Ален Делон и Лукино Висконти — Хроника романа
Фрагмент из книги Андрея Плахова «Висконти. История и миф. Красота и смерть» (ее можно приобрести в нашем интернет-магазине), посвященный совместным работам Алена Делона и Лукино Висконти.
В фильме Лукино Висконти «Рокко и его братья» (1960) деревенское семейство, недавно утратившее своего патриарха и перебравшееся из Лукании в Милан, переживает расслоение. Каждый из братьев играет в свою игру и берет от города свое: Симоне — люмпенскую беспредельщину, Винченцо — мещанский идеал «телевизора и торшера», Чиро устраивается на завод «Альфа Ромео», примыкает к пролетариату. Ну, а Рокко — он особенный, не от мира сего, недаром же его играет самый красивый и загадочный, совсем не итальянский, а французский актер Ален Делон.
Висконти. История и миф. Красота и смерть купить
Встреча Висконти с Делоном, развитие их творческих и личных отношений — один из самых интригующих сюжетов истории кино. К тому времени режиссер приобрел репутацию вершителя ярких актерских судеб. Он успел пережить творческие «романы», размолвки, а порой и разрывы с молодыми красивыми итальянскими артистами — Массимо Джиротти, Марчеллло Мастроянни, Витторио Гассманом. Снимал в «Белых ночах» великолепного француза Жана Маре, но, в отличие от Жана Кокто, свой художественный идеал увидел в лице Делона, новой европейской мегазвезды, появившейся на небосклоне Висконти в момент своего восхождения.
В самом идеальном красавце из всех звезд мирового кино режиссер вообразил такой же идеальный внутренний мир
Ему не было двадцати пяти, и еще не вышел в прокат фильм Рене Клемана «На ярком солнце», где Делон сыграл авантюриста Рипли, убивающего своего богатого компаньона и присваивающего его состояние, богемный образ жизни, социальную роль и даже его голос. Скоро у Антониони в «Затмении» Делон перевоплотится в прекрасного лицом, но бездушного, внутренне опустошенного биржевого маклера, не способного любить. Клеман, да уже и Антониони были респектабельными классиками. Более молодые авторы французской «новой волны», ломавшие каноны, предпочитали «уличные», живые типажи Жан-Поля Бельмондо или Жан-Пьера Лео. Зато ослепительно красивый и неизменно холодный Делон вдохновил крупнейших итальянских режиссеров.
Висконти усмотрел в молодом актере другое, нежели Антониони и Клеман — и это стало важным импульсом для формирования концепции «Рокко и его братьев». В самом идеальном красавце из всех звезд мирового кино режиссер вообразил такой же идеальный внутренний мир. Рокко чист и благороден, в нем нет ни звериной жестокости Симоне, ни приземленного приспособленчества старшего брата Винценцо, который быстро откалывается от семейного клана и женится на первой попавшейся красотке.
Когда мастер начинает строить дом, он бросает камень на тень первого проходящего человека
Рокко жертвует собой ради семьи, заменяя беспутного Симоне на ненавистных боксерских ристалищах, заправляемых прагматичным тренером Черри и другим, Морони, который хищно пожирает глазами молодые мужские тела Так Рокко помогает семье выжить, он — сакральная жертва; такова участь Красоты в мифологической космогонии Висконти. Сцены истекающего кровью, ожесточенного и непобедимого Делона на ринге — это иконы ритуального жертвоприношения и очищения; в них боксер и кинозвезда сливаются в единое целое, в образ мученика, современного гладиатора.
Рокко чаще других братьев вспоминает покинутую ими Луканию — и тамошние обычаи, и крестьянский бунт, случившийся от безысходной бедности. Он прививает любовь к малой родине самому младшему брату: «Помни, Лука, наши родные места — это край оливковых садов, лунного света, радуги. Когда мастер начинает строить дом, он бросает камень на тень первого проходящего человека. Потому что нужна жертва, чтобы дом вырос и стоял прочно».
