Чернобыль: «В голубой нашей юности», 1988
Сегодня завершается показ минисериала HBO «Чернобыль». О нем предсказуемо много говорят сегодня в России. Обсуждают достоверность воссозданной в кадре советской среды и трепетное внимание к деталям. Задаются риторическими вопросами. Главный из них: «Почему подобный сериал сняли не в России?» Вместо ответа предлагаем прочитать сценарную заявку и либретто Надежды Кожушаной, которая в конце 1980-х задумывала сценарий, посвященный одному из погибших в Чернобыле пожарных. «В голубой нашей юности» — такое должно было быть название у этого фильма
![](/wp-content/uploads/2019/06/chernobyl-13-500x375.jpg)
Заявка на сценарий
Зеркало для героя. Том 1. Самый первый счастливый день купить
Всякая драматургия отчасти безнравственна, потому что, создав Героя, ставит его в нелепые или же невыносимые ситуации, подвергая постоянному испытанию его мужество и человеческое достоинство, зачастую лишает его близких, а подчас и жизни.
«Безнравственность» истории будущего сценария и фильма заключается в том, что главный её герой Владимир Правик погиб.
Он был дежурным начальником пожарного караула в ночь аварии на Чернобыльской атомной станции. Он боролся с огнём до тех пор, пока не потерял сознание. Он умер через шестнадцать дней в шестой клинике в Москве.
В день его смерти его вдове было двадцать лет. Его дочери Наташе исполнился месяц.
Одних этих фактов сейчас, когда так жива боль, пережитая нашей страной в связи с Чернобылем, хватило бы на то, чтобы подвиг лейтенанта Владимира Правика стал материалом для фильмов и публикаций. Потому что жизнь закончена, итог подведён. Итог героический и достойный.
Чем помпезнее будет звучать вторая история, тем красивее и искреннее будут звучать письма Володи
Однако темой будущего сценария и фильма будет не подвиг и смерть Владимира Правика, а его удивительная, одухотворённая жизнь.
Он был знаком и прожил со своей невестой, а потом женой Надей, четыре года и четыре месяца, и за это время написал ей… восемьсот писем. О любви. О нежности. О маме. Об их будущем. О друзьях. О дочери. О брате. О сердце своём, переполненном любви к жизни. О работе. О доме. Обо всём том, ради чего человек рождается на свет, чем живёт и чему учит потом своих детей и внуков.
Письма его существуют. Они искренни и неожиданны своей мудростью, как поэзия. Как откровение. Как открытие. Они будут звучать в фильме.
В фильме будут говорить люди, близкие Правику: его мать, Наталья Ивановна, пережившая сына и принявшая награду от правительства за его подвиг. Его жена Надя, которая, поняв, как беспредельно её одиночество, придумала себе сказку: «Володя жив», и ждёт теперь ещё одного письма, последнего, в котором будет только одно слово: «Встречай».
Люди чистые и одухотворённые настолько, что хочется извиниться за то, что знакомство с ними произошло опять же из-за безнравственности нашего внимания: мы говорим о них только тогда, когда Володя Правик погиб.
Пусть этот фильм — документальная, скупо и точно рассказанная история взаимоотношений двух очень молодых людей — будет искуплением нашей вины перед человеческой мудростью и красотой, столь необходимой нам и нашим детям.
Построение сценария будет более ясным после ознакомления с материалом: сейчас существует ещё одна волна писем. Письма, которые получает Надя Правик от чужих людей. Каждое из них — благодарность за это, пускай чужое, но где-то жившее чудо любви.
В заявке же хотелось бы пояснить главное: позицию авторов будущего фильма и сценария.
Сейчас, когда человечество ратует за мирное существование, главной и единственной конкретной задачей искусства является задача — помочь людям, особенно молодым, найти смысл будничной, невоенной, обыкновенной жизни, которая, казалось бы, состоит из общеизвестного традиционного набора: семья, работа, дом. Десяток друзей, родных. Сотни две знакомых… И всё.
