Кино и ритуал: Служба исполнения приговора
СЕАНС – 71
Есть приглашения, на которые никто не хочет откликаться, но вежливость обязывает. Ты же цивилизованный человек, ты можешь двигаться дальше. Именно c этими мыслями Уилл приходит в гости к бывшей жене и ее новому бойфренду — с новой девушкой. Современный этикет предполагает, что даже если расставания проходят болезненно, необходимость сохранить перед знакомыми лицо и деланную невозмутимость важнее. Можно скукоживаться внутри и цепенеть от флэшбэков, но показывать это нельзя — иначе ты инфантил, неудобный друг и просто не умеешь себя вести.
Именно в такой ситуации оказывается Уилл в триллере Карин Кусамы «Приглашение» — фильме, отмеченном критиками, но стремительно забытом спустя пару лет. «Приглашению» определенно не повезло — под тонкой жанровой оболочкой в нем прорва смыслов: это разговор о навсегда утраченной близости, о противостоянии страдания и эскапизма, о конце света. Не нужно дожидаться четырех всадников — люди справляются сами.
Кара за скепсис — убийство.
Три четверти фильма главный герой пытается прислушаться к своим инстинктам и вычислить признаки надвигающейся катастрофы — и его подозрения сбываются. Глубокая личная тревога переходит в «Приглашении» в коллективное безумие стремительно и неожиданно, и в этом повороте есть безусловная авторская смелость: в типичных триллерах проблема обычно коренится в тревожном расстройстве протагониста. Дело почти всегда в нем самом и его разуме, а с большим миром все в порядке. «Приглашение» — тот нечастый случай, когда задавленные предчувствия оказываются точнее веры в нейтральность и устойчивость человечества. Уилл переживет настоящий апокалипсис, но разве можно было представить это, покупая бутылку био-вина к ужину с бывшей женой в бывшем доме, где вы когда-то пытались построить семью? Проклятый старый дом попытается забрать у Уилла жизнь.
Бывшую жену Уилла зовут Иден (в переводе «Эдем») — и она ослепительна. В своем белом платье, с голливудскими волнами темных волос она напоминает Уиллу ту райскую женщину, которую он любил когда-то. Есть только один вопрос, повисший в воздухе: остальные приглашенные на ужин гости (несколько неуклюжих общих друзей) — участники вечера или статисты? Прошлая жизнь разместилась в гостиной вокруг журнального столика: кроме девушки Уилла все присутствующие — команда Иден и, если так можно выразиться, ее группа поддержки. Натужное собрание быстро меняется, когда Иден сбрасывает полусветскую чешую. С дарвинистской уверенностью она рассказывает на кухне бывшему мужу и старому приятелю, что все трудные эмоции можно выкинуть, очиститься от них — в тревоге, гневе, обиде нет ничего полезного. Идти по жизни куда приятнее с поднятой головой. Типичный монолог хозяйки своей жизни вызывает осторожный скепсис друга: Иден между сервировкой стола лепит ему оглушительную пощечину и в мгновение ока принимает ту салонную позу, с которой полчаса назад вышла к гостям.
Так контрол-фрики противостоят стоикам: первые хорошо продают и продаются, вторые научились выживать и не считать себя людьми колоссальной воли, но жить в одном мире им нестерпимо больно.
Все в доме знают, что она и ее новый партнер познакомились в «группе скорби» — и этот железный оптимизм кажется броней, которую заботливым друзьям не хочется критиковать и разрушать. Каждый, в конце концов, сходит с ума по-своему. В ближайший час выяснится, что приглашение на ужин было приглашением на богослужение, но вместо Бога — мифическая «осознанность», которая поможет преодолеть боль, травму и непростые отношения с прошлым. «В жизни каждого из нас были трагедии», — скажет в обучающем видеосюжете благостный лысый мужчина в кругу единомышленников в тропическом раю и, конечно же, пообещает пастве свет. Настоящая цель приглашения на ужин — проповедь в лояльном кругу, сетевой маркетинг, вместо стирального порошка и косметики впихивающий гостям секту под вывеской wellness, mindfullness и «жизни в моменте». Кара за скепсис — убийство, но про это пока никто не знает, и, потратив немного времени на окольные разговоры, хозяева дома берутся за оружие. Они присвоят себе этот мир, истребив лишних и лишнее — людей с болью и сомнениями, которые не хотят верить в дарованный рай на земле. По сути приглашение на ужин было приглашением на казнь.
