Наталья Пахомова
Наталья Пахомова

Пора привыкать


Александр Алексеевич Голутва — председатель правления киноассоциации ,,Ленфильм”, в состав которой входят девять самостоятельных студий: «Голос», «Ладога», «Нева», «Троицкий мост», «Диапазон», «Петрополь», «Ленфильм». Творческая мастерская первого и экспериментального фильма и студия детского фильма «Бармалей». Одновременно А. А. Голутва — директор киностудии «Ленфильм».

Фото О.Моисеева

— Александр Алексеевич, являются ли картины новых студий коммерчески успешными? Окупаются ли они по крайней мере? —

Окупаются. Все работают, никто пока не разорился.

— А что значит разориться?

— Разориться — это не так просто, как Вы думаете. Наши студии находятся в очень выгодных условиях. Во-первых, для них существуют крайне льготные условия финансирования — кредиты на производство фильмов даются на три года под шесть процентов. Во-вторых, в стране ходит колоссальное количество шальных денег, и очень многие до сих пор, не жалея, вкладывают деньги в кино, даже не задумываясь, вернут они себе их или нет, — спонсоры так называемые. И в-третьих, за студиями нашей ассоциации закреплены по договору производственные базы, а это преимущество вообще не измерить никакими деньгами.

— Как Вы разделяете для себя эти две ипостаси — председателя правления киноассоциации и директора собственно киностудии «Ленфильм»

— Как директор «Ленфильма» я являюсь продюсером тех картин, которые он выпускает. Я кровно заинтересован в качестве этих фильмов и в прибыли от них. Что же касается фильмов ассоциации — они интересуют меня с точки зрения престижа фирмы. И здесь важен не материальный аспект, но моральный.

— Однако сейчас, в отсутствие больших худсоветов, процесс фильмопроизводства стал практически бесконтролен…

— К такого рода бесконтрольности мы и стремились.

— Но теперь, кажется, это уже вызывает сожаление?

— Не могу согласиться. Это просто ностальгия по старому доброму «Ленфильму», по единой семье. Была одна студия — стало несколько. В семье выросли дети, у которых уже созданы свои семьи, и каждая живет своей жизнью. Это же естественный процесс.

— С появлением конкуренции возникает, вероятно, необходимость настоящей рекламы?

— Конечно, ситуация меняется. До недавних пор реклама действительно имела мало смысла, а теперь мы вынуждены тратить на нее все больше. У нас есть специальный отдел по прокату и рекламе фильмов, мы создали группу, которая занимается видеорекламой, мы договорились с целым рядом изданий, которые постоянно занимаются пропагандой нашей продукции, мы выходим с нашей рекламой в телепрограммы, мы способствовали созданию журнала «Сеанс», но это все только малая часть того, что должно быть.

— Коммерческий момент трудно входит в сознание…

— Что делать? Придется к этому привыкать. В этом смысле мы не оригинальны, путь давно проложен.

— Понятно, что не оригинальны. Вопрос в том, как мы этот путь проходим.

— Проходим, как вся страна проходит. Очень плохо. Но если в голливудских фильмах половину от стоимости составляет реклама, то когда-то так будет и у нас. Через пять лет, через семь, но так будет.

— И все же проблемы есть?

— Проблем немало. Не существует законодательных актов, соответствующих нынешнему этапу экономической жизни. В том числе нет актов, защищающих советское кино от западного. Необходимы квота на ввоз зарубежных фильмов и система дифференцированного налогообложения советских картин. Не отработана система финансовой помощи со стороны государства. Я сторонник рыночных отношений в кинематографе, но в то же время понимаю, что без дотаций не обойтись. Должны обязательно выделяться государственные субсидии на развитие нашего кино и на его поддержку в прокате. При этом субсидии должны выдаваться на конкретный проект и только на конкурсной основе. Как сейчас, например, мы готовим проект картины Сергея Овчарова «Барабаниада», который будет участвовать во Франции в конкурсе, чтобы получить дотацию французской стороны. Во Франции существует специальный фонд для поддержки восточноевропейского кино. И третьи большая проблема, которая ждет своего решения, — демонополизация проката.

— Частный прокат?

— Почему? Он должен быть разным. Каким угодно. Один кинотеатр — собственность киностудии «Ленфильм», другой — муниципальная собственность, третий — сам себе хозяин.

— Если Ленинград приобретет статус свободной экономической зоны, проблему проката придется решать в отдельно взятой зоне?

— Да, и это затруднит наши задачи по защите собственного кино. Здесь будет как раз раздолье для западной кинопродукции.

— Но, кажется, в области фильмопроизводства ,Ленфильм” уже сейчас очень гостеприимен по отношению к западным партнерам?

— Что Вы имеете в виду?

— Например, западный партнер вкладывает деньги и получает право проката. Это нормально? Это путь?

— Это путь. Это путь заявить о себе и выйти на мировой рынок. Другой вариант партнерства — интересный глобальный проект, который способен заинтересовать Запад. И тогда западный партнер покрывает часть колоссальных расходов.

— А если наш замысел не заинтересовал?

— Тогда мы торгуем правом проката нашей техники. В настоящее время я могу подписать практически любой договор, если не на тех условиях, так на этих. Иногда степень нашей свободы даже удивляет партнеров.

— И мы всегда так будем жить?

— А что в этом плохого?

— Но это не стыдно?

— Стыдиться здесь нечего. Мы же не во зло себе работаем.

— И при этом Вы ощущаете уважение западных партнеров?

— Я лично ощущаю. И я не слышал плохих отзывов о наших специалистах.

— Александр Алексеевич, путь от прежней системы к цивилизованной мы проходим, как было сказано, вместе со всей страной и очень плохо. Положа руку на сердце, что Вы испытываете чаще всего? Беспокойство? Панику?

— Беспокойство я испытываю каждый день. А поводов для паники нет ни по одному вопросу. Положа руку на сердце — никакой паники.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить