Сплетенье душ
Диалоги. Реж. Ира Волкова, 2013
Фридрих Ницше предлагал в ситуации любого высказывания интересоваться: «Кто говорит?»
А что это меняет? Разве не достаточно высказывания как такового? Недостаточно. Поясняю на примере.
Несколько лет назад в рамках «Закрытого показа» участвовал в обсуждении картины Григория Константинопольского «Кошечка». Для тех, кто не помнит: пять пятикопеечных новелл, снятых за пять дней в квартире постановщика и затем прокрученных/раскрученных на Первом канале. Я был резко против, пытался говорить о крахе образной системы, хотя слова «бессмыслица» и «глупость» употребить всё-таки не решился.
На меня буквально набросились Армен Медведев и другой большой, судя по всему, человек из авторитетного «Коммерсанта»: иронично хмыкали, заявляли, что Голливуд сильно тратится, а зачем, господа, тратиться, если можно художественно реализоваться всего за пятьдесят центов и в собственной квартире, на балконе?! Тоже, дескать, получится Большое Пребольшое Кино.
С фестивальной, добавлю от себя, судьбой, ограниченным телевизионным прокатом и неограниченным презентационным фуршетом.
Ещё дальше пошёл продюсер «Кошечки», который так прямо и сформулировал: «Попробовали бы сами снять за такие деньги!», нечто подобное.
Диалоги. Реж. Ира Волкова, 2013
Освоитель гипермалого бюджета у них по определению культурный герой. Критик, получающий за свою работу деньги, с этим бюджетом соизмеримые, не должен вякать, ибо обязан, по идее, вложить деньги в собственного изготовления кино/квартирник, подтвердив, таким образом, своё право на голос «за» или — так уж и быть, раз потратился — на голос «против».
Логика чудовищная. Сломать её можно единственным образом.
Итак, я, И. М., никогда (ну, максимум, год-полтора в своей жизни) не занимался кинематографом «профессионально», на деньги от кино не «кормился». С некоторых пор 95% моих публичных текстов вообще никак не оплачивается, что резко меняет модальность и статус моих высказываний: говорю с позиции реального зрителя — генерального заказчика. И говорю, поэтому, абсолютно всё, что захочу. А вы, поэтому, слушайте.
Ибо для кого вы, чёрт возьми, работаете? И кому вы без меня, зрителя, нужны?!
Диалоги. Реж. Ира Волкова, 2013
(И не нужно меня, поэтому, жалобить. И бесполезно на меня обижаться).
Зритель ангажирован единственно собою самим. Это очень важный методологический посыл, который следует осознать прежде, чем пойдёт моя реакция на картину драматурга Константина Стешика и режиссёра Иры Волковой «Диалоги».
С первых же минут, не имея вообще никакой информации о проекте, о его авторах, догадался: тут замешан так называемый «театр.doc», а эта недозрелая вишенка с того же самого деревца, что и, допустим, «Пока ночь не разлучит» или даже «Изображая жертву». Не сомневался, что крупная студия подключилась лишь на стадии постпродакшна, а до тех пор проект был личной авантюрой двух-трёх энтузиастов.
Мне как очень опытному, квалифицированному и взыскательному зрителю, смотреть программу малобюджетных короткометражек скучновато. Я хорошо осознаю меру условности; легко и, кстати, не без интереса считываю базовую идею альманаха — постепенное движение от активного отторжения Реальности (в начале) к замене Реальности на творческий фантазм с последующим туда психологическим подселением (в конце).
Но я ни на одну секунду не получаю в своё распоряжение то, что называется Художественным Образом: диалоги разболтаны и предшествуют сюжету; актёрам, и даже очень хорошим, любимым, вроде Яценко с Цыгановым, играть фактически нечего, их внутренний мотор то и дело глохнет. Мне предъявляют конспект, но, негласно ссылаясь на трудности отечественного производства, предлагают на полном серьёзе играть в игру «верю каждому зверю», то есть «психологически включаюсь» и «эмоционально соинтонирую».