Суметь прожить осмысленно и счастливо эту мирную жизнь так, как прожил её Владимир Правик, намного сложнее, чем мысленно представлять себя в ситуации аварии и отвечать на вопросы: «Герой ли Правик?», «Как бы я поступил на его месте?» и т. п.
Все эти вопросы сводятся к одному: «Смог ли бы я умереть так, как Правик?» Вопрос этот никчёмный и казуистический, потому что не ради смерти рождается человек; чем полноценнее и одухотворённее будет наша жизнь, тем безоговорочнее мы будем отстаивать её.
Как детей учат читать и писать, так же старательно пора учить людей возрождению нормальных человеческих отношений, для проверки которых не потребуется вскоре ни войн, ни слёз, ни катастроф.
![](https://seance.ru/wp-content/uploads/2021/05/2.jpg)
Либретто
Зеркало для героя. Том 2. Простое число купить
При изучении материала будущего фильма обнаружилось, что состоит он из двух историй, почти не зависящих друг от друга.
История первая — это история жизни и любви Володи Правика, трагически прерванная Чернобыльской аварией. Любовь его достойна всяческого преклонения. Продолжена она после гибели Володи, на первый взгляд, совсем не поэтично: его вдова Надя не умерла от горя, не дала обета быть верной погибшему герою. Она вышла замуж второй раз, воспитывает Володину дочку, терпеливо ждёт второго мужа, Петю, который учится в Высшей инженерной пожарно-технической школе в Москве.
Есть люди, осуждающие Надю за то, что, оставшись вдовой в двадцать лет, она не стала символом верности, как понравилось бы стороннему наблюдателю. Очень хочется помочь ей будущим фильмом. Она права: человек, пробудивший когда-то любовь, облагорожен ею на всю оставшуюся жизнь, обязан жить и делиться этим драгоценным даром.
История вторая — это история, происшедшая с Володей после его безобразной трагической гибели.
История эта о том, как он стал Героем, имя его — нарицательным, любовь к жене — легендой. Так становятся Героями многие, не получавшие официального признания при жизни, не желавшие, не мечтавшие о наградах. Как ни обидно, но вторая история типичнее для нашего времени, для нашей страны, для человечества вообще.
В мирное время подвиг одних всегда прикрывает безалаберность и преступность других, но вину перед погибшими никогда не исчерпать посмертно ни славой, ни почестями, потому что почести эти — посмертны.
До какого абсурда может дойти «благодарность» погибшим?
Парадокс происшедшего в том, что Правик живший, Правик — не-герой, достоин большего внимания именно сейчас, когда так мало примеров мирной красивой человеческой жизни.
Парадокс этот хотелось бы отразить в конструкции будущего фильма.
История первая и история вторая будут идти параллельно друг другу, но историю первую мы начнём рассказывать с сегодняшнего её финала.
Почему?
Потому что так вспоминается человек. Сначала невозможно вернуться к прошлому, потом — выплакивается боль, потом, когда становится легче, можно вспомнить, каким красивым и любимым был он. Потом можно вздохнуть и улыбнуться, простившись, станет легче. И можно жить дальше, храня в себе спокойную и чистую любовь, которая стала частью тебя самого.
Надя Правик расскажет о себе и о своей теперешней семье, в своей новой квартире, благоустроенной на компенсацию, полученную за Чернобыль, ещё не обжитой, потому что каждая вещь — новая, ещё без истории, вне времени.
Их дочь — точная копия Володи, с недетским и неулыбчивым лицом.
Потом — письма, которые поддерживали Надю до её второго замужества. Не награды, не почести — а простые письма, приходившие со всех концов страны.
И только потом — письма Володи, невероятные по поэтичности и искренности, — всего их более восьмисот, написанных за несколько лет любви к своей невесте, а потом жене.
