Гонконгский способ кинопроизводства: быстро, дешево и гениально
Гонконг — это азиатский Голливуд, только лучше. Подобное радикальное утверждение сегодня уже никого не удивляет и воспринимается поклонниками жанрового кино как прописная истина. Более того, многие убеждены, что просуществуй свободный Гонконг еще лет десять, и Голливуд мог бы считать честью для себя называться американским Гонконгом.
СЕАНС – 16
Взрыв интереса к гонконгскому кинематографу в конце восьмидесятых годов не имеет ничего общего с тем конъюнктурным ажиотажем вокруг «кинопровинций», который приводит к победам на фестивалях иранский соцреализм или «выставочные» китайские фильмы. Всё гораздо проще: в восьмидесятые Голливуд потерпел сокрушительное поражение в битве за обширный рынок Юго-Восточной Азии, поражение тем более позорное, что нанесла его крохотная британская колония с шестью миллионами жителей, кинематографисты которой не имели и десятой доли тех технических и финансовых возможностей, что были в распоряжении их американских коллег. Несмотря на это, Гонконг вышел на третье место в мире по объему выпускаемой кинопродукции (пропустив вперед лишь Индию и США), а его фильмы регулярно вытесняли голливудские блокбастеры из азиатских хит-парадов. Впечатление было таким, как если бы чемпиона-тяжеловеса вроде Майка Тайсона нокаутировал бы задиристый новичок в весе пера.
Брюс Ли умер? Не беда — нужно найти похожего актера, наградить его псевдонимом «Брюс Лай».
Говорить о независимом кино в применении к Гонконгу сложно. Государство (в лице британского губернатора) никогда не оказывало на гонконгскую киноиндустрию ни малейшего влияния. Что же касается больших студий, то самая большая студия Гонконга — «Golden Harvest» — являлась в семидесятые годы основным поставщиком низкобюджетного кинематографического «трэша»: фильмов с восточными единоборствами или так называемых «шаолиньских боевиков».1
Традиция фильмов кунфу имеет в Гонконге давнюю историю. Еще в конце сороковых годов была запущена в производство серия фильмов о национальном герое Китая, философе, враче и мастере кунфу Вонг Фай Хунге. По всем признакам это была самая обычная «макулатура»: черно-белая, снятая статичной камерой с откровенно театральной, утрированной игрой актеров. Тем не менее, «хунгиана» пользовалась колоссальным успехом у публики. Сериал просуществовал более пятнадцати лет; были годы, когда снималось по тридцать фильмов о похождениях Вонг Фай Хунга. Чем дальше, тем меньше общего они имели с реальным прототипом. Последний фильм сериала назывался «Вонг Фай Хунг: Битва с зомби в доме призраков». Это было слишком даже для «трэша», и сериал благополучно скончался.2
Затем были «шедевр № 1 гонконгского кино» — «Однорукий фехтовальщик» и фильмы Вонга Ю — опытного спортсмена, задолго до Брюса Ли продемонстрировавшего на экране настоящее кунфу в фильме «Король драчунов» (1968). Но лишь триумф Брюса Ли и вызванный им международный ажиотаж вокруг картин с восточными единоборствами стимулировали развитие этой индустрии в Гонконге. Рэймонд Чоу, исполнительный директор крупнейшей гонконгской кинокомпании «Show Brothers», в свое время открывший Брюса Ли, основывает собственную студию «Golden Harvest», где ставит производство низкобюджетных костюмных шаолиньских боевиков на поток. Главная цель — экспорт: Тайвань, Филиппины, Япония, если повезет — Европа. Чоу торгует национальной экзотикой так же лихо, как отечественные предприниматели торгуют матрешками в гостиничных вестибюлях. Методы его работы напоминают практику Роджера Кормана: в одних декорациях, с одними актерами снимаются по десять фильмов одновременно; не вошедшие в картину сцены продюсеры заботливо припрятывают — пригодятся вставить в следующие фильмы. Брюс Ли умер? Не беда — нужно найти похожего актера, наградить его псевдонимом «Брюс Лай» и запустить в производство серию фильмов «Сын Брюса», «Брат Брюса», «Лучший ученик Брюса» и т. д. В фильмах «Golden Harvest» впервые появляется сакраментальная должность «хореограф поединков», а сами эти поединки начинают больше напоминать шоу, причудливые аттракционы, нежели смертельные бои.
1 Главной кинематографической специализацией Гонконга были и есть комедии и мелодрамы, производимые в расчете на внутренний рынок. Но не эти фильмы снискали гонконгскому кино славу во всем мире, поэтому мы оставляем их за рамками статьи.
2 Подвиги Вонг Фай Хунга по-прежнему остаются любимой темой гонконгского кино, фактически выделившись в отдельный жанр.
Харк два года проучился в техасской киношколе и приехал в Гонконг, имея четкое представление о том, как следует реформировать азиатское кино.
Дабы облегчить прохождение своих фильмов на европейский рынок, «Golden Harvest» начинает снимать кино на английском языке. Но «китайский английский» оказывается понятен всем, кроме самих англичан. И по сей день крупнейшие киножурналы изощряются в составлении «десятки самых идиотских реплик в шаолиньских боевиках», а эти фильмы, герои которых, корча ужасающие рожи, произносят брутальные фразы вроде: «You, bastard! You killed my father!» — оказались практически канонизированы фанатами «трэша».
