Поддержать «Сеанс»
Анна Лис
Анна Лис

Интеллигент как ребенок


Вадька
«Катька „Бумажный ранет“», 1926, реж. Фридрих Эрмлер, Эдуард Иогансон

Откуда ни возьмись, в современной двадцатым годам действительности появляется странный человечек с дурацкой бородкой, похожей на клочок вырванной из старого дивана обивки, случайно прилипшей к подбородку. В рваных штанах и приплюснутой оттого, что использует ее как подушку, шапке. Он, наверно, заблудился или потерялся, словно пришел из другого времени. Словно старое разбитое фортепьяно в квартире, куда только что въехали новые хозяева. Его не заметили, к нему привыкли, как к неотъемлемой детали городского пейзажа: вот круглый стенд с афишами, вот фонарь, вот памятник Екатерине II, а вот Вадька торчит, как деревянный заяц на бревне под мостом на Заячий остров. Пожалуй, и не заметишь его. Уличная торговка яблоками Катька знакомится с ним случайно. Давая ему убежище в своей маленькой квартирке, она как будто репетирует материнство. Вадька как инопланетянин в этом городе: даже с памятником Екатерине II он разговаривает, как с давно знакомой склочной соседкой. Вадька — «телигент», от прошлого осталось только обтрепавшееся, как и одежда, прозвание. Он опустился — стал расти вниз, совсем маленький. Чтобы снова стать большим, ему нужно начать заботиться о ком-то еще более беззащитном, чем он сам. Поэтому он становится прежним, когда вступается за новорожденного ребенка Катьки. Позднее к интеллигенту, как к человеку, заблудившемуся во времени, стали относиться презрительно: усики и очки, деликатность и зажатость превратились в отталкивающую маску. Интеллигент вернулся в 60-е, тогда появился Шурик, чем-то напоминавший героев Федора Никитина (хотя бы в сцене убаюкивания девочки из «Операции „Ы“»). И князь Мышкин в исполнении Яковлева был как будто загримирован под Никитина. А в 70-е герой Александра Калягина в «Неоконченной пьесе для механического пианино» так же нелепо, как Вадька, пытался покончить жизнь самоубийством, бросившись в мелководье. Только вот герои Никитина, в конце концов, взрослели. Либо через совершенный поступок — так, Кририк, немой сапожник из фильма «Парижский сапожник», спасал беременную девушку от насильников. Либо просто смирившись с наступившей новой жизнью — так, музыкант из того же «Сапожника» заиграл в клубе веселую понятную музыку, уважив простые вкусы рабочих. Даже потеряшка из «Обломка империи» становился таким же, как все, растворяясь в толпе рабочих, а интеллигенты 70-х такой возможности были лишены.

Катька „Бумажный ранет“, 1926, реж. Фридрих Эрмлер, Эдуард Иогансон

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить