«Дело Ричарда Джуэлла» — Хватай человека!
В кинотеатрах — новый фильм Клинта Иствуда, который в свои 89 стабильно выпускает по одной картине в год. О том, почему новый фильм Иствуда опять стоит посмотреть, рассказывает Василий Степанов.
В 1996 году в одном из парков Атланты, где играла громкая музыка для тех, кому не посчастливилось попасть на олимпийский стадион, обнаружили бомбу. По дороге из сортира ее заметил Ричард Джуэлл, одышливый и довольно нелепый охранник в возрасте Христа. Всю свою жизнь он мечтал стать настоящим копом, но работал вохровцем на подхвате — по протоколу и старательно, но без карьерных прорывов. И вот удача — настоящий подвиг!
Обнаруженную бомбу не смогли обезвредить — но, к счастью, для всех, кто пришел потанцевать и выпить пива, толпу почти успели оттеснить от рюкзака с находкой. Так Джуэлл стал героем на пару дней, пока на него не обратили внимание следователи из ФБР, куда позвонил его бывший университетский работодатель, выгнавший когда-то охранника из своего кампуса за ревностное несение службы. Присмотритесь, мол: белый, живет с мамой, состоит в стрелковой ассоциации — ни дать ни взять террорист-одиночка, вылитый Тимоти Маквей (в 1996-м его уже судили за взрыв в Оклахома-сити), разве что толстый. За наводку профессора агенты вцепились мертвой хваткой, а информационная утечка сделала Джуэлла главным подозреваемым в глазах американских телезрителей: по версии масс-медиа именно он заложил бомбу, чтобы, обезвредив ее, прославиться и воплотить в жизнь свою мечту о службе в полиции. Но Джуэлл не был Маквеем.
Альфред Хичкок. Не тот человек
Жизнь чуть богаче наших о ней представлений, она редко мажет одной краской, избегайте стереотипов: Клинт Иствуд, которого либеральная критика любит причислять к армии корневых консерваторов, снял кино о том, как правительство и масс-медиа превращают в жертву обычного толстяка, который хотел служить и защищать, любил ходить в тир и зал игровых автоматов. Да, потенциального избирателя республиканцев в 2016-м (хотя затравленный Джуэлл умер в 2007-м при младшем Буше), но все же настоящего героя. «Дело Ричарда Джуэлла» — вроде бы чистая публицистика, на уровне хичкоковского фильма «Не тот человек», точный диагноз современности, где для приговора (если не судебного, то общественного, и ничуть не менее страшного) достаточно поста в «твиттере», и, одновременно, выход за пределы повседневного американского идеологического спора. Похоже, это чувствуют даже критики прогрессивных изданий, вряд ли у кого-то из них поднимется рука аттестовать Джуэлла как «трамписта». Жизнь и репутация не укладываются в одно слово.
И кино тоже.
Самому Иствуду, впрочем, не откажешь в лаконичности — не событийной или содержательной (двухчасовой фильм не назовешь кратким), а скорее формальной. Пожалуй, он единственный из современных авторов умело ускользает от припечатывающих к земле искусствоведческих определений, скромно удаляется в тень, когда речь заходит о форме. Какие черты ему свойственны? По каким внешним признакам можно определить, что перед нами иствудовский фильм? Их, как будто, действительно, нет. Буроватая, как будто глаукомная картинка? Какой-то особенно размеренный, несуетливый темп? Или, может, изумительный кастинг? Нет, нет и нет.
Длинная дистанция: Клинт Иствуд
Хотя, пожалуй, кастинг почти идеален. Кэти Бейтс в роли мамы Джуэлла, скорбящей о конфискованном ФБР пылесосе (в нем может быть пыль взрывчатки). Адвокат Брайант, сыгранный Сэмом Рокуэллом, пикируется со своей русской женой (она-то знает, каким может быть правосудие). Хищница-репортерша в исполнении Оливии Уайлд строит глазки агенту Джону Хэмму (он как влитой в своем амплуа самодовольного упрямого козла). Но с ними все понятно — звезды. А вот главный герой, сыгранный Полом Уолтером Хаузером, — совершенная неожиданность. Увалень, тормоз, винни-пух с дюжиной мушкетов в детской спальне, с холостой гранатой вместо пресс-папье. Святой с гамбургером в правой руке и банкой колы в левой. Он окормляет паству арахисовыми батончиками и отпаивает содовой. Спаситель Америки и ее проклятие, соль земли, простофиля. Чтобы поднять на Голгофу такой груз, нужно быть не просто хорошим режиссером, но 89-летним автором, который понимает, что любая документальная история сама рано или поздно превращается в Историю. Дух веет, где ему заблагорассудится, и ничего специально мифологизировать не требуется — как-нибудь само собой сподобится.
Иствуд, кажется, ничего не придумал. Американская пресса вовсю обсуждает уровень достоверности «Дела Ричарда Джуэлла». Здесь своего рода рекорд: в интернете публикуют фотографии той самой бомбы, восстановленные с убитых вэхаэсок спецами из НАСА, обсуждают понос главного героя (было? не было?), демонстрируют точность воспроизведенных на экране газетных полос. Говорят, газета Atlanta Journal подала на Warner в суд: когда на экране идут настоящие телепередачи, в которых Джуэлла сначала вознесли, а потом оклеветали, невыносимо видеть, что твоя журналистка спит с агентом ради сенсации. Вроде бы не спала. Зачем это Иствуду? Ведь в остальном тут режиссирует сама жизнь, пока он курит в сторонке, с удовлетворением наблюдая и чуть редактируя детали: вот — «сникерс», который может связать две судьбы, вот — макарена, под которую плетутся заговоры, вот — пищевой контейнер, который никогда не видел ничего страшнее майонеза, но навечно проклят носить на себе номер, проставленный маркером эксперта ФБР, а вот — гениальный эпизод с допросом на камеру. Критика кинематографических реконструкций в их феноменальном бесстыдстве.
«Дело Ричарда Джуэлла» — это почти ювелирный сценарий, чистый, понятный монтаж, операторская работа, которая точно соответствует замыслу, не мысля себе большей радости (посмотрите, как камера срывается с места в одном-единственном месте: в момент эвакуации, когда грузный Джуэлл взлетает по лестнице). Простите, но мы от такого в кино почти уже отвыкли. Это сделано просто, но здесь нет случайных сцен, нет случайных кадров, нет случайных героев, нет случайных фраз. «А что NRA — тоже экстремистская организация?» — интересуется подозреваемый. И еще немного консервативного троллинга: «Конечно, у меня есть оружие, ведь это Джорджия!»
«Наркокурьер»: Кто прямо ездит, дома не ночует
Оружие? Только если велит традиция. Иначе зачем? В последних своих фильмах Иствуд целится в своих противников исключительно указательным пальцем, словно понимает — есть кое-что пострашнее нарезного ствола под кроватью.
Это его кино.