![](/wp-content/uploads/2019/06/chernobyl-11-500x375.jpg)
…Наденька, зайка моя ненаглядная, когда ты рядом, то жизнь наша становится сном, сказкой, и я так хочу, чтобы эта сказка была вечной.
…Моя любимая Наденька, у меня есть ты, и это уже счастье, счастье иметь рядом человека, который любит тебя, который понимает тебя, о, какой я счастливый от этого, моя ненаглядная…
…Люблю тебя и готов кричать это на весь свет…
…Жёнушка моя дорогая, моя любимая, не могу жить без тебя, каждое утро просыпаюсь, и мне кажется, что сейчас протяну руку и увижу тебя, ты будешь рядом, я услышу биение твоего сердца, почувствую теплоту твоего тела, любовь моя, каждую ночь ты приходишь в мои сны, и мы подолгу беседуем с тобой, утром просыпаюсь, а тебя нет, и лишь тогда понимаю, что это только сон, и ничего более…
Приезжай скорей, я не могу без тебя…
…Скоро получу общежитие и прописку в городе Припять, если б ты видела, какой красивый это город, город-труженик, город-стройка, я допустил непоправимую глупость, что не выслал тебе открыток
Одно только меня беспокоит; что всю эту красоту не видишь ты, моя милая, но наступит час, когда перед тобой откроются заветные тайны природы, её заповедные места…
…Наденька, солнышко моё ясное, я люблю тебя и хочу, чтобы это знали все…
…А давай устроим бал-маскарад себе на лето, давай пошьём белые брюки вдвоём, белые жилеты и рубахи чёрные в горошек!..
…Не забывай мужа, ибо он умрёт от тоски в этой жизни бренной…
Вторая история — история Правика-героя, — пойдёт параллельно первой, по общепринятому канону рассказа о героях современности. Здесь могут быть использованы уже имеющиеся кинодокументы, озвученные — как принято — строгими скорбными голосами.
Героиня второй истории и мать Володи Правика, Наталья Ивановна, участвовавшая в почестях и получавшая награды за сына, теперь стремящаяся подвигнуть младшего сына на путь Володи: он должен стать пожарником, как старший.
Ко второй истории относятся: присвоение Володе звания Героя Советского Союза посмертно, музей Чернобыля в Управлении пожарной охраны в Киеве, мемориал в Черкассах, где он учился, и, наконец, танкер его имени, пущенный на воду в 1987 году, порт приписки Измаил.
![](/wp-content/uploads/2019/06/2f133f46-161e-4531-bc86-bf9e390dff6b_800x600-500x375.jpg)
В конце фильма мы увидим лицо Володи, светлое от любви и ожидания будущего счастья, такого, какое есть или должно быть в любой молодой жизни.
Чем помпезнее будет звучать вторая история, тем красивее и искреннее будут звучать письма Володи: человеческая юность и искренность дороже всяческих наград, предложенных взамен.
Есть одно звено — центральное, как в ножницах — гвоздик, — объединяющее обе истории: те письма, которые получала Надя после публикаций в «Огоньке» и «Комсомольской правде».
В них есть всё: и преклонение перед подвигом, и ужас от того, как необратима гибель человеческая, восхищение любовью, пережитой Правиками.
«Если бы в моей жизни было такое, — пишут Наде из заключения, — я бы никогда не оказался здесь».
Эпизод с письмами будет паузой перед окончательным расхождением жизни и посмертной славы Володи Правика.
Почти в каждом из них:
«Надо жить, Надя, надо жить. Вы молодая, вам надо жить…»
«…душевного покоя!»
«…самого-самого наилучшего…»
«…всех благ земных, чистой искренней любви, счастья…»
«…хочу быть вашим…»
«…хочу быть верным другом».
«… остаюсь верным другом».
«…и всё-таки радости и счастья. Ведь вы ещё такая молодая, и мы уверены, что вы будете счастливы».
«…пока будут такие ребята, как ваш муж, мы — люди».
