admin admin
admin admin

Киллер хочет в литературу


Русского читателя всегда магически притягивали к себе две фигуры — проститутки и убивца. Родион Раскольников и Соня Мармеладова, склоненные над Евангелием при свете чадящей свечки, — это не просто картинка. Это ключ, код к пониманию тайных пристрастий широкой читающей аудитории. Достоевский свел воедино два полюса этих пристрастий. Однако новейшая история литературы показывает, что общественный интерес колеблется между ними в зависимости от той или иной эпохи. Символом перестройки стала путана из повести Владимира Кунина «Интердевочка». Валютная проститутка сделалась объектом массового подражания, превратилась в фигуру престижную, заманчивую, в воплощение русской мечты о женском счастье. В то время свобода осознавалась обществом как понятие пассивное, требующее не столько воли и агрессии, сколько жертвы и отдачи. Россия рубежа восьмидесятых—девяностых взахлеб отдавалась Западу и хотела делать это профессионально, получая в одном флаконе и деньги, и наслаждение. Наслаждение не только физическое, но и моральное — от преодоленного чувства былой греховности. Постперестроечное время незаметно сместило центр интересов с жертвы к палачу, с отдающей к берущему. Все заговорили о высоком профессионализме и бросились хватать, рвать из рук, отнимать недоданное при старой власти. Высшее проявление воли к отъятию — убийство. Убийство не как случай, не как единичное преступление, но как род успешной профессиональной деятельности. Непрофессионально отдавшаяся Западу Россия теперь меняет пол и настраивается на мужскую, агрессивную позицию. Девяностые выдвигают новых кумиров, находят новые объекты для подражания и общественного любования. Героями нашего времени между 1991 и 1995 годами делаются одновременно удачливый бритоголовый «братан» и его антипод — «лох», взявшийся за оружие и успешно, кроваво мстящий братве. А после бурного телевизионного потока чеченской грязи и крови на первый план выдвигается другая пара — профессионал-киллер и серийный убийца, маньяк.

Русский киллер — каким он явился в покетбуках 1997 года «Киллер», «Суперкиллер», «Антикиллер», «Собор без крестов», «Легкие шаги безумия» —родной, хотя и младшенький брат отечественной проститутки. Он, подобно ночной бабочке, лишен каких бы то ни было мелочных предрассудков, но не тормозов. Хотя тормоза эти скорее не морального, а эстетического свойства. Русский киллер возьмет не всякий заказ, так же, как и русская проститутка не со всяким пойдет. Так же, как и она, он не станет скрывать своего отвращения к заказчику. Он капризен, и капризы ему прощаются как некое свойство, неотъемлемое от профессии. Авторы криминальных романов утверждают: «… путь к профессионалу лежит через посредника. Каждый приличный киллер имеет своего сутенера, как проститутка». Но посредник в романах никогда не появляется в качестве действующего лица. Являясь из ниоткуда, киллер действует холодно, но одухотворенно, как хирург. Все российские герои-киллеры убивают с одного выстрела. Все они «мочат» исключительно бандитских авторитетов, исполняя грязную, но необходимую работу «санитаров леса». «Быки» и «лохи», попадающиеся под руку, — не в счет, так сказать издержки производства. В этом отношении новейшие криминальные сочинения напоминают производственные романы эпохи соцреализма, где герой ради достижения высокой цели не считается с моральными издержками и человеческими жертвами.

Самое удивительное, что читатели поставлены перед необходимостью симпатизировать наемным убийцам, «играть» на их стороне. Одна из причин сочувствия — трагическое одиночество героя-киллера. Его одиночество необыкновенно привлекательно. Он одинок по-печорински, демонически одинок. Это что-то вроде профессиональной болезни, одновременно и мучащей героя, и сообщающей ему сознание собственной избранности. Можно сказать, это — высокая болезнь, сродни художественному творчеству. «Слепой выполнял свою работу как истинный художник. Для него не существовало ни охраны, ни бронированных автомобилей, он мог убрать кого угодно и где угодно — хоть президента. Но он убивал только авторитетов, только тех, кого, по его мнению, следовало убивать. Он никогда не брал ни копейки вперед. Он всегда делал один выстрел, единственный, но точный, смертельный. Ни разу от его руки не погиб ни охранник, ни случайный прохожий…»

Слепой из «Легких шагов безумия» — идеальный киллер, мастер, но его мастерство — результат душевных и физических мук. Сын алкоголика, несправедливо осужденного за серию убийств и расстрелянного, прыщавый подросток, опущенный на зоне «петушок» пишет стихи, одно было даже опубликовано в столичном журнале. Его лицо отталкивающе уродливо — «глубокие оспины на щеках, странно светлые, почти белые глаза под голыми, без бровей надбровными дугами» — но оно скрывает внутреннюю красоту души героя, блеснувшую лишь однажды — когда он, вместо того, чтобы убрать заказанную ему героиню, спасает ее, рискуя собственной жизнью и не претендуя на симпатию с ее стороны.

Душевная чистота Васи Слепака заставляет вспомнить о любимых героях Льва Толстого — некрасивых внешне, но прекрасных внутренне. Неуловимый Слепой из «Легких шагов безумия» духовно противостоит известному всей стране благообразному миллиардеру, акуле шоу-бизнеса, в прошлом комсомольскому боссу Вениамину Волкову, который на самом деле и есть тот самый серийный маньяк-убийца, преступления которого «повесили» на отца Васи Слепака. Волков красив, как Элен Безухова, и так же уродлив душевно. Поэтому он не киллер, не профессионал, а невротик-любитель.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить