Кирилл Лавров — In Memoriam
Кирилл Лавров — 100. О великом актере, трагике и современнике с повышенным чувством ответственности пишет Елена Горфункель; о преданном театральном служителе и своем друге рассказывает в мемуарах Георгий Товстоногов.
по протекции театра и в том же амплуа | елена горфункель об актере
Дважды Кириллу Лаврову необходим был сильный грим: чтобы играть Ленина и Президента, злодея из драмы Шиллера «Коварство и любовь». В остальных случаях ему хватало своего лица. Для Лица от автора, важных чиновников, вроде Казмина, замминистра здравоохранения в первом перестроечном спектакле БДТ «Последний посетитель», а если посмотреть далеко назад, то даже для Молчалина и, конечно же, для Славы, его самого молодого героя 1959 года, когда в БДТ поставили «Пять вечеров». Поскольку в театре Товстоногова идейное содержание и гражданская позиция суть не пустые слова, а творческая программа, бесспорный и надежный Кирилл Лавров всегда был правой рукой режиссера. Товстоногов как бы ссылался на героя Лаврова и им же аргументировал и защищался. Товстоногов дорожил человеческой честностью актера, но после 1985 года она, вопреки всему, связывалась лишь с партийной честностью. Сценическая миссия Лаврова, таким образом, обернулась против него. Секретари и честные партийцы перевешивали на исторических весах простых парней из нашего города.
Какой новый социальный заказ сделает ему эпоха?
Но Кирилл Лавров — человек долга на сцене и в жизни. После смерти Товстоногова он взял на себя неблагодарное — впрочем, конечно, благодарное, но непосильное — бремя художественного руководителя БДТ и ни на один миг не усомнился в том, что до конца не скинет его со своих натруженных плеч.
Если политика и идеология не заказчики, ничто не мешает им стать объектами другой политики
Благодаря Темуру Чхеидзе репертуар Лаврова в последнее десятилетие решительно изменился. Он пробует себя в мелодраме («Под вязами»), в шекспировской трагедии («Макбет»), в романтической драме («Коварство и любовь»), в комедии («Солнечная ночь»). Собственно, речь идет об искуплении того, что задолжал ему Товстоногов, создавший его славу, его авторитет и его социально-партийную репутацию. Никто не скажет, как сложилась бы судьба Лаврова, подпиши Товстоногов его заявление об уходе в 1956 году. Может быть, она была бы более яркой, но и вполне ординарной. В БДТ он стал монолитом, художественно цельной личностью. И сейчас, когда на сцену выходит Президент с римским профилем и напором тирана, он не в силах зачеркнуть для нас курносых, работящих агитаторов и рядовых членов партии из лавровского прошлого. Его жизнь доказывает, что судьба, как партия, тоже направляет тебя туда, где ты больше всего нужен в этот исторический момент, и что она редко ошибается.
Нечего и говорить, что в кино Лавров попал по протекции театра и в том же амплуа. За некоторыми исключениями (Пахульский в «Чайковском», Болинброк в «Стакане воды»), он здесь все тот же современник с повышенным чувством ответственности и энтузиазмом жизнеустройства. Таковы его Синцов из «Живых и мертвых» Александра Столпера и Башкирцев из «Укрощения огня» Даниила Храбровицкого. Таков и Алексей из фильма начала шестидесятых «Верьте мне, люди», хотя он не сразу находит правильный путь. Наконец, накатанная дорога обрывается в конце восьмидесятых, актер во втором искусстве, в кинематографе, оказывается перед теми же проблемами, что и в театре: что делать? Какой новый социальный заказ сделает ему эпоха?
Если политика и идеология не заказчики, ничто не мешает им стать объектами другой политики — в тех же лицах. Эта рекогносцировка сберегла для экрана не только К.Л. Вопрос лишь в том, кого же теперь играет Лавров — тех же современников, что и раньше, но с другими знаками, или же совсем других? Вышедших из тени? Пользуется ли актером новый заказчик как значительной фигурой хорошо знакомой шахматной задачи в своих целях, или Лавров меняет курс? Политический боевик «Шизофрения» Виктора Сергеева выдвигает третий вариант — компромисс. Лавров идеально осуществляет замысел фильма: от его первого вице-премьера Колобова до низшего чина Кравчука, бандита с афоризмом «никакая фээсба не поможет», столько ступенек, что связь между ними недоказуема. Как всегда подтянутый, худощавый, сдержанный, Лавров ни единого раза не позволяет себе вмешиваться со своими актерскими оценками. Колобов — Лавров находится от пролога до эпилога в высших сферах, осуществляя верховный контроль над преступлениями власти. Он ни с кем не общается, кроме секретаря, и изоляция его есть не что иное, как Кощеева башня с Кощеевым же бессмертием. Кирилл Лавров вносит в игру благородство, которое вовсе не согласуется с характером Кощея, но такова эта актерская природа.