«…мирного неба, душистого хлеба,
чистой воды, никакой беды».
«…будьте такими красивыми, как ясное весеннее солнышко».
«…ведь Ваше имя — Надежда, ждите, Надюша».
«…прочёл в „Огоньке“ письма — и только сейчас в полной мере ощутил тяжесть и горечь потери».
«… радоваться жизни, несмотря ни на что, ведь иначе все потери на земле были бы бессмысленны».
«…если бы ты знала, как я хотела никогда не знать, что есть на свете ты, никогда не знать про Владимира Правика, Виктора Кибенка. Пусть не было бы у них звёзд героев. Пусть бы они были простыми людьми. ЛИШЬ БЫ ОНИ ЖИЛИ».
«…жизнь продолжается, надо жить и очень хорошо жить».
«…Целую Вас в щёчку».
«…Я не забуду Вас».
«…Остаюсь Вашим помощником».
«…Не болейте».
![](/wp-content/uploads/2019/06/%D1%87%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%BE%D0%B1%D1%8B%D0%BB%D1%8C14-500x380.jpg)
Жизнь продолжается, иначе быть не может.
И вдруг:
«Здравствуйте, уважаемая бабушка Надя!
Вы обратились в „Комсомолку“ с надеждой отыскать своих старых друзей. Мы желаем Вам успеха.
Дело в том, что в нашей школе на протяжении многих лет ведётся поисковая работа. Нам удалось разыскать родственников тех воинов, что погибли, освобождая наше родное село Трилесы от немецко-фашистских захватчиков.
…Хочется, чтобы вы знали: мы благодарны Вам, старшему поколению, за отвоёванный мир, за радость жизни на земле.
С уважением,
Красные следопыты
Трилесской средней школы
Александровского района
Коровоградской области».
Что это?
Каким образом можно было прочесть статью в «Комсомольской правде» так, чтобы принять Надю — за бабушку, а Володю — за освободителя земли нашей от немецко-фашистских захватчиков?
И такое письмо — не одно.
До какого абсурда может дойти «благодарность» погибшим?
![](/wp-content/uploads/2019/06/chernobyl-03-500x264.jpg)
Первая история подойдёт к своим отправным точкам: познакомились Володя и Надя случайно. Он получил наряд вне очереди и потому не поехал в отпуск на Новый год, и потому пришёл на вечер, где увидел Надю…
…А какой необычной была наша встреча, как в сказке. “И вот на тридцать первое декабря, в ночь под Новый год, пришла на бал принцесса”. Ты сказка моя, Наденька, сказочная моя принцесса, и что б ни случилось, я готов идти на край света, чтобы ты снова, моя милая, была рядом.
В конце фильма мы увидим лицо Володи, светлое от любви и ожидания будущего счастья, такого, какое есть или должно быть в любой молодой жизни.
Пусть Надя прочтёт своё письмо к нему, где не меньше любви, пусть улыбнётся спокойно.
«Нет на земле той силы, которая бы нас разлучила, — писал Володя. — Я вижу мир в голубом свете…»
Жизнь продолжается, иначе быть не может.
Чернобыль сейчас «выходит из моды». Есть заботы насущнее, своевременнее.
Люди, пережившие аварию, рассказывают страшные вещи о том, как им завидуют, как травят их: они получили компенсацию, квартиры в Киеве — им повезло!
Для финала второй истории хватило бы одного такого рассказа.
Надо ли поднимать вопрос об этом?
Но вот справку для «красных следопытов» дать необходимо.
Сухую. С цифрами.
В каком году произошла авария. Сколько человек погибло в результате. Сколько человек сейчас больны лучевой болезнью. Как живут семьи погибших. Что такое Чернобыль. Кто такой Володя Правик, и в чём его подвиг.
Чтобы знали, кем так преданно гордятся, кому так благодарны.
Чтобы не путали с Великой Отечественной.
Назиданий не будет.