В неоднородной фильмографии Карин Кусамы — между вампирской сатирой о двойниках «Тело Дженнифер» и детективом о кровавой мести «Время возмездия» — «Приглашение» смотрится еще одним жанровым перевертышем, где травмы главного героя не подаются как причина искажения действительности. Уилл здоров, а окружение нездорово. Кровавая резня сектантов — жанровое преувеличение, но симптомы коллективного помешательства узнаваемы. Кусама снимает фильм на пике веры большого прогрессивного либерального мира в коллективное спасение от травм и кошмаров с помощью проговаривания, терапии и обмена личным опытом. Создатели сверхприбыльных приложений по медитации, авторы книг по самопомощи и психотерапевты предлагают оптимальные и часто полезные решения для каждого дня, чтобы утихомирить прошлую боль. Но мало кто из них честно говорит о том, что шрамы остаются на всю жизнь, а какие-то вещи просто не по силам перенести. И дело совсем не в личном выборе эмоций, как самодовольно утверждает Иден, а в том, что в мире есть вещи сильнее нас — признаем мы это или нет. Иден не в состоянии признать не только смерть общего с Уиллом сына, но и невозможность пережить ее и переработать во что-то светлое. А ее бывший муж Уилл привык к эху, тревожным снам, слуховым галлюцинациям и провалам в другие измерения. Так контрол-фрики противостоят стоикам: первые хорошо продают и продаются, вторые научились выживать и не считать себя людьми колоссальной воли, но жить в одном мире им нестерпимо больно.
Кровавая месть станет делом страдающих, а не успокаивающих себя, в жертву принесут американскую мечту с иллюзиями о справедливом вознаграждении за большие усилия.
«Приглашение» предвосхищает другой важный американский триллер о коллективном действии как способе порвать ризому нашего мира и вытянуть ее в прямую линию, обкорнав лишнее. Омовение кровью и острые золотые ножницы выбрали подземные герои «Мы» Джордана Пила. В красных комбинезонах они выстраиваются в колонну, которая свяжет Соединенные штаты, растянувшись от Атлантики до Тихого океана. Как и в «Приглашении» справедливость вершится по звонку — несчастливые двойники благополучных американцев выберутся из-под земли, чтобы расквитаться за свои страдания. Невезучие клоны везучих людей, которым достались теплый дом, солнечный свет и хорошая любящая семья, питаются гневом и болью. Кровавая месть станет делом страдающих, а не успокаивающих себя, в жертву принесут американскую мечту с иллюзиями о справедливом вознаграждении за большие усилия. Жители умных домов со стеклянными окнами во всю стену к такому вторжению совсем не готовы. Джордан Пил придумывает маниакальную цепь, протянутую от берега до берега психопатами из-под земли, опираясь на реальность: в середине 1980-х американцы во время акции «Взявшись за руки через всю Америку» действительно соединили два океана. Участники акции заплатили по десять долларов в пользу голодающих Африки и публично погладили себя за доброту, засветившись в мировых телетрансляциях. Десять долларов — смехотворная плата за индульгенцию, освобождающую от чувства вины и облегчающую душу: так устроена вся мировая, особенно виртуальная благотворительность. Она, увы, не спасает от ран, изнасилований, нелюбимых детей и жестокой любви тех, кому эти десять долларов снисходительно брошены. Именно об этом афроамериканке среднего класса напоминает в «Мы» ее враждебный дубликат, играя золотыми ножницами.
Сомкнутые объятия — «Солнцестояние» и конец сиротства
Красные комбинезоны, униформу подпольной лиги справедливости, даже не надо было придумывать — они существовали в сектах на самом деле. В документальном суперхите прошлого года «Дикая, дикая страна» о скандальной секте Ошо рассказывается про огромное поселение в Орегоне, построенное руками тысяч добровольцев в красных одеждах. Альтернативный мир с собственной экономикой, полиаморией и духовным лидером на роллс-ройсе, который катится вдоль шеренги молящихся на него (они разве что не держатся за руки), — то место, куда, вероятно, могут устремиться герои резни «Приглашения» и «Мы». И хотя жители поселения Ошо, называвшегося Раджнижпурама, не устраивали коллективную бойню, в истории их коммуны были эпизодические убийства во имя очищения сообщества — преступления, совершенные в результате заговора для контроля над многотысячной паствой, приносящей колоссальные деньги. Сектантские воспоминания последователей Ошо дублируют показания героев документального фильма «Святой ад» — последователей психопата, нарцисса и бывшей порнозвезды Мишеля, использовавшего все преимущества вождя культа сексуальной свободы: в первую очередь для собственного удовольствия, доходов и монументального строительства. Собственная архитектура, символика, цветовые акценты, движение коллективного тела — секты всегда графичны. Кусама в «Приглашении» обозначает пришествие конца света россыпью красных фонарей на холмах Лос-Анджелеса. Спустя пару лет после нее почти синхронно красным зальют экран «Суспирия», «Экстаз» и «Дом, который построил Джек», где нас пригласят разделить очищающий эффект кровавой бани — избавления от «лишних» в человечестве, численность которого к середине нашего века, по подсчетам демографов, должна приблизиться к отметке в десять миллиардов. По Кусаме, нам остается только выбрать секту и исполнить приговор этому миру в агрессивном оптимизме или позволить себе страдать, в страхе оборачиваясь назад.