Горфункель Е. Лавров Кирилл // Новейшая история отечественного кино. 1986–2000. Кино и контекст. Т. II. СПб.: Сеанс, 2001
единомышленники | георгий товстоногов о кирилле лаврове
Не могу представить нашего театра без Кирилла Лаврова. За тридцать лет нашей совместной работы он проделал путь от молодого артиста с хорошими данными до крупного мастера советского театра и кинематографии. В строительстве того Большого драматического театра, который называют театром единомышленников и артистов, составляющих ансамбль ярких индивидуальностей, К.Ю. Лаврову по праву принадлежит одно из ведущих мест. Становление артиста происходило вместе со становлением театра, которому Кирилл Юрьевич отдает свою энергию, свой ум, всю свою духовную энергию.
Пытливость и интерес к людям, не наигранный, а подлинный, естественный
Когда я пришел в Большой драматический театр, молодой артист Кирилл Лавров не был занят в его репертуаре, проработав в нем год. Меня сразу заинтересовала его живость, наблюдательность, он хорошо рисовал, весь его облик был артистичен. <…> Я как режиссер полюбил этого артиста, и полюбил навсегда. Надеюсь, эта любовь взаимна.
В течение многих лет я наблюдал, как К.Ю. Лавров накапливал в себе ту внутреннюю сосредоточенность, редкую способность слушать режиссера, когда режиссерские предложения совпадали с его видением роли, пьесы, когда режиссер ставит перед ним сложные задачи, идет вместе с ним непроторенными, неожиданными путями.
Родители Кирилла Лаврова были хорошими артистами, но сам он не получил театрального образования, хотя родился артистом. Он познавал свое мастерство, накапливал его вместе с познанием жизни. Пытливость и интерес к людям, не наигранный, а подлинный, естественный, сопутствуют ему всегда, это одно из характерных человеческих качеств Кирилла Лаврова. И люди отвечают ему уважением и любовью.
Появилась загадка, появился интерес к этому человеку, к его истинной психологической жизни
В процессе репетиций Кирилл Лавров предельно собран, трудолюбив, очень внимателен не только к своим сценам, но и к партнерам. Когда ему есть что сказать, он говорит, и это всегда искренне, умно и, как правило, полезно. Если он с чем-то не согласен, то будет спорить до тех пор, пока не убедит своих оппонентов или пока не убедят его.
Творческие победы Кирилла Лаврова становились гордостью всего театра. Не раз он одерживал значительные победы в ролях классического репертуара. Достаточно вспомнить его неповторимого Молчалина из «Горя от ума». Это был умный Молчалин, очень конкретный. Обаятельный и предельно убежденный в своих жизненных принципах. Недаром критики писали, что, может быть, Лаврову впервые в этой роли удалось объяснить, почему Софья могла серьезно увлечься Молчалиным. Это был достойный противник Чацкого, он как бы уже прошел и пережил «заблуждения» этого несчастного человека, не умеющего жить. Это был выдающийся успех артиста. <…> Мне всегда доставляли особую радость успех Кирилла Лаврова, тонкая неожиданность его перевоплощений, основанных на изящном и тонком психологическом рисунке роли.
Абсолютно точные подробности создали цельный характер, предельно достоверный в своем трагизме
И в театре, и в кино Кирилл Лавров много сделал для утверждения образа нашего современника. Успех сопутствует ему тогда, когда удается найти внутреннее звучание роли, когда артист не ограничивается мастерством, при наличии безусловного обаяния и социальной узнаваемости. Несомненной удачей был Платонов в «Океане», образцовый командир, несколько жестковатый.
Обычно эту жесткость стараются смягчить внешними средствами, улыбками, какими-то жестами — «мол, я не такой уж суровый». Мы избрали другой путь. Лавров в течение всего спектакля ни разу не улыбнулся. Сразу появилась загадка, появился интерес к этому человеку, к его истинной психологической жизни.
Очень высоко я ценю роль Петра Мелехова в «Тихом Доне». Абсолютно точные подробности создали цельный характер, предельно достоверный в своем трагизме. Роль Дугина в нашем спектакле «Рядовые», посвященном сорокалетию Победы, стала одним из ярких актерских достижений нашего театра. Лавров тут открыл такие неожиданные пласты человеческих проявлений солдата на войне, достиг такой глубины исповедничества, что его смело можно назвать соавтором Дударева в создании образа Дугина. <…> Из славной советской Ленинианы в театре и в кино, из всего того, что можно прочесть и узнать о великом вожде, артист взял то, что ему ближе всего, — ленинский пытливый интерес к людям и смелость в решении важных государственных проблем. <…>
Мы гордимся Кириллом Лавровым, гордимся его успехами, его огромной общественной деятельностью, которая давно стала его насущной человеческой потребностью. И мы знаем, что слава и известность артиста не вскружат ему голову, потому что все, что он делает, он делает не для себя, а для своего театра, для блага своего народа.
Товстоногов Г. Единомышленники // Нева. 1985. № 9.