Но жертвой, принесенной Рокко, дело не ограничивается. Вторым из братьев по значению в сюжете предстает Симоне. По контрасту с главным героем он типичный южный самец — ленивый, распущенный и в известных ситуациях брутальный. Сентиментальный любимчик матери, не способный контролировать ни свою разнузданность, ни вспышки насилия.
В Жирардо мог не влюбиться разве что самодостаточный Делон
Между двумя братьями оказывается проститутка Надя, она надеется, что ее вытащит из грязи любовь к Рокко. Но при всем своем увлечении Делоном, Висконти трезво смотрит на «итальянского князя Мышкина». В конечном счете идеализм Рокко оборачивается холодной жестокостью и гибелью Нади. Потому что он не хочет нарушить архаичный южный «кодекс чести», согласно которому женщина брата должна быть отдана тому на заклание.
Актер Ренато Сальватори, играющий Симоне, воспринял наставления Висконти столь буквально, что по-настоящему влюбился в Анни Жирардо, исполнительницу роли Нади, и они вскоре создали семью. В Жирардо мог не влюбиться разве что самодостаточный Делон: актриса в свою лучшую пору излучала утонченный эротизм вместе с печалью и меланхолией. Именно Висконти, в эти годы работавший с ней и в театре, сумел раскрыть ее лучшие женские и актерские качества.
В то же самое время Висконти наблюдает за двумя другими актрисами — совсем молодыми и очень перспективными. Одной из них, Клаудии Кардинале, он поручает небольшую роль Джинетты — невесты, а потом жены старшего брата Винченцо, сделавшего правильный мещанский выбор. Роль не самая выигрышная, но намекавшая на серьезный потенциал: Кардинале под руководством Висконти сполна раскроет его в «Леопарде».
Ангельский облик Делона как будто отчуждает его в глазах окружающих, и куда более востребованным сексуальным объектом оказывается его соперник Сальватори
Вторая актриса — Роми Шнайдер. В «Рокко» она не появляется, но (почти незримо) присутствует на съемках в качестве невесты Делона. Вскоре Висконти поставит с молодой звездной парой спектакль по елизаветинской трагедии Джона Форда «Как жаль, что она шлюха». Трудно это представить, но по свидетельству видевшего его в Париже Сергея Юткевича, не имевший никакого театрального опыта Делон заикался и дрожал на сцене от волнения. Потом режиссер пригласит Роми на главную роль в скетче «Работа» для киноальманаха «Бокаччо-70». Она останется его актрисой и после того, как Делон разорвет с ней помолвку, постепенно сведет на нет творческие отношения с Висконти. В этом «любовном треугольнике» Делон предпочел оказаться лишним.
Что касается любовного треугольника в сюжете «Рокко», он тоже выглядит весьма неожиданно. Ангельский облик Делона как будто отчуждает его в глазах окружающих, и куда более востребованным сексуальным объектом оказывается его соперник Сальватори. Женщины из прачечной, где поначалу работает Рокко, вообще смотрят на него как на «деревенщину», подсмеиваются над ним, словно не замечая его неземной красоты. Зато стоит в прачечной появиться Симоне со своими замашками неотразимого фата, как ему уже готова отдаться хозяйка заведения. Опасное увлечение: «настоящий мужчина» крадет чужую рубашку, а потом — и драгоценную брошь хозяйки прямо во время поцелуя. Еще интереснее, что не Делон, а Сальватори, вернее, его герой, становится объектом желания тренера Морони. Этот наставник молодых бексеров, эстет-гомосексуал, похоже, небезвозмездно, подпитывает Симоне финансово — до тех пор, пока тот не прибегает к насилию и ограблению своего спонсора.
