Берлин-2015: «Нед Райфл» Хэла Хартли
На фестивале в Берлине состоялась европейская премьера нового фильма Хэла Хартли — «Нед Райфл», завершения трилогии об одной странной американской семье, которая началась в 1997-м году «Генри Фулом» и продолжилась в 2006-м фильмом «Фэй Грим». О «Звездных войнах» американского независимого кино рассказывает Алиса Таежная.
«Все куда интереснее, когда преувеличиваешь», — устами одного из своих героев утверждает Хэл Хартли, независимый режиссер, сделавший имя на гиперболизированном изображении одноэтажной Америки и живущих в ней сомнительных семей. В его фильмах ребятня и взрослые то и дело пропадают зря: бродят в кадре без дела, умничают, тянут лямку или маются дурью так мрачно и нарочито, как в жизни не бывает. Румяный и голубоглазый, с манерами застенчивого подростка в свои пятьдесят пять, Хартли говорит, что его новый фильм (впрочем, как и любой предыдущий) — та призма, через которую легко рассматривать весь коллективный американский опыт. «Нед Райфл» — финал трилогии, которая началась 18 лет назад программным фильмом «поколения X» и американских независимых — «Генри Фулом».
Стоп-кадр: Михаил Феничев, «Генри Фул»
Сложная история одной американской семьи из Квинса удостоилась каннского приза за лучший сценарий, пустила корни и получила незапланированное продолжение в «Фэй Грим» — одном из самых смешных, запутанных и недооцененных фильмов нулевых, рассказывающем о брошенной девушке Генри Фула. Теперь пришла очередь их сына Неда. Хартли шутит в интервью, что наконец закончил свои «Звездные войны»: жить с постоянными мыслями об этой «обаятельной white-trash банде головорезов» ему было радостно и мучительно одновременно — и теперь это время, слава богу, в прошлом.
Семья как ружье. Нацелишься не в том направлении — убьешь кого-нибудь ненароком
Нед Райфл — так зовут 18-летнего христианина-девственника, который отправляется на поиски отца с пустым чемоданом, где есть только Библия и револьвер. У Неда есть готовые ответы на все вопросы мироздания, а приговор отцу готов заранее — он заслуживает смерти.
Отец Неда — странствующий философ Генри Фул — в первой части трилогии сподвиг его дядю-мусорщика Саймона Грима на написание стихов, а его маму Фэй Грим— на бездумную страсть. Генри исчез, дядя стал Нобелевским лауреатом, а Фэй — матерью-одиночкой. Спустя десять лет в «Фэй Грим» выяснится, что американские спецслужбы связывают Генри Фула и его дневники с международной сетью террористов, Фэй окажется в центре политического скандала и получит пожизненный срок за соучастие. Нед по программе защиты свидетелей отправится в приемную семью — к провинциальному священнику, где вырастет в аскезе и тишине, а достигнув совершеннолетия решится отомстить отцу за погубленную жизнь мамы и свое сиротское детство.
Пока Фэй Грим в «Неде Райфле» в тюрьме занимается йогой и организует читательский клуб, заглавный герой отправится в Сиэтл к дяде, чтобы напасть на след отца. В холле отеля, из которого Саймон Грим не выходит неделями, его поджидает Сьюзан Вебер — отчаянная девушка с жирно подведенными глазами, которая постоянно промахивается помадой мимо губ и питает страсть к чулкам с короткими юбками.
А пухлогубая девушка из молла, которая немного Золушка — она ведь еще немного и Христос
Генри Шут, Фэй Мрак и Нед Винтовка — вот modern family по версии Хэла Хартли, про нее он и снимает последние двадцать лет. Еще в начале карьеры совсем молодой режиссер придумал, что все его фильмы будут примерно про одно: «Семья как ружье. Нацелишься не в том направлении — убьешь кого-нибудь ненароком». Его криминальные герои в невозможных ситуациях — не вычурность, а всего лишь способ рассказать о вещах, про которые неловко упоминать в вежливой светской беседе.
«Нед Райфл» — еще одна экранизация главного посыла Хартли, с которым он вырос как инди-режиссер, на двадцать пятом году карьеры снимая кино за 300 тысяч долларов при помощи пожертвований на Kickstarter: каждый может изменить мир, а мы внутри — не те, кем кажемся снаружи. Мусорщик может оказаться великим поэтом, бродяга — политическим активистом, мастер по ремонту телевизоров — философом; та пухлогубая девушка из молла, которая немного Золушка — она ведь еще немного и Христос. Персонажи Хартли с Эдиповым комплексом, синдромом Стендаля и верой в то, что обмануть человечество возможно, говорят оглушительно смешные вещи с невозмутимыми лицами, не умеют изменять себе и спасаются от действительности в тесных объятиях других аутсайдеров, за страницами вечных книг и в гамлетовских диалогах с самими собой.