Не включаюсь и не соинтонирую, ибо помню, как и что умеют актёры-профессионалы, обеспеченные материалом.
Не умиляюсь оттого, что «за пять копеек» и «на коленке», а «гляди-ка, почти как настоящее».
Диалоги. Реж. Ира Волкова, 2013
Звери, то есть чувства, страсти и проблемы, — домашние. В самом прямом смысле слова: Образ не подготовлен, художественная дистанция не выработана, первые пришедшие в авторский ум «странные» реплики в комплекте с сопутствующими ситуациями тотчас разыгрываются в лицах и «на дому».
Склонность к странному это, в сущности, первый признак маргинального типа мышления. Странность акцентируют, из странностей делают конструкцию тогда, когда нацеливаются не на контакт с аудиторией, а на эмансипацию от неё. Театр doc. может себе это позволить, ибо современный драмтеатр по определению элитарное искусство. Кино, по идее, не может.
Хотя с другой стороны, в теперешней России потребление кино — тоже набор разноуровневых маргинальных практик. Всё чаще кинематографисты отчитываются друг перед другом. Привыкли уже. Отсюда столько агрессии в случае, когда раздаются голоса недовольных зрителей: эти в нынешней системе производства/проката как бы уже не предусматриваются.
Когда Евгений Стычкин и Владимир Меньшов 50 раз за 17 минут произносят реплику «наша мама умерла», девальвируется, мягко говоря, серьёзная тема. (Владимир Меньшов, кстати, так и не разобрался, как это играть и как к этому относиться).
Диалоги. Реж. Ира Волкова, 2013
Может быть, они хоронят жука? Что это за предлагаемые обстоятельства, что за страшные мантры, не обеспеченные художественным смыслом?
Нет, они хоронят не жука. Они вообще никого персонально не хоронят. Тут, как уже было сказано, речь предшествует сюжету — нормальная театральная практика. Это не мама умерла, а кино. Как и в случае упомянутых выше картин Серебренникова или Хлебникова.
Проблема нашего «дешёвого кино» в том, что, как правило, не осознаётся специфика «дешёвого взгляда». Ведь логика фильма, стилизованного под хоум-видео, предписывает авторам некую всеобщность ситуаций! В «Диалогах» всеобщность и общеупотребительность имитируются посредством привычного бытового антуража. Но зато ситуации в комплекте с диалогами — не просто «странные», так ещё и абсурдные, так ещё и намечающие вектор «бегства от реальности», бегства от всеобщности.
Тут дело даже не в «мастерстве», не в «кинематографичности», здесь логические ошибки, и здесь проблема «авторского голоса», то бишь взгляда. Кто, короче, говорит?
Диалоги. Реж. Ира Волкова, 2013
И ещё. Во всех новеллах, и это особенно заметно человеку с индивидуалистическим типом сознания, персонажи психологически отягощены «комплексом слияния». Они назойливо стараются решить личные проблемы, ломая перегородки между своим внутренним пространством и пространством партнёра. Они вламываются, коварно, а зачастую подловато, провоцируют нарушение границы, а после насильничают.
Здесь являет себя некая последняя правда, коммунальная правда отечественного бытия. Сращение, сплетение душ в этой картине — фактически порнография, и это по-настоящему страшно. За этот, скорее, непредумышленный реализм авторов можно благодарить.
Читайте также
-
Мы идем в тишине — «Падение империи» Алекса Гарленда
-
Под тенью умерших в саду — «Белое пластиковое небо» Баноцки и Сабо
-
«Я — капитан» Маттео Гарроне — Песни радости и счастья
-
Кто есть Америка? — «Нежный восток» Шона Прайса Уильямса
-
Это норма — «Герой наших снов» Кристоффера Боргли
-
Анти-Франкенштейн, который смеется — «Бедные-несчастные» Йоргоса Лантимоса