья» и «Секс в большом городе») и паб Emerald, с тех пор снесенные ради строительства высоток.

 

 

«Уолл-стрит» — Уолл-стрит

А из нашего окна биржа главная видна. Нью-Йорк в «Уолл-стрит» — это монументальный ландшафт за окном офиса финансиста Гордона Гекко. Каждая высотка за стеклом — словно чарт рынка акций, или обращенный лично к главному герою вопрос «насколько высоко ты прыгнешь?» Оливер Стоун снял Уолл-стрит с той безжалостной прямотой, которая после выхода фильма привлекла в этот ад толпы безжалостных и прямолинейных молодых людей.

 

 

«Баския» — Ист-Виллидж

В прошлом году Джулиан Шнабель приехал в Венецию с фильмом «Ван Гог. На пороге вечности». Впервые режиссер очутился здесь почти тридцать лет назад — тогда как молодой и успешный художник, участник биеннале, который расписывал осколки керамических тарелок и складывал их в полотна, мигом уходившие с молотка. В эти годы он дружил с Жан-Мишелем Баския, и желание рассказать о Баския приведет Шнабеля в режиссуру в 1996 году. В отличие от Шнабеля, который выписал себя с долей иронии в образе Альберта Майло (его играет Гэри Олдман), Баския в фильме не может найти «фишку», которая сразу бы продавалась, слоняется по улицам Нью-Йорка и поначалу живет в картонной коробке в Томпкинс-сквер-парк в районе Ист-Виллидж.

Половину фильма Шнабель показывает поп-культурных героев, расставленных по уличным углам и арт-галереям Манхэттена: в фильме Кортни Лав, Деннис Хоппер, друг Баския Винсент Галло и многие другие. Посмотрите сцену, в которой Баския знакомится с Уорхолом — его играет Дэвид Боуи.

 

 

«Ханна и ее сестры» — Манхэттен

Фильм Вуди Аллена с необъятной топонимикой превращается вдруг в нью-йоркскую симфонию, когда одну из сестер Ханны на автомобильную экскурсию зовет архитектор Дэвид.

 

 

«Более странно, чем в раю» — Нижний Ист-Сайд

Второй фильм Джима Джармуша получил Золотую камеру в Каннах, был отмечен призами Локарно и бельгийской ассоциации кинокритиков — но Джармуш не хотел снимать «Нью-Йорк на экспорт»: «Мы с Джоном Лури обсуждали историю, и первым критерием было, чтобы она не походила на прочие нью-йоркские фильмы, которые показывают в Европе и называют новой волной, что бы это ни значило». Поэтому Ист-Сайд в фильме — это прежде всего тесная квартирка с задрапированными, будто и ненастоящими, окнами. (Когда у Джармуша спросили, что там за занавеской, он ответил: «Волшебник страны Оз».) Дома фильм сразу же рассмотрел Роджер Эберт, полюбуйтесь его восторженной реакцией.

 

 

«Ей это нужно позарез» — Бруклин

В 1986 году выходит дебютный полнометражный фильм Спайка Ли о бруклинской девушке Ноле Дарлинг, которая встречается одновременно с тремя парнями — одного из них играет сам режиссер. Ли с той поры наделает в Бруклине немало дырок от штатива, а в 2017 году вернется к истокам, и запустит сериал про Нолу Дарлинг — как того требует время, на «Нетфликсе».

 


Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: