“Мой сводный брат Франкенштейн” Валерия Тодоровского
Интересно, что всеми отмеченная актуальность фильма связана с несколькими старыми культурными мотивами. Первый из них — мотив искусственно созданного чудовища, явлен в названии. Второй — мотив простака/юродивого, который истолковывает в пользу Семьи все, что она делает против него, и служит пробным камнем для окружащих (снимайся фильм в 1995 г., роль Павлика, конечно, сыграл бы главный «симплициссимус» российского кино Евгений Миронов). Третий — мотив «чужого», почти пришельца, который разрушает мир, в который попал. Четвертый — мотив ожившего покойника. Пятый — мотив «скелета в шкафу». Шестой — трансформированный мотив Дон Кихота, безумца и борца с несуществующей угрозой. Седьмой — связан с именем Павел, которое, помимо Савла-Павла, носили три культовых советских героя: Павлик Морозов, Павел Власов и Павел Корчагин. Единственное, что вызывает возражения — то, что к концу режиссер нарушает конвенцию психологической достоверности и переводит фильм в жанр триллера, объясняясь уже не образами, а знаками.
Читайте также
-
Сказка Света — «Надо снимать фильмы о любви» Романа Михайлова
-
Прощай, милая добрая крошка! — «Жить своей жизнью»
-
Цена объятий — «Память» Мишеля Франко
-
«Передать пушистость» — О ранних работах Федора Хитрука
-
Цивилизация сосновой иглы — «Зло не существует» Рюсукэ Хамагути
-
Сеанс реального — «Звонарь» Гриши Музурова