Актриса Обри Плаза в рольи Сьюзан Вебер, бесспорно, главное откровение «Неда Райфла» — та самая неуклюжая femme fatale с дёрганой походкой, ненамеренной желчью в каждом слове и глазами-блюдцами. Ее явно давно ждала черная американская комедия — и дождалась, например, в фильме «Безопасность не гарантирована»; любители сериалов знают ее саркастичную героиню в «Парках и зонах отдыха» и «Портландии», где уже несколько сезонов сквозь зубы шутят о ценностях активных и сознательных молодых горожан. Кроме того в фильмографии Плазы — роль стенд-ап-комика в одном из лучших фильмов Джадда Апатоу «Приколисты» и «Девушки в беде» Уита Стиллмана. Хартли обещает снимать ее в и будущих своих фильмах.
Человек с книгой — и есть человек с винтовкой
Плаза приковывает к себе все внимание, едва появившись в кадре, и становится понятно — перед нами наследница Эдрианны Шелли в первых фильмах Хартли и Паркер Поузи — в более поздних. Хартли рассказывает о том, как во время работы над фильмом читал «Собор Парижской Богоматери» Гюго и запомнил растерянную и притягательную главную героиню, чья красота как острое лезвие, с которым она сама не умеет обращаться. «Если я тебе буду нужна, ищи меня в отделе эротики», — бросает героиня Обри Плазы в книжном магазине, и из таких решительных, ироничных, двусмысленных фраз состоит вся роль Сьюзен Вебер и вся суть шуток Хартли.
Хэл Хартли снимает фильм о том, что человек с книгой — и есть человек с винтовкой. Книги в 2014-м году по его версии читают все: Фэй Грим и её сокамерницы, Сьюзан Вебер и Саймон Грим. Генри Фул временами притворяется сумасшедшим, чтобы ему приносили в библиотеку правильные книги, а его сын— въедливый и последовательный читатель главной книги западного человека, Библии. Хартли рассказывает в интервью, что очень устал от телефонов и смс-ок, которые строчат в каждом фильме, и перенёс своих героев в мир, где есть лэптопы, но нет навязчивых звонков, а запах страниц еще не заменило мигание киндла.
О той же культуре неторопливого чтения и степенных разговоров делает свои фильмы и Уит Стиллман, с которым Хартли часто сравнивают: потонувшие в безвременье герои его трилогии тоже меняются книгами и разговорами о них, когда хотят произнести самое важное — то, что не умеют сказать своими словами. Другое сравнение, которое часто всплывает с трилогией Хартли — еще одна независимая трилогия, «Перед рассветом», «Перед закатом» и «Перед полуночью» Ричарда Линклейтера, кино о случайной встрече, которая превратилась в любовь всей жизни. Линклейтер и Хартли начинали примерно в одно и то же время, их имена в 1990-е часто писали через запятую — даже части своих трилогий они снимали одновременно. Обоим удалось сделать три самоценных фильма, которые можно смотреть вместе и по отдельности, совершенно в любом порядке, не нарушая магию повествования и не упрощая характеры. Но, в отличии от Линклейтера, который спланировал свою трилогию еще на первом фильме, Хартли собирал историю по ходу съемок — когда влюблялся в Фэй Грим в исполнении Поузи, вчитывался в стихи Саймона Грима или наблюдал за десятилетним Недом Райфлом, разлученным с матерью.
Как это часто бывает, мир приходит к равновесию и без нашего участия
Если возвращаться к фильмам Хартли как к призме американского коллективного опыта, то «Генри Фул» — это безусловно вера инди-поколения 1990-х в того самого мусорщика, за которым спрятан поэт. «Фэй Грим» — зеркало всемирной истерики после 11 сентября, а «Нед Райфл» — история молодой Америки, которая все чаще обращается к религии, чтобы найти опору своим ежедневным решениям в мире, который давно вышел из-под контроля. Сам Хартли, воспитанный в католической семье, подробно изучил христианизацию молодых американцев, пересмотрел Дрейера и обратился к своей обширной библиотеке по истории религий, чтобы понять, как в человеке работает мотивация «Бог».
Мусорщики, брошенные девушки, анархисты, христиане, монашки, старшеклассницы или безумные — в первую очередь, герои Хартли очень молодые, даже если им давно за тридцать. «Если рвется под кожей зверь, значит все для него теперь»: Хартли снимал и снимает о том возрасте, когда не боишься перемен и думаешь, что все несправедливости на Земле можно решить с помощью книги и пистолета. Но как это часто бывает, мир приходит к равновесию и без нашего участия. Чемодан с двумя сокровищами может не пригодиться, а все, что вспомнится из длинного путешествия на другой конец страны — безумный взгляд того самого человека, рядом с которым страх не съедает душу.
Читайте также
-
Джульетта и жизнь — «Можно я не буду умирать?» Елены Ласкари
-
«Послание к человеку» — Что смотреть? Куда бежать?
-
Футурум-2024 на «Послании» — Опыты превращения в пыль
-
Денис Рузаев: «Неловко говорить, что в моей работе есть что-то сложное»
-
Дождь на станции Пупсянции — Пять мультфильмов «Окна в Европу»
-
Тост за бесконечность — «Филателия» Натальи Назаровой