Дарья Екамасова: «Я играла постаревшего ребенка»
В кинотеатрах можно посмотреть режиссерский дебют Алисы Ерохиной «Накануне», драму о любовнице женатого мужчины и следящем за ними сыне. Рида Ажигулова поговорила с исполнившей одну из ключевых ролей Дарьей Екамасовой об откровенных сценах, творческих экспериментах и съемках за рубежом.
Когда я начала смотреть фильм и дошла до середины, у меня возникло чувство, что коллеги подшутили надо мной. С вами всего несколько сцен, где вас показывают либо мельком, либо через окно. А вторая половина снята уже от лица вашей героини. Вы знали, что фильм именно так будет построен? Или для вас это тоже было сюрпризом на финальном монтаже?
Изначально в сценарии первой шла часть именно с моей героиней. Уже на монтажном столе режиссер решила оставить меня на десерт, поменяв последовательность повествования.
Как бы вы описали свою героиню? Что было самым сложным в подготовке к роли Анны?
Мне было очень интересно работать над психологическим портретом Анны. Абсолютно новый опыт в моей практике. Она сочетает в себе несочетаемое, такая простая и настолько сложная, живая и отмороженная, плоская и многогранная. Она совершенно не умеет выстраивать отношения с людьми, но зато с собаками чувствует себя как рыба в воде. В первых строках сценария было написано, что Анне около 35 лет, но выглядит она как девочка, которая в момент постарела лет на двадцать. Это я и играла — пропустившего момент взросления постаревшего ребенка. Мне было важно, чтобы Анна была особенной и в тоже время очень настоящей.
Ведь давно уже понятно, что красота — это не маленький носик и пухлые губки
Как вы решились на роль у дебютантки? Был ли это жест поддержки нового таланта или же вас больше заинтересовали сценарий и героиня?
Сразу после прочтения сценария мы созвонились и проговорили несколько часов. Меня сразили компетентность и уверенность Алисы. Это всегда притягивает. Ну и такие нестандартные роли на дороге не валяются. Мне хотелось помочь ей с дебютом, а она дала мне абсолютную свободу и условия для работы.
Как вы обычно готовитесь к съемкам? У вас есть какие-то ролевые модели в профессии?
Я всегда готовлюсь вне зависимости от того, большая это роль или эпизод. Мне важно не повторяться, иначе зачем тогда все это. Я очень сомневающийся человек, но также и перфекционистка. Помню, перед съемками фильма «Жила-была одна баба» все мне советовали пересмотреть «Тихий Дон». Именно пересмотреть, а не перечитать. Мне было 23 года, но уже тогда я точно понимала, что не сделаю этого даже под дулом пистолета. Мне кажется, актер должен каждый раз создавать что-то новое, двигаться дальше. Так у меня было всегда. Как только захочется кого-то повторить — сменю профессию. Но есть артисты, чьи жизненный опыт и творческий путь меня вдохновляют. Например, Фрэнсис МакДорманд, Кейт Бланшетт, Кейт Уинслет, Мерил Стрип, Мэттью Макконахи, Леонардо ДиКаприо. Не существует ролей, с которыми они бы не справились.
В нашем фильме травмы были не нужны
В «Свободном плавании» про вас говорят «женщина-мечта», «с такого лица портрет писать». Актеры и актрисы часто становятся заложниками своей внешности, типажа. Как думаете, привлекательность и внешние данные помогают или, наоборот, мешают в работе?
Любые внешние данные — это индивидуальность. Ведь давно уже понятно, что красота — это не маленький носик и пухлые губки, красота — это характер. Я люблю актрис, которые ни на кого не похожи, и роли выбирают себе такие, от которых мурашка пробегает. Недавно один очень крутой российский кастинг-директор сказал мне, что отбирает актеров исключительно по архетипам. А их же всего семь! Надеюсь, он лукавил. Люблю, когда ломают архетипы, стереотипы. Вспомним Шарлиз Терон в фильме «Монстр», или Николь Кидман в «Часах».
В «Накануне» есть эротические сцены, но нет объективации женского тела. Как вы вообще относитесь к таким сценам и их съемкам?
Я люблю красивые и художественные эротические сцены в кино, как зритель. А сниматься в них, как правило, некомфортно — тут и стеснение, и зажим, и иногда даже травмы. В нашем фильме травмы были не нужны. И обошлось без них.
Вы снимались в сериале «Американцы», выходившем на FX, а также в нескольких европейских и американских проектах. Чего не хватает российскому кинематографу в производственном отношении?
Когда мы снимали «Американцев», я с радостью отметила, что сильных отличий нет. Только размер группы, буфета и гонорара. В Европе у меня не очень большой опыт съемок, работала с Ромасом Забараускисом. Вдохновила свобода самовыражения. Можно было снимать кино на любую тему! Также приятно удивили норвежцы. Они трудоголики. Шикарные условия для работы, концентрация на процессе, сплоченность.
Не знаю, что будет теперь
Вы в кино уже двадцать лет. Насколько, по вашим наблюдениям, изменилась российская индустрия? Особенно для женщин.
Смотря где. Я всегда разделяла фестивальное кино — те фильмы, которые представляли раньше Россию на международном рынке, и зрительское — те фильмы, что шли в широком прокате и рекламировались везде. Радовалась, что до 24 февраля наши фильмы стабильно показывали на ведущих мировых кинофестивалях, где они часто завоевывали заслуженные награды.
Где-то год назад стала замечать, что с появлением платформ конкуренция и качество сильно выросли. Опять же, все мечтали попасть на Netflix или Amazon, и главное, это было реально! Опыт западной индустрии и производства наконец до нас дошел. Многие режиссеры, актеры, операторы получили возможность учиться и собирать знания по всему миру. Я ощущала подъем российской киноиндустрии. Не знаю, что будет теперь. На эту тему говорить сейчас сложно и больно.
Читайте также
-
Самурай в Петербурге — Роза Орынбасарова о «Жертве для императора»
-
«Если подумаешь об увиденном, то тут же забудешь» — Разговор с Геннадием Карюком
-
Денис Прытков: «Однажды рамок станет меньше»
-
Передать безвременье — Николай Ларионов о «Вечной зиме»
-
«Травма руководит, пока она невидима» — Александра Крецан о «Привет, пап!»
-
Юрий Норштейн: «Чувства начинают метаться. И умирают»