Тамара Дондурей о Музее кино
Я как-то спросила у своего приятеля: как бы он хотел умереть? Он ответил, что не думал об этом, но, наверное, хотел бы просто замерзнуть. А потом вдруг рассказал, как впервые попал в Музей кино в Берлине, очутился в зале, где выставлены платья Марлен Дитрих, и где-то на потолке из небесных сфер звучит ее голос. Дитрих пела. Он стоял посреди этого стеклянного зала, среди ее платьев, звуков ее голоса и понял, что это — то место, где он хотел бы умереть. В университетские годы мы часто прогуливали лекции в старом здании Музея кино на Баррикадной. Именно тут, под стрелкой вывески «Музей кино», сквозь которую угадывались горящие окна высотки, назначались свидания. А кадры из фильмов причудливым образом смешивались в голове со слайдами с занятий на искусствоведческом факультете. Тогда мы не придавали значения этому фантастическому визуальному ряду, в котором любительская съемка Энди Уорхола проступала сквозь бледные фрески. Этот ряд просто был. И вдруг исчез. А вместе с ним из реальности внезапно исчезла какая-то ее важная образная часть. Можно сказать, что так на ее место пришло уже не идеальное, но вполне будничное ощущение «смерти».