Висконти был важен характер личности, а то, что итальянцев будут играть французы, его нисколько не смущало
Висконти отбил все продюсерские попытки диктовать актерский состав: представьте, что на роль Рокко продвигали Пола Ньюмана, а Нади — Паскаль Пети и Брижит Бардо! Реакция Висконти была решительной: «Они годятся лишь на роли маникюрш, а для героинь мне нужна именно Жирардо». Точно так же на роль Рокко ему был нужен Делон, хотя в ту пору он выглядел внешне слишком хрупким как для крестьянина, так и для боксера. Но именно это подчеркивало его особенность, нетипичность, выделенность из любой среды.
Висконти был важен характер личности, а то, что итальянцев будут играть французы, его нисколько не смущало; в какой-то момент он даже рассматривал на роль Рокко немца Хорста Бухгольца — соперника Делона в европейском кино. В ту пору это было возможно, поскольку нормой считался языковой дубляж: и Делона, и Жирардо озвучили по-итальянски не попавшие в титры и оставшиеся инкогнито актеры. (Заметим, что в русской версии Делона дублировал Вячеслав Тихонов).
Если бы «Леопард» (1963) состоял только из божественно снятой оператором Джузеппе Ротунно сорокапятиминутной сцены бала, где по зеркальной галерее палаццо Ганджи под музыку вальса Верди кружатся, сжимая друг друга в объятиях, Ален Делон с Клаудией Кардинале, фильм все равно хотелось бы смотреть без конца. Делон в уже привычной роли оппортуниста еще холоднее, чем обычно, с черной повязкой, закрывающей глаз. Кардинале выглядит роскошной и вульгарной, прыщет витальной энергией плебса: недаром ведь ее Анджелика — внучка батрака по кличке Пепе-дерьмо.
Танкреди — вторая и последняя роль Делона, сыгранная у Висконти. Фактически их творческий роман себя исчерпал (хоть будут еще попытки вернуть его к жизни). Он завершился на символической ноте: Танкреди так же прекрасен, как Рокко, но его правый глаз перевязан после ранения. Слепая красота, падший ангел, человек с двойным дном — амплуа Делона, которому он, с небольшими отклонениями, будет следовать и впредь. Уже без Висконти.
Он не способен любить никого, кроме себя: ведь красота — это страшная сила
Режиссер позволил Рокко-Делону лишь умозрительно увлечься Надей-Жирардо — только для того, чтобы ее предать. Танкреди предает не возлюбленную, а свои гарибальдийские идеалы. К женщинам он вообще равнодушен — что к Кончетте, некрасивой княжне Салине, что к полной чувственного напора Анджелике. Он, конечно, поддастся этому напору, но вступит с ней в брак не из любви, а из политических побуждений. Он не способен любить никого, кроме себя: ведь красота — это страшная сила. Особенно для Висконти: оказавшись лицом к лицу с красотой, как свидетельствует актриса Адриана Асти (играющая в «Рокко» крошечную роль работницы прачечной), он «точно сразу слеп».
В тот самый год выхода «Леопарда», находясь в Москве на кинофестивале, Висконти делает карандашный набросок — портрет Алена Делона. Очень точный, очень похожий…но не столько на Делона (на него тоже), сколько на Хельмута Бергера. Режиссер встретит юного австрийца через год, во время съемок фильма «Туманные звезды Большой Медведицы», и он заменит Делона в качестве эстетического идеала Висконти, станет ветреным спутником его последнего десятилетия. Поразительный пример того, как художник предчувствует и прозревает образ, который существует только в воображении, но скоро материализуется в его жизни и в его искусстве.
Поэтому не вызывают стопроцентного доверия сведения о том, будто Висконти на роль Танкреди звал Хорста Бухгольца — и тот вновь, как и в случае «Рокко», отказался. Еще одного кандидата, Уоррена Битти, Висконти якобы «умолял» сыграть Танкреди — и тоже отказ. Уверен, Висконти хотел снимать Делона с самого начала и думал исключительно о нем.
