“Мой сводный брат Франкенштейн” Валерия Тодоровского
Фильм — наглядное пособие: насколько далеко, вернее, насколько недалеко, хватает смелости у честной российской интеллигенции зайти в разговоре о войне, о которой надо вопить ежедневно и ежечасно. Смелости этой на несколько порядков меньше, чем у «шестидесятников», хотя Шепитько или Смирнов снимали о давно закончившейся и, безусловно, священной войне. У героев «Крыльев» или «Белорусского вокзала» и глаза были на месте, и мозги, и детей они танками не давили, но ужас возвращения с войны «мертвецов в отпуске» был в этих фильмах во сто крат невыносимее, чем в невыносимо театральных конструкциях «Франкенштейна».
Читайте также
-
Обладать и мимикрировать — «Рипли» Стивена Зеллиана
-
Музыка, рождающая кино — Рюсукэ Хамагути и Эико Исибаси о фильме «Зло не существует»
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Будто в будущее — «Мейерхольд. Чужой театр» Валерия Фокина
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
Близкие контакты — Итоги XXII «Духа огня»