«Холод, опасность, красота» — Ирина Бас о фильме «Детка»
В прокат вышел дебют Ирины Бас «Детка», показанный на фестивалях «Короче» и «Сделано в Санкт-Петербурге» под рабочим названием «Летом асфальт теплый». О работе с Марией Мацель и Викторией Исаковой, переписанном сценарии и выбранном для героини цвете волос постановщица рассказала Екатерине Уваровой.
Историю мы задумали еще в 2018 году. До этого у нас с автором сценария Наргиз Багирзаде был совместный короткий метр «Бывшие», а потом — «Неславянка» в альманахе «Шестнадцать +» для Kion.
Все началось с того, что мы с Наргиз решили сделать кино о семнадцатилетней девушке и сначала придумали и разработали характер Даши. Потом на одну из наших встреч Наргиз пришла с историей своей знакомой, которая нас зацепила. И мы интуитивно почувствовали, что она очень про нашу героиню, так что решили оттолкнуться в сюжете от нее. Мы ее переработали так, чтобы она была пригодна для кино. Прототип сейчас вряд ли узнал бы себя в фильме.
Я бы не стала разделять кино на «мужское» и «женское»
Актеры
Маша Мацель появилась на проекте уже после первых драфтов сценария. Мы закончили правки текста и для поиска финансирования я ушла снимать тизер. На роль Даши я отсмотрела очень много студентов Щепки, Щуки, ГИТИСа и все никак не могла найти нашу героиню. Машу мне посоветовал Игорь Николаевич Ясулович — он снимался в нашем с Наргиз коротком метре «Бывшие» и с тех пор мы были с ним в хороших отношениях. Игорь Николаевич прочел сценарий, ответил нам и прислал Машу, которая тогда только закончила первый курс его мастерской. Мы встретились, познакомились, потом были пробы и стало очевидно — вот она Даша. За два дня до фестивальной премьеры «Детки» на «Короче» Игоря Николаевича не стало. Наша встреча с Машей и фильм случились во многом благодаря ему, и эту работу мы посвящаем памяти Игоря Николаевича.
С «Деткой», можно сказать, мы вернулись к истокам
С Викторией Исаковой познакомились позже. Мы встретились втроем — я, Маша и Виктория — много говорили о сценарии, о героинях, их характерах, наметками попробовали одну сцену. Виктория, конечно, удивительная — казалось, своим обаянием даже камни растопит и одновременно в сцене ее Лена окатывала леденящим холодом. Лена у нее получалась неоднозначной, сложной, жесткой и уязвимой одновременно — именно такой мы и видели ее с Наргиз, когда писали.
Мужское и женское (кино)
«Детка» рассказывает историю взросления девушки, и в нашем фильме это неразрывно связано с фигурой матери, с женственностью. Предполагаю, что такую историю проще рассказать женщине, хотя, конечно, я бы не стала разделять кино на «мужское» и «женское», вешать какие-то гендерные ярлыки.
Красные волосы
Для меня была очевидна неординарность яркости волос Даши. Нужно было делать такой маяк, привлекающий внимание. К тому же Даша очень стихийная, огненная — зажигает, провоцирует и мать, и всех вокруг. Бунтует. Исходя из этого — красный. А дальше на контрасте с ней был решен Петербург в серых, серо-голубых тонах. Получалось, что теплая Даша противопоставлялась холодной гамме среды и оказывалась ярким, выбивающимся пятном, что в целом очень соответствовало и характеру ее поведения.
Про смену названия
Первый драфт сценария назывался «Детка», с ним фильм жил первые года полтора. Как-то мы с Наргиз сделали очередной новый драфт текста и почувствовали, что фильму нужно другое название, так появился «Летом асфальт теплый». С «Деткой», можно сказать, мы вернулись к истокам.
Про Петербург
Сначала действие фильма происходило в Москве. Петербург появился значительно позже. По замыслу город матери неразрывно связан с ее образом и характером, как среда, в которой Лена выросла, которая на нее влияла, формировала. Петербург, исходя из такого решения, многое объяснял и привносил, как эстетически, так и концептуально. Это было важно. Холод, опасность, красота. Город, как и мать, испытывает Дашу.
Читайте также
-
Самурай в Петербурге — Роза Орынбасарова о «Жертве для императора»
-
«Если подумаешь об увиденном, то тут же забудешь» — Разговор с Геннадием Карюком
-
Денис Прытков: «Однажды рамок станет меньше»
-
Передать безвременье — Николай Ларионов о «Вечной зиме»
-
«Травма руководит, пока она невидима» — Александра Крецан о «Привет, пап!»
-
Юрий Норштейн: «Чувства начинают метаться. И умирают»