«А теперь идите в кино и сравните» — Рецензия на книгу Сергея Февралева
Макеты, фоны, прирезки. Цвета, фактуры, размеры. Объемность и проницаемость. Художникам-постановщикам нужно предусмотреть все. И главное в этом инженерном путешествии — не забыть про художественность. Публикуем рецензию на книгу Сергея Февралева «Кинодекорация. Работа художника-постановщика кино в эскизах, чертежах и фотографиях». Об издании — Василиса Болдышева.
«Хотим снимать кино про XIII век, съемки через два месяца. Надо построить город»
— звонят продюсеры. У Сергея Февралева кнопочный телефон. Это самозащита. К одному из самых востребованных художников нашего кино очень много предложений. Сергей Сергеевич себя зарекомендовал как художник больших сложных декораций.
Офис Февралева находится на территории «Мосфильма», что по нынешним временам — уникальный случай. Может даже показаться, что он главный художник студии, хотя такой должности не существует. Производство развалилось в 1990-е, студии стали обслуживать частные киногруппы, художники больше ни к чему не прикреплены. И все же Февралев, как никто другой, знает все мощности «Мосфильма». Единственный использует бутафорские детали, что хранятся на складах с лучших студийных времен и о которых уже никто не знает. И делая музейную экспозицию студии, он даже собрал декорацию по мосфильмовской технологии почти столетней давности. Из исторического интереса. Такой вот художник — живущий студией, как это было принято раньше. «Старомоден» художник и тем, что очень интересуется технологией строительства декораций. Кинохудожник не может ею не интересоваться — профессия его полухудожественна-полутехнологична, — но Февралев, гордо называя себя производственником, придает этому интересу особое значение, эстетизирует его.
Вот и думай, как скомпоновать декорацию с учетом того, что видно еще и из окон. Наука
Сергей Сергеевич — популяризатор профессии, он преподает и недавно завел telegram-канал, который начал с рассказа о своих любимых книгах. «Где таких инженеров сейчас делают?», — грустно-восторженно говорит Февралев, перелистывая «Технологию производства кинофильмов» (1956) Бориса Коноплева, долгое время руководившего инженерной службой «Мосфильма». Как были устроены павильоны, как работала логистика студии, куда подъезжали фуры, какие на складе хранились струбцины, — книга об этом. Или, например, книга «Кинодекорации. Проектирование и постройка» (1956) архитекторов Всеволода Толмачева и Константина Полянского. Ни в одной другой книге так подробно не рассказано о советском кинопроектировании. О каждом штапике, о каждом болтике. Я была в офисе Февралева три раза, подтверждаю: книги эти у Февралева — настольные.
Литература эта специфическая; это исторический документ — свидетельство того, каким научным и структурным может быть подход к декорации. Эти книги и вдохновили Февралева на написание своей — «Кинодекорация. Работа художника-постановщика кино в эскизах, чертежах и фотографиях». Хоть это и удивительно — не могут поддаться декорации Сергея Сергеевича никакому жесткому структурному разбору, все они очень авторские. Но само желание описать профессию родилось из исчезнувшего жанра кинодекорационной методички.
В книге Февралев рассказывает о базовых технологиях художника: какие в павильоне можно сделать фоны, для чего нужен макет или прирезка, что такое комплексная декорация. Последняя, легко трансформируясь из одного объекта в другой, позволяет экономить время и бюджет. Такие декорации — удел художника-изобретателя. Пример — натурная декорация прифронтового поселка для «Дороги на Берлин» (2015). Это фильм-путешествие: герои проходят разные деревни, разные поселки, разные станицы, — все сняты в одной декорации. Сложность в том, что камера в современном кино «поливает» во все стороны, она динамична. Вот и выходит, что перед художником стоит математическая задача: просчитать все множество прострелов (возможные точки съемки), откуда декорация будет выглядеть неузнаваемой. А ведь в декорации Февралева были и внутренние интерьеры. Вот и думай, как скомпоновать декорацию с учетом того, что видно еще и из окон. Наука.
Соблюсти в книге баланс между неизбежной «научностью» и художественностью было, наверное, непростой задачей, но все получилось: изложение производственной темы позволяет самому широкому кругу читателей представить все составляющие профессии. Февралев хотел сделать книгу похожей на учебник, но она больше похожа на художественный альбом с его изумительными работами. Этот альбом — возможность увидеть в чистом виде работу художника-постановщика, ибо само кино часто скрывает ее. На лекциях Февралев показывает фотографии своих декораций и, когда аудитория восторгается ими, шутит:
«А теперь идите в кино и сравните»
Из книги ясно, что Февралев — очень разный художник. «Мне и самому интересно, насколько я могу расшатать свои возможности», — говорит он. Эскизы к «Орде» он рисует на крафтовой бумаге, а к «Анне Карениной» монтирует из репродукций классической живописи и обрезков шпона. Иногда он пишет акварельно, с размашистыми кляксами, иногда — нарочито сухо. Эскизы к фильму «Белый ягель» фактурой напоминают ягель. Тонкую ручную графику Февралева как гордость вешают на студиях.
Иногда нужно предложить режиссеру такую вещь, чтобы он усомнился, что в сценарии все решено окончательно
Все художники знают материалы, конструкции, прочности, но быть архитектором и чертежником официально в их обязанности не входит. То, насколько художник участвует в разработке чертежей, зависит от его личного подхода; чем больше художник включается в эту работу, тем точнее строители воплотят его художественный замысел. «Поэтому у нас с женой Ириной — говорит Февралев, — «семейная школа»». Толстенные альбомы с подробнейшей рабочей документацией, как в настоящей архитектуре, они делают сами.