Джанни, герой «Туманных звезд Большой Медведицы» (1965) — изломанный судьбой д’аннунциаинский декадент, как за соломинку, хватается за свое чувство к Сандре (Клаудия Кардинале), пытается пробудить в ней ответное, но терпит крах и сводит счеты с жизнью. На эту роль Висконти взял французского артиста Жана Сореля, похожего по типу, и даже по серому цвету глаз на Делона, но лишенного его самодостаточной харизмы. А Делон в это время уже шел своей уверенной дорогой «самурая» и, похоже, избегал висконтиевской «кабалы»: они больше никогда не будут работать вместе.
Ностальгия по любимому артисту ощутима в «Туманных звездах» на подсознательном уровне; все мужские персонажи фильма — как бы вариации одного типа: высокие, подтянутые, элегантные. Но Делона нет среди них — как не будет в последующих работах Висконти. Почти катастрофой для именитого режиссера стала замена Делона на Мастроянни в проекте фильма «Посторонний» по Альберу Камю. В «Гибели богов», «Людвиге», «Семейном портрете в интерьере» гибельную красоту воплощает Хельмут Бергер, в «Смерти в Венеции» — подросток Бьерн Андресен, а стареющего героя — альтер эго Висконти — играет Дирк Богард.
Если бы Висконти осуществил свою мечту и экранизировал эпопею Марселя Пруста, то Делону, конечно, нашлась бы в этом проекте достойная роль
Между прочим, Висконти всегда хотел работать с англоязычными артистами — от Лоуренса Оливье до Марлона Брандо, считая их выше в профессиональном плане. Но Делон был для него не «актером», а почти сыном, членом семьи. Отношение Висконти к семейным ценностям было серьезным и страстным, что не исключало ни скепсиса, ни сарказма. Так и не создав в силу особенностей своей личности собственной семьи, он драматически переживал развод родителей, считал распад семейных традиций бичом современности. И даже представив в короткометражном фильме «Работа» (1963) буржуазный брак по расчету объектом сатирического осмеяния, он в то же время не избег личной, лирической ноты. Ветреный граф Оттавио — добродушный режиссерский шарж на самого себя; в этой роли Висконти снимает Томаса Милиана, опять же актера делоновского типа, который скоро станет звездой спагетти-вестернов. Иронически проецируя на себя образ миланского аристократа, Висконти видит его жену Пепе, естественно, в облике Роми Шнайдер — так напоминающей Ирму Виндиш-Грец, несостоявщуюся жену молодого графа Висконти, его австрийскую «куколку».
Сеанс. Лица. Ален Делон купить
Если бы Висконти осуществил свою мечту и экранизировал эпопею Марселя Пруста, то Делону, конечно, нашлась бы в этом проекте достойная роль. Он таки сыграл прустовского героя — но не Свана, а Шарлюса, и не у Висконти, к тому времени уже почившего, а у Фолькера Шлендорфа. От красоты актера уже мало что осталось, а вот гротескной характерности прибавилось.
Зато Делон (в отличие от Бергера) проявит лучшие человеческие качества в отношении к разбитому инсультом Висконти. Он будет навещать его. И даже даст предварительное согласие сыграть главную роль в «Невинном» (1976, по роману Габриэле д’Аннунцио): этот фильм Висконти снимал, находясь в инвалидной коляске. Но и здесь что-то не срастется: по некоторым данным, Делона отвратил мотив убийства ребенка. Висконти снял картину с Джанкарло Джаннини в главной роли и, почти закончив ее монтаж, покинул этот грешный мир.
Читайте также
-
«Мамзель, я — Жорж!» — Историк кино Борис Лихачев и его пьеса «Гапон»
-
Сто лет «Аэлите» — О первой советской кинофантастике
-
Итальянский Дикий Запад — Квентин Тарантино о Серджо Корбуччи
-
Опять окно — Об одной экранной метафоре
-
Территория свободы — Польша советского человека
-
Ничего лишнего — Роджер Эберт о «Самурае» Мельвиля