Елена Плахова
Елена Плахова

Василий Пичул


Став после «Маленькой Веры» мифологическим героем киноперестройки, Василий Пичул до сих пор несет на себе бремя героизма.

Сначала героизм состоял в том, чтобы срежиссировать интимную сцену в неканонической позе. Затем — чтобы протащить эту сцену сквозь остаточные цензурные заграждения. Потом — чтобы не пасть жертвой тотального успеха первой картины и пережить неудачу второй. Далее — чтобы найти деньги на третью. Как бы то ни было, международная судьба Пичула, словно в зеркале, отразила судьбу всего нашего перестроечного кино. Его первооткрытие состоялось тогда, когда хорошая советская (хуциевская) школа положилась на спонтанную потребность раскрепощения. Мир восторженно смотрел на освобождающуюся шестую свою часть, где происходило что-то очень волнующее, как в той самой интимной сцене.

Фильм «В городе Сочи темные ночи» зафиксировал следующий этап: попытку с помощью копродукции интегрировать перестроечное кино в мировой процесс — и неудачу этой попытки.

«Мечты идиота» стали окончательным диагнозом полной изоляции. Этот фильм не пошел даже на второстепенных фестивалях, а международные эксперты обнаружили его решительное непонимание. Что самое странное, так это озлобленная реакция нашей критики, которая обычно грешит эстетским либерализмом. В данном случае же она вела себя как ее партийная предшественница — ревностная защитница классики от вольнодумных посягательств. Однако, несмотря на преследующий его рок, Пичул остается одним из самых живых и внушающих надежду наших режиссеров. Быть может, как раз то, что он познал головокружительность и коварство западного успеха и — как кривое его отражение — домашнюю эйфорию и домашний стресс, должно было выработать в нем иммунитет, необходимый для дальнейшей жизни. Ведь жизнь не кончается с концом перестройки и вступлением творцов в вожделенный рынок.

дата первой публикации

Читайте также

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам:

Отправить