«Во всем виноват переводчик. Наверное, он Филиппу что-то внушил…»
«Замри — умри — воскресни» Вы снимали в Советском Союзе на советские деньги, а «Самостоятельную жизнь» уже в России и на деньги французские. Инициатива работы с французским продюсером принадлежала Вам?
Мне. Филипп Годо занимался во Франции прокатом «Замри — умри — воскресни». Я сказал ему, что у меня есть новый сценарий и что он получил приз на конкурсе. Предложил ему работать вместе. Я знал, что у него две продюсерше фирмы — он снимает кино и прокатывает. Годо прочитал сценарий и ухватился за него.
Сумел ли российский режиссер Виталий Каневский избежать в сотрудничестве с французским продюсером Филиппом Годо недоразумений и производственных конфликтов?
Мы с Филиппом очень хорошо начинали. Он молодой и симпатичный парень. Но потом возникли разного рода осложнения. Я думаю, что во всем виноват переводчик, которого я на свою голову привел. Он слишком часто ездил туда-сюда. Понасмотрелся-понаслушался и стал в какую-то свою игру играть. Наверное, он Филиппу что-то внушил. Тот ведь сначала ни во что не вмешивался, просто смотрел по ходу дела материал и писал мне письма, в которых осторожно высказывал свои соображения. Мол, того многовато, а этого маловато. Писал и писал. А когда я приехал и стал монтировать фильм, он вдруг взял и отстранил меня от работы.
Он каким-то образом мотивировал свое решение?
Да, он вообразил себя крупным продюсером, который лучше меня понимает, что нужно Западу и чего не нужно. Я ему говорю: «Ты с ума сошел. Как можно меня отстранять? Я уже не мальчик, тебе ничего не удастся». Но он все же рассчитывал такими американскими методами меня дожать и стал вносить свои поправки. «Нет, Филипп, — сказал я ему. — Ты все равно это выкинешь к чертовой матери».
В конечном счете Вам удалось найти компромисс с продюсером?
Я написал ему письмо, где подробно объяснил что к чему. В конце концов он уступил. Посмотрел готовую картину и сказал: «Извини, я был не прав». Но мы потеряли на этом полгода.
Пригодится ли тот опыт, который Вы приобрели на «Самостоятельной жизни», в Вашей дальнейшей работе с западными продюсерами?
Французы мне очень хороший урок преподали. Они славные люди и очень любят об искусстве высокие слова говорить, но на первом месте у них все равно деньги. С ними хочешь не хочешь многому научишься. Есть такая хорошая русская пословица: сопливых нужно целовать в лобик. Вот и все. Я их очень люблю, но с нашими ребятами не сравнить. Наши душевнее. У тех это отсутствует — они тебя уважают только за то, что ты умеешь делать дело, которое им приносит славу и деньги. Только за это. А не потому, что ты хороший парень. А наши говорят: «Хороший ты парень, давай с тобой выпьем». Наша бедная страна не понимает, что там идет крутая финансовая борьба: за фестивали, за места, за призы. Это только я в одиночку ломанулся, как Илья Муромец, и два приза взял.
«Самостоятельная жизнь»имела успех в прокате?
Годо по всему миру ее прокрутил. Японцы лично ко мне приезжали и говорили, с каким успехом у них фильм идет. Пресса просто грандиозная. Я все во Франции оставил — тяжело тащить. Самые крупные журналы, самые известные критики. Писали, что это истинное кино и что я выхожу на другую дорогу.
А как получилось, что фильм был показан во всем мире, а в России его не видел почти никто?
Годо мне картину два года не отдавал. Говорил: «Пока я не прокручу, ты не получишь». Хотя по договору должен был дать.
Намерены ли Вы после этого продлить контракт с его фирмой?
У меня с ним был контракт еще на два фильма. Но он стал прятаться от меня и тянуть резину.
Уверял, что можно снять новый фильм «Ать-два»дешевле, чем я хочу. Еще какую-то ерунду придумывал. Мол, ты сними сначала фильм, а потом я тебе заплачу. Ну уж нет. Я теперь ученый — он мне за «Самостоятельную жизнь»две трети авторского гонорара до сих пор не заплатил. Судиться будем. Это при том, что во Франции государство всегда компенсирует продюсеру восемьдесят пять процентов. То есть он не разорится, даже если провалится с картиной. Только пятнадцать процентов потеряет. Очень хорошая система — поэтому они так уверенно себя чувствуют.
Помимо авторского гонорара, выплаченного на одну треть, Вы не должны были получать проценты с проката фильма?
Проценты с проката невозможно отследить. Продюсер берет и перепродает фильм другой фирме. Ты приходишь туда, а тебе говорят: «Мы с Вами вообще дела не имеем и знать Вас не знаем». Нет, договор нужно составлять так, чтобы получить свои денежки сразу. А если ты их сразу не получишь, то других денежек уже не дождешься.
Французские продюсеры работают с режиссерами из разных стран. Как Вы думаете, они поступают с ними так же?
Думаю, с другими они вряд ли себе такое позволяют. Боятся. А про нас они точно знают, что нанять хорошего юриста — дело дорогое.
А Вы привлекали своего юриста к составлению договора?
Ну, взял я юриста, заплатил ему двадцать тысяч франков — и что? Выяснилось, что он друг Годо. Они меня облапошили как дурака и сидят смеются.
Не появилось ли у Вас в связи с этим желание прервать отношения с западными продюсерами и попытать счастье с российскими?
Если бы здесь все наладилось, я бы с удовольствием. Но пока все равно придется иметь дело с иностранцами. Это естественно — кто меня здесь будет финансировать? Жулики они везде есть. Но здесь ты вообще ни копейки не получишь, а за рубежом тебе хотя бы треть отстегнут от того, что причитается. Из двух зол выбирают меньшее. Я думаю, что там оно пока меньшее все же.