Ирина Очина — крупный художник-постановщик, по образованию архитектор. В альбоме много ее зарисовок реквизита, разверток и чертежей в лучших традициях академических архитектурных отмывок. Танки у нее нарисованы в четырех проекциях. Даже в лучшие годы советской литературы о художниках кино в альбомы включали максимум два-три чертежа, хотя техническое рисование явственнее и конкретнее, чем эскиз, должно проявить задуманную драматургию. Тем оно и интересно.
Власть как иллюзия
Об «Орде», истории о похождениях митрополита Алексия в столицу Золотой Орды, в книге рассказывается: город был построен в пустыне в середине XIII века и всего за 50 лет стал крупнейшим городом своего времени. Нужно было полдня, чтобы проехать его на коне. Всего через полтора века хан Тимур стер его с лица земли. Февралев пишет, как проводил исследования: изучал в музеях редкие изразцы, мозаичные полы, тончайшую письменность, ездил в экспедицию. Но все это, увы, без подробностей, которыми богаты его устные выступления.
Уже в аудитории он рассказывал, что в экспедиции ожидал увидеть нечто вроде Херсонеса с сохранившимися закоулочками, ощутить пространство и ширину улиц. Приехал, ему сказали: «Поднимайся на тот холм, и вся равнина до горизонта твоя». Поднялся и увидел… совершенно пустое поле.
«И только когда солнце начало садиться, своими косыми лучами оно проявило ранее незаметные остатки фундаментов. На какие-то две минуты. «Ух ты, ух ты», — подумал я. И цок, все выключилось. Если ухватил — молодец, ты застал, как выглядел Сарай-Бату»
Это настолько впечатлило Февралева, что он предложил построить город из песка — город, смытый волной истории. Декорация создавала нужное ветхое ощущение, казалось, конструкции из песка и глины вот-вот рухнут. А на самом деле Февралев приходил на стройку, когда ставили опорные столбы, и, пока никто не видит, плечом их чуть заваливал. В книге этой детали нет, тем интереснее продолжить чтение книги походами на его лекции.
«Как сделать любой сериал о милиционерах интересным? Отнестись к милиционерам как к отдельному этносу со своей религией, культурой, праздниками, обрядовыми одеяниями. Фильм — всегда повод для этнографической «экспедиции»» — любит говорить Февралев. К сожалению, эта мысль в книге выражена короче, в виде термина, определяющего, что такое «этнографизм» в контексте работы художника. Небольшая наукообразность. Для сопровождения изображений Февралев выбрал более строгий язык, чем собственный устный. Но это и не удивительно. Геннадий Мясников, художник «Войны и мира» (1967), выпустил последнее практическое руководство по специальности в 1980-х гг. А книга Февралева — единственное современное издание по практике профессии. Между этими книгами — ничего. Вот и хочется заполнить пустоту, четко, по пунктам сформулировав основные принципы профессии.
Чем больше у художников ресурсов, тем свободнее воплощение художественных замыслов
Всех историй в книгу не уместить, как не выразить и всей фантазии, но все это — в остроумных февралевских эскизах. Целая глава в книге посвящена не реализованным проектам, где в набросках заложено больше, чем могло бы в принципе существовать. Февралев говорит: «Иногда нужно предложить режиссеру такую вещь, что даже если от нее откажутся, то резинка уже будет растянута и на исходную не вернется; чтобы он усомнился, что в сценарии все решено окончательно».
С выхода книги прошло шесть лет, за это время Февралев стал главным художником «Кинопарка «Москино»» (создание парка заслуживает отдельной книги) — комплекса из более сотни постоянных декораций, строящегося сейчас в Подмосковье. Как в парке появляются декорации? Запускается кинопроект, постройку декораций для него продюсеры могут предложить «Москино» и, если декорации кажутся полезными для будущих фильмов (декорации условных европейских городков, московских улочек и т. д.), запускают строительство с художником фильма. Но не всегда все так просто: некоторые художники ругались, уходили с проектов, но говорили: «Слава богу, в «Кинопарке» есть Февралев, который отстаивает то, что ему нужно в декорации, поддерживает то хорошее, что предлагают художники».
Уже существующие в парке декорации киногруппы арендуют под обязательство вернуть их в исходный вид, снести все свои достройки. Обратное решение может принять только специальная комиссия во главе с Сергеем Сергеевичем. «Чугунные ограды можно просто выпилить из фанеры и покрасить, но если команда собирается делать потрясающие литые изделия, то мы за это хватаемся и группу поддерживаем в производстве. Для них экономия, для декорации — улучшения», — говорит Февралев. Оценить такое может только художник.
Посмотрим, как покажут себя в деле декорации. Но новые павильоны, новая инфраструктура, новые поставки ткани, — символом всего этого стал Февралев. Чем больше у художников ресурсов, тем свободнее воплощение художественных замыслов. А то вечно получается, как в февралевской карикатуре:
«Есть многое на свете, друг Горацио, чего не будет в нашей декорации»
Читайте также
-
Сквозь тела, теории и связный нарратив. Рождение киночувственности — «Опыт киноглаза» Дарины Поликарповой
-
«Перед лицом времени» — Берлин в фотографиях
-
«Помню пронзительно чистое чувство» — «Тарковский и мы» Андрея Плахова
-
Ковид, любовь и кинопленка — «Царапины и глитчи. О сохранении и демонстрации кино в начале XXI века»
-
Кино. Культура. Жук времени