Подобно Роджеру Корману, Рэймонд Чоу выпестовал в недрах своей студии практически всех режиссеров «новой волны», которые в восьмидесятые годы сотворили «гонконгское кинематографическое чудо». Именно на «Golden Harvest» начинали свою работу в кино Джеки Чан и Джон By, Цуи Харк и Само Хунг, Ринго Лам и Чинг Сю Танг. Цуи Харк — режиссер, сценарист и продюсер — являлся главным идеологом и своеобразным вдохновителем новой волны: вьетнамец по происхождению, Харк два года проучился в техасской киношколе и приехал в Гонконг, имея четкое представление о том, как следует реформировать азиатское кино. «Я хотел делать фильмы, которые соединяли бы американские технологии и динамизм с китайским визуальным стилем», — говорил он. В 1982 году Харк произвел революцию в гонконгском кино, сняв эффектную и страшную фэнтези «Зу. Воины с волшебной горы». Картина имела оглушительный успех в Гонконге, была одобрительно встречена в Европе и Америке. Признанный мастер фантастики и хоррора Джон Карпентер был так очарован этим фильмом, что немедленно захотел сделать нечто подобное. «Я всегда был фаном фильмов о кунфу, — говорил он. — Я пересмотрел их множество в семидесятые годы. Но именно „Зу“ подсказал мне идею „Большого переполоха в Маленьком Китае“». Дабы закрепить успех, Цуи Харк организует собственную кинокомпанию «Film Workshop» и начинает активно продюсировать проекты своих друзей и единомышленников. Именно он вернул гонконгскому кинематографу Джона By, впавшего в немилость у Рэймонда Чоу и отправленного на Тайвань — снимать никчемные военные боевики. Большинство фильмов Цуи Харка могут считаться низкобюджетными — особенно по сравнению с картинами Джеки Чана, бюджеты которых год от года росли и к 1990 году достигли рекордной отметки в 80 млн. долларов (на такую сумму Джеки «раскрутил» Рэймонда Чоу на съемках фильма «Операция Кондор»: никакой другой режиссер Гонконга не смел бы мечтать даже о половине этой суммы).
Цуи Харк и компания делали основную ставку на исключительную дешевизну съемок в Гонконге — и не прогадали.
Возможно, наибольшей продюсерской удачей Цуи Харка стал мистический фильм ужасов «История китайского призрака» (1987). Утонченно-красивая, страшная и грустная сказка о любви и колдовстве, снятая мастером жанра Чинг Сю Тангом, принесла авторам не только Гран-при фестиваля фантастики в Авориазе, но и приз за лучшие спецэффекты.
Когда эту картину, наполненную сложнопостановочными трюками, комбинированными съемками и компьютерной анимацией, смотрели американские кинематографисты, они отказывались верить, что бюджет ее спецэффектов составил всего лишь около ста тысяч долларов. В условиях Голливуда подобные спецэффекты потребовали бы как минимум в сто раз больше денег.3
Цуи Харк и компания делали основную ставку на исключительную дешевизну съемок в Гонконге — и не прогадали. Используя по десять-пятнадцать кинокамер на съемках кульминационных эпизодов, виртуозно монтируя ударные, шоковые аттракционы, они стремились ежеминутно поражать зрителя потоком экстравагантных, впечатляющих образов и в итоге превращали свои фильмы из чисто коммерческих проектов (коими они по сути являлись) в своеобразное арт-кино. Влияние Цуи Харка на современную киномоду оказалось так велико, что американский критик Рой Хобан называл его «всем Спилбергам — Спилберг!»
В последние годы кинематограф Гонконга пребывает в кризисе, вызванном отнюдь не творческими причинами. В связи с переходом Гонконга под юрисдицкию Китая инвестиции в гонконгское кино сократились более чем наполовину. Если в 1993 году Гонконг выпустил 200 фильмов, то в 1996 — всего 70, а в нынешнем году, видимо, будет и того меньше. Ведущие режиссеры уже в Голливуде, где никого уже не удивишь скандалом из-за того, что культовый идол Квентин Тарантино «позаимствовал» сюжет и персонажей Бешеных псов из фильма гонконгского мастера криминальных драм Ринго Лама «Город в огне», а картина другого модного сегодня постановщика Сэма Рейми «Армия тьмы» — не что иное, как адаптация гонконгской фэнтези к восприятию американских тинейджеров.
3 В целом ряде случаев эпизоды, в которых Голливуд потратил бы сотни долларов на спецэффекты, гонконгские кинематографисты снимают без всяких спецэффектов вообще, прибегая к «дедовским» методам. Так, ошеломляющие полеты героев по воздуху в фэнтези «История китайского призрака» снимаются при помощи невидимого троса, закрепленного посредством специального бандажа под одеждой актеров. Нередко трос обрывается, актеры получают травмы (использовать дублеров в Гонконге не принято), но съемки продолжаются несмотря ни на что. Законом для гонконгских съемочных групп является готовность всех членов группы — от режиссера до осветителя — подстраховать исполнителя трюка, если что-то пойдет